Читать онлайн «С первого взгляда». Страница 4

Все пошли за барышней из вип-зала к транспортеру получать багаж, Джейд и Дэвид будут его дожидаться. Багажа у них высоченная гора, Тимми всегда брала с собой непомерно много, да еще они везли всю свою коллекцию, упакованную в специальные контейнеры. Авиалинию заранее предупредили, так что сундуки и чемоданы с коллекцией готовой одежды выгрузили первыми. Дэвид заказал фургон, который доставит все это в отель. Он предложил Тимми ехать прямо сейчас, а он приедет вместе с багажом, но она отказалась, сказала, что лучше подождет, хочет быть уверена, что ни одна вещь не пропала. Это была бы катастрофа. Оставив Джейд и Дэвида беседовать в ожидании багажа, Тимми отошла в сторонку и, рассматривая публику, закурила сигарету. Она бросила курить еще в незапамятные времена, но снова закурила одиннадцать лет назад, когда разводилась с мужем.

Она тихонько стояла себе у стены, глядя на пассажиров, идущих со своими чемоданами к таможенному контролю. Как американцы, да еще привезшие целую коллекцию одежды, они должны были пройти не только таможенный контроль, но еще и иммиграционный. У них были документы, освобождавшие их от пошлины и налога, хотя очень маловероятно, чтобы кому-то пришло в голову открывать их сундуки и чемоданы. Они заплатили пять тысяч долларов за перевозку сверхнормативного багажа, примерно столько же, сколько платили всегда, доставляя коллекцию из Нью-Йорка в Лондон, потом в Милан, потом в Париж и, наконец, домой, в Лос-Анджелес.

Тимми курила и думала о том, какой огромный путь она прошла. Сейчас для нее нет ничего проще и естественнее, чем остановиться в отеле «Плаза Атене», прилетев в Париж. Она чувствует себя там как дома, а с чего все начиналось? Она никогда не забывала то маленькое кафе, где служила когда-то официанткой, и благодарила судьбу за тот счастливый случай, который помог ей выбиться и потом подняться на такую высоту. Как далеко – ах, как несказанно далеко было оттуда до Парижа, где она сейчас стояла в винтажном норковом жакете, с драгоценным бриллиантовым браслетом на запястье, на который проходящие мимо пассажиры обращали внимание, когда она подносила к губам руку с сигаретой. Она обращалась с ним так небрежно, что хотя крупные камни сверкали ослепительно, трудно было понять, настоящие они или подделка. Тимми рассеянно сняла резинку с волос, и длинные рыжие волны разлились по ее плечам. Она была похожа на Риту Хейворт в расцвете молодости и красоты. Тимми выглядела гораздо моложе своих лет, никому бы и в голову не пришло, что ей сорок восемь. Ну самое большее сорок. И вовсе не потому, что она прилагала к этому особые усилия, как-то особенно заботилась о своей внешности, – ей просто достались хорошие гены, и ее благословила слепая удача. Она терпеть не могла физических упражнений, в диете не нуждалась и почти не пользовалась косметическими средствами ухода за кожей. Плеснет в лицо утром холодной водой, почистит зубы, расчешет волосы – и готова.

Ее скользящий взгляд остановился на молодой женщине с детьми, которая с трудом снимала с конвейера свои чемоданы. В кенгурушке у нее лежал грудной ребенок, двухлетняя девочка с куклой вцепилась в ее юбку, мальчик лет четырех пререкался с матерью и в конце концов заревел. И мама, и сын были сердиты и раздражены. Тимми обратила внимание, что девочка очень хорошо одета. На мальчике были короткие штанишки и матросская курточка. Измученная женщина снимала чемоданы, а мальчик продолжал реветь. Было видно, что он не просто капризничает, а из-за чего-то расстроился. Не задумываясь ни на миг, Тимми сунула руку в карман жакета, где у нее была горсть чупа-чупсов, она любила их сосать, когда ей приходилось делать наброски. Они заменяли ей сигарету, это была уже давняя привычка. Она вынула из кармана два леденца и подошла к маме плачущего мальчика. Судя по всему, они были французы. При всей пламенной любви к Франции и ко всему французскому, Тимми так и не выучила французский язык, знала лишь несколько обиходных слов. Объяснялась по большей части с помощью жестов и улыбок, помогал ей выходить из затруднительных положений водитель, с которым она обычно ездила в Париже. На сей раз помочь ей было некому. Ей удалось поймать взгляд молодой женщины, она незаметно для детей показала ей леденцы и робко вопросительно улыбнулась.

– Oui? [4] – спросила она.

