Читать онлайн «Цифровой журнал «Компьютерра» № 204». Страница 4

Самое ужасное, что к творчеству Дэвида Коупа в последнее время с образцовым напором подбираются дельцы попсовых развлечений. В отличие от сообщества любителей классики, бритнёвая спирсня совершенно лишена щепетильности и с лёгкостью обменяет душу (которой все равно у неё нет, как нет у Голема) на звонкую монету. По этой причине, если только Emily Howell начнёт штамповать вместо импровизаций в стиле Баха хиты для MTV, успех затмит самые смелые ожидания. 

Вопрос: учитывая всё сказанное, можно ли ожидать, что через 10 лет вся рок-музыка будет создаваться компьютерами целиком — от первой ноты до последнего скэта?

К оглавлению

Опубликовано 18 декабря 2013

В ближайших двух «Битых Пикселях» я бы хотел поразмышлять над проявлением человеческой гордыни, которая отлилась в цифровую эпоху в совсем уж жуткую форму. Если пражский каббалист Махараль Йегуда Лива бен Бецалель в XVI веке остановился на создании искусственного человека ради защиты людей, в наше время одержимые единомышленники рабби Лёва замыслили своего Голема ради замены людей.

Чернокнижник Махараль лепил своего Голема то ли из глины, то ли из трупов. Алхимики цифрового века лепят его из компьютерных технологий и алгоритмов искусственного интеллекта. О том, как это происходит в Слове, мы поговорим сегодня. О том, что творится в Музыке, — завтра. 

Narrