Читать онлайн «Цифровой журнал «Компьютерра» № 130». Страница 4

Я тут назвал «Лесные поляны» образцово-показательным хозяйством и, думаю, допустил неточность: образцовым-то оно, несомненно, было, а вот показательным – вряд ли. Кому попало «Лесные поляны» не показывали – мало ли как отреагирует голодающий народ, узнав, что и сколько едят вожди. Приветствовалась скромность, скромность и ещё раз скромность.

Так или иначе, Ленину удалось учредить общество чистых тарелок, и существовало оно довольно долго. Вплоть до начала шестидесятых годов прошлого века население России-СССР жило впроголодь, а то и просто голодно. Отказывались от еды либо больные дети (из-за тошноты, например), либо дети заевшиеся, которых было не мало, а очень мало. Да и у заевшихся годы тучные сменялись годами тощими. Ту же Лёлю в тридцать седьмом году отправили в лагерь, откуда она вернулась, если не ошибаюсь, семь лет спустя.

Вожди и питание – ещё одна тема, требующая изучение без гнева и пристрастия. Появлялись в пору безудержного разгула свободы слова публикации о ленинградских вождях, во время блокады второй мировой выбиравших, с чёрной или с красной игрой есть им сегодня блины на полдник, но хотелось бы знать наверное: кто (поимённо), какую икру, что ели помимо икры. Калорийность рациона, содержание белков, жиров и углеводов. В общем, настоящее, научное исследование, а не обличительную полемическую статью.

Хотя и из статьи, даже из рассказа, написанного верным ленинцем, можно узнать немало. Да почти всё можно узнать. Таково свойство события. Скрыть момент падения камня в озеро требует одних усилий, но проследить и тем более устранить круги на воде – совсем других. При известных ресурсах можно осушить и засыпать само озеро, но и здесь досужий ум начнет вопрошать: почему осушили озеро? Почему именно это озеро? Нет, уж лучше дать делу идти естественным путём — оно и проще, и выгоднее. Сегодня всё равно никто пикнуть не посмеет, а что будут думать о случившемся через десять, сорок или сто лет, ерунда, можно тем пренебречь.

Но досужий ум на это ответит: совершенно неважно, в какое время Ленин кормил кота молоком и белой булкой на даче партийного товарища Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича. Не во времени дело, не в Ленине, не в Лёле и даже не в коте Ваське.

Дело в булке!

Но об этом надеюсь рассказать через неделю.

К оглавлению

Опубликовано 18 июля 2012 года

Уже во многих своих колонках я сравнивал поведение человека с поведением других животных. Раз за разом сталкивался я с одной и той же реакцией: ну как же можно сравнивать инстинктивные действия животных с разумным планированием человека?

А что руководит нашим поведением? Традиционно обсуждаемый выбор — разум или инстинкт. В этой колонке я постараюсь убедить вас, что ни то и ни другое. Но вначале давайте попросту разберёмся в том, что же такое «инстинкт».

Мне кажется неверным ссылаться на «Википедию» как на сколь-нибудь авторитетный источник информации по какому-то спорному вопросу. Конечно, поиски информации чаще всего начинаются с неё, но я стараюсь использовать текст, написанный анонимными авторами, лишь как помощь в поиске других источников.

Читаю «Википедию»: «Инстинкт — совокупность врождённых тенденций и стремлений, играющих мотивационную роль в формировании поведения. В узком смысле — совокупность сложных наследственно обусловленных актов поведения, характерных для особей данного вида при определённых условиях». После этой замечательной мысли стоит ссылка на «Биологический словарь» Советской Энциклопедии. Я мысленно потираю руки: вот и хорошо, процитирую в колонке приличную энциклопедию, которую редактировал М.С. Гиляров. Увы! В словаре читаю: «Инстинкт (от лат. instinctus — побуждение) — совокупность сложных, наследственно обусловленных актов поведения, характерных для особей данного вида при определённых условиях».