Женщина поняла и засомневалась. Внимательно посмотрела на Тимми и хотела сказать «нет», но в это время к ней повернулись дети. Тимми свободной рукой нежно погладила мягкие волосы мальчика, подстриженные красивым каре, которые по странной случайности оказались такого же цвета, как и ее волосы, вернее, какими они были у нее в его возрасте. С годами волосы Тимми приобрели оттенок яркой меди, а волосы мальчика были оранжевые, как морковка, да и лицо было покрыто яркими веснушками, как когда-то ее лицо. Девочка была светленькая, с большими голубыми глазами, как у матери. У младенца в кенгурушке вовсе не было волос, он безмятежно взирал на происходящее с соской во рту, которая поглощала все его внимание. Девочка сосала палец, слезы брата ее ничуть не трогали.

Заметив невольный жест Тимми, нежно погладившей голову мальчика, после чего он перестал плакать, молодая женщина кивнула и с удивлением посмотрела на незнакомку. Дамы обменялись улыбками, молодая мама поблагодарила Тимми по-французски, сказала «Oui», и Тимми дала детям по леденцу, а потом помогла их маме положить один из чемоданов на тележку. Дети вежливо сказали Тимми «мерси», и семья пошла дальше, а Тимми осталась глядеть им вслед.

Судя по ярлыкам на их вещах, они прилетели не из Милана, а другим рейсом из какого-то французского города. Мальчик обернулся и помахал Тимми, шаловливо улыбнувшись, обернулась и мама с благодарной улыбкой, Тимми помахала им в ответ. Она провожала их глазами, пока они не скрылись в толпе, и тут к ней подошли Дэвид и Джейд. Они не видели только что произошедшей сцены, но она бы их не удивила. Тимми обожала детей, но своих у нее не было. Она всегда разговаривала с детьми в аэропортах, в супермаркетах и в универсальных магазинах, пока стояла в очереди. Она умела найти к ним подход, дети сразу располагались к ней, несмотря на незнание языка, другую национальность и разницу в возрасте. Она просто любила детей, и всё, и они это чувствовали. Тимми легко и естественно заводила с ними разговор, этого было трудно ожидать от дамы, занимающей столь высокое положение, сделавшей столь блестящую карьеру и не имеющей семьи. Она всегда говорила, что она одна в этом мире. И не раз признавалась Джейд, что хочет усыновить ребенка, но так пока никого и не усыновила.

У Джейд тикали ее собственные биологические часы. Ей было тридцать восемь лет, и она волновалась, что так никогда и не родит ребенка. Десять лет у нее был роман с женатым мужчиной, но год назад она с ним рассталась, и с тех пор не встретила никого, к кому можно было бы отнестись серьезно. Ее часы громко тикали. А часы Тимми уже давно замолчали. В таком возрасте рожать ребенка поздно, но вот усыновить… эта мысль ее очень привлекала, но была далекой и отвлеченной, скорее, некоей туманной мечтой. Она знала, что вряд ли осуществит эту мечту, но лелеять ее было приятно, хотя она уже довольно давно ни с кем эту тему не обсуждала. Дэвид считал, что ей непременно следует усыновить ребенка. Боялся, что в старости без детей Тимми будет одиноко. Ведь даже она не сможет работать вечно. Или сможет? Сама она частенько повторяла, что собирается работать до ста лет, пока сердце не остановится.

Джейд считала, что Тимми и так хорошо, а ее желание взять чужого ребенка – блажь. Она успешная деловая женщина, которая знает всему в жизни цену и возглавляет огромную империю. Джейд и представить себе не могла, что Тимми будет делать с ребенком. Она знала, как знала и сама Тимми в глубине души, что это всего лишь мечта и так навсегда мечтой и останется. Но иногда тихими одинокими ночами Тимми давала волю своей мечте, и у нее больно щемило сердце. Ей не хотелось признаваться, до какой степени она одинока, и ее угнетала перспектива так до конца жизни и остаться одной. Не этого она когда-то ожидала от жизни. Но годы шли, и многое изменилось. Она стала относиться к себе философски, радовалась жизни и старалась не задумываться над тем, насколько более одинокой она будет в старости. Сама того не желая, она сделала ставку на карьеру, а не на мужа и детей.

Жиль, парижский шофер Тимми, ждал их возле таможенного и иммиграционного контроля. Как приятно было увидеть его знакомое симпатичное лицо, он приветствовал их широкой улыбкой и взмахом руки. Как всегда, во рту у него была сигарета, один глаз сощурен, чтобы не попала вечно поднимающаяся от нее струйка дыма. Он возил Тимми уже десять лет, и за это время успел жениться и родить троих детей. Его жена работала помощницей кондитера в отеле «Крийон», вдвоем они прилично зарабатывали, а детьми занималась его мать.