Читать онлайн «Консерватизм и развитие. Основы общественного согласия». Страница 66

В то же время некоторые эксперты-консерваторы говорят о необходимости повышения правовой культуры и создании предпосылок для утверждения верховенства права; независимые эксперты считают это серьезным недостатком отечественного консерватизма, но выход также видят в долговременной работе по повышению правовой культуры: Приказом этого не введешь. Это должна быть очень спокойная, долгосрочная работа по повышению правосознания в обществе. К сожалению, с правосознанием в России всегда были проблемы…

Независимый эксперт утверждает, что верховенство права в дискурсе наших консерваторов, присутствует минимально. А должно присутствовать, потому что… твердовластие – это не просто каких-то нукеров послать, которые башки свернут, а это – закон.

Главная черта во взглядах консерваторов на экономику – неверие в ее приоритетность для политической повестки дня. Это выражается в недоверии к рынку и склонности к дирижизму, а то и огосударствленной экономике. Напомним два основания для такой ситуации. Во-первых, российский консерватизм обращается к отечественной интеллектуальной традиции, созданной в те времена, когда и на Западе консерватизм не уделял первоочередного внимания экономике, не видел в ней главного условия эффективности государства. По наблюдению эксперта-консерватора, в России нет такого ценностного переживания экономической, частной приватности как какого-то ценностного элемента… Условно говоря, если рынок нам поможет создать прочную экономику – хорошо. И если государственное вмешательство поможет это сделать – тоже хорошо.

Во-вторых, болезненность рыночных реформ для российского общества: именно в них, как показано выше, многие консерваторы видят корень всех политических, социальных и культурных проблем, а потому стремятся найти их решение в возрастании роли государства и сдерживании рыночной стихии.

Вместе с тем во взглядах консерваторов на экономику можно усмотреть значимые нюансы; важно, что мотивация этих взглядов исходит не из критерия эффективности экономики, а из политических следствий рыночного уклада.

Консерваторы, более тесно связанные с советским, или «левым», наследием, однозначно выступают за сохранение государственной собственности, по крайней мере на крупные активы, особенно стратегические и связанные с полезными ископаемыми. Однако даже «белые» консерваторы относятся к рынку скептически: признавая его необходимость, они видят в рынке стихию, неподконтрольную государству. Один из экспертов-консерваторов подчеркивает, как ему кажется, значимое отличие России от Запада: Такие либеральные эксперименты, как в Америке, например, являются сохранением базовой модели общества, но в России они являются ее разрушением. Другие консерваторы прямо высказываются за огосударствление как консервативный путь в экономической политике: Я вижу скорее увеличение роли государства в экономике… основные источники поступления валюты в экспортно ориентированные предприятия, они должны, по мнению абсолютного большинства, находиться в руках государства. По наблюдению независимого эксперта, консерваторы такой грубый индивидуализм не могли поддерживать никогда… потому что для них свободный рынок – синоним индивидуализма, эгоизма… Они полагают, что частная собственность должна служить социальным целям. «Рыночность» для некоторых экспертов является синонимом осуждаемого ими западничества. Эксперт-консерватор делится наблюдением: Я слышал, например, среди безусловных консерваторов такие претензии: почему руководство Центробанка и нынешнее правительство не в состоянии ничего изменить в обществе? Потому что они все учились на западные гранты на Западе.

Тема собственности – важнейшей категории для любого (в том числе традиционного западного) консерватизма присутствует во взглядах наших консерваторов специфическим образом. По характеристике эксперта-консерватора, частная собственность в некоторых сферах допускается в ограниченных масштабах. Но скорее мелкая и средняя частная собственность; крупная – олигархическая – осуждается, поскольку олигархи рассматриваются как конкуренты или даже оппоненты государства, которым чужды национальные интересы.

Многие из экспертов-консерваторов признают, по крайней мере теоретически, важность эффективности экономики для развития страны, необратимость рыночных реформ, но сопровождают это многочисленными оговорками: У нас часть консерваторов, вероятно, может сказать, что теоретически мы являемся приверженцами частной инициативы, частной собственности. Но у нас это больше свойственно либералам. Подавляющее большинство отечественных консерваторов, процентов 90, заявляют как раз, что это «не наше», у нас другие духовные основания.

Независимые эксперты однозначно признают «рыночность» и собственность в рамках консервативной модели, но сомневаются, что это осуществимо в обозримой перспективе: Конечно, увеличение [рыночной свободы], конечно, универсализация. Но ползучая и медленная… у нас не будет другого выхода, кроме поощрения частной инициативы. Другой независимый эксперт сетует: [Рыночная экономика] для сторонников радикального консерватизма – это, конечно, персона нон-грата. Потому что для них это источник хаоса, беспорядков и т. д. … Но такая ценность должна присутствовать.

Повторимся: практически никто из экспертов-консерваторов не интерпретировал рыночность экономики как залог ее эффективности. Лишь двумя из них были упомянуты С. Витте и П. Столыпин как государственные деятели консервативного толка, применявшие также и либеральные подходы для успешного экономического развития и укреплении позиций страны. Напротив, в экономике для консерваторов важен ее социальный характер, способность удовлетворять социальные и культурные нужды. К этому часто добавлялось и внимание к малому предпринимательству, совместимому с их представлениями о государственном устройстве и страдающему, по их мнению, от избыточного административного давления. Эксперты-консерваторы признают: Смысл российских консервативных экономических программ следующий: Россия – страна специфическая. Ее рынок, ее экономика слишком слабые… не позволяют в силу объективных факторов достигать таких преимуществ, как западная экономика… Другой эксперт утверждает, что «нерыночность» не является какой-то очень специфической особенностью русского консерватизма. Это скорее особенность континентального европейского консерватизма, что в нем рынок не воспринимается как один из таких принципиальных элементов консервативного взгляда на жизнь. Заметим, что наш анализ опыта западного консерватизма противоречит этому заключению: консерваторы (в том числе «новые») в континентальной Европе давно стали убежденными рыночниками.

Позиция российских консерваторов в отношении социальной политики противоречива. С одной стороны, она считается высоким приоритетом, принцип «социального государства» активно поддерживается. Верно указывается на важность социальной политики для поддержания политической стабильности, недопущения социальной напряженности, выравнивания стартовых возможностей и обеспечения в итоге социальной справедливости и развития «социального капитала». Все это вполне созвучно позиции западного консерватизма. Различие состоит в другом: в позициях российских консерваторов не наблюдается увязки целей социальной политики и объема «социального государства» с эффективностью экономики и, как следствие, – понятия об эффективных механизмах аккумулирования и расходования средств на социальные нужды. По этой причине многие из таких воззрений остаются утопическими. Консерваторы говорят о важности образования и воспитания, развале здравоохранения, низких пенсиях, но фактически не имеют позиции по пенсионной реформе, медицинскому страхованию и т. п. Их заменяют умозрительные построения «соборности», социальной солидарности и широкой, фактически безадресной социальной помощи со стороны государства. Пример – утверждение эксперта-консерватора: Традиционные консерваторы исходят из органического понимания общества, из соборности… То есть в рамках этого соборного единства все социальные группы должны чувствовать себя хорошо.

Другой эксперт-консерватор рассуждает: Если считать, что образование – это рынок… то мы утрачиваем то, что наиболее значимо для консерватора… Континентальный европейский консерватизм придает больше значения коллективному национальному наследию, которое не может рекультивироваться по сугубо рыночному принципу (что опять-таки противоречит данным нашего исследования западного консерватизма).