Неизвестный мне автор «Википедии» создал ситуацию, когда читателю кажется, что ссылка относится ко всему определению, хотя она подпирает лишь его вторую часть, только второй из упоминаемых смыслов понятия. Вольно или невольно это оказывается способом легализовать первое, широкое определение. К сожалению, такие двусмысленные ситуации подстёгивают самую горячую и самую бессмысленную категорию дискуссий: споры, вызванные разным словоупотреблением. Один из примеров путаницы содержится в той же самой статье «Википедии»: "Абрахам Маслоу утверждал, что люди не имеют инстинктов, поскольку могут преодолеть свои желания. Он считал, что то, что описывается как «инстинкты», фактически является очень сильными мотивами для поведения определённого типа. По его мнению, инстинкты были свойственны людям в прошлом, но впоследствии были заменены сознанием". В первом предложении здесь, со ссылкой на Маслоу, высказывается вполне резонная мысль, что инстинктов в узком смысле слова у людей нет. Во втором фактически речь идёт о том, что нам свойственны инстинкты в широком смысле, врождённые мотивации. Наконец, в третьем происходит перескок к узкому пониманию и противопоставление инстинктов вообще (видимо, и в узкой, и в широкой трактовке) сознанию как таковому.

Конечно же, инстинкты в узком смысле слова, в котором их понимает словарь под редакцией Гилярова, нам не свойственны. Сознательный контроль поведения не позволит реализоваться более-менее сложной автоматизированной последовательности действий. А вот врождённые мотивации у нас есть, и их работа показана во множестве исследований.

Вот и высекаются искры в жарких спорах. Те, кто толкует обсуждаемое понятие в классическом узком смысле, доказывают, что никаких инстинктов у человека нет (и, к примеру, «Инстинкты человека» Протопопова и Вязовского посвящены тому, чего вовсе не существует). В свою очередь те, кто видит, как поведение человека направляют иррациональные врождённые механизмы, не понимают, как можно отрицать очевидное.

Честно говоря, по сути определение «Википедии» мне нравится даже больше, чем определение инстинктов, которое даёт Анатолий Протопопов: «...под инстинктами мы будем понимать врождённую предрасположенность (стремление, желание, склонность и проч.) индивидуумов поступать в определённых ситуациях определённым образом, но вовсе не обязательно неотвратимо-машинальную, и практически фиксированную последовательность движений».

Тут есть иная проблема. Оправдано ли использование для обозначения врождённых мотиваций того же самого понятия, что и для видоспецифичных фиксированных комплексов действий? Протопопов считает, что оправдано, и перечисляет немало черт сходства между этими феноменами: эмоциональную окраску, запуск от достаточно простых сигналов, зависимость от состояния самого организма, приспособительный характер в эволюционном прошлом. С другой стороны, если одно слово используется для обозначения двух принципиально разных явлений, вокруг них всегда будут кипеть споры.

Как было бы хорошо, если бы обсуждение дискуссионных вопросов стороны всегда начинали с обмена уведомлениями, построенными примерно так: «Переменная А используется мною для обозначения феномена, отвечающего следующему определению... переменная Б — для указания изменения, соответствующего такой-то дефиниции...» Мы (за исключением немногих математиков) так не делаем, потому мы владеем языком — средством коммуникации и способом генерации недоразумений.

Итак, говоря об инстинктах человека как врождённых тенденциях и стремлениях, играющих мотивационную роль, необходимо или каждый раз чётко пояснять смысл, в котором используется это понятие, или использовать какой-то другой термин. Я, пожалуй, выберу такой компромисс. Такие механизмы, как мне кажется, оптимально называть инстинктивными мотивациями. Такое название и подчёркивает родство обсуждаемых феноменов с инстинктами, и показывает, что речь идёт о чём-то ином, чем классические поведенческие схемы, которые исследовали отцы этологии.

Привести пример инстинктивных мотиваций? Пожалуйста!

Простой тест. Человек получает некую сумму денег. Ему говорят, что он должен в произвольной пропорции разделить эту сумму с неизвестным ему партнёром (на самом деле отсутствующим). Его заверяют, что партнёр никогда не узнает о деталях принятого решения и даже просто о том, кем оно принято. Автомат, максимизирующий собственную выгоду, должен оставить в этой ситуации все деньги себе; реальные люди «отстёгивают» некие деньги виртуальным партнёрам. То, как делится исходная сумма, — количественный показатель. Можно экспериментально установить распределения частот разных вариантов такого выбора в разных условиях эксперимента, сравнить их и с использованием статистических критериев оценить, как разные факторы влияют на такой выбор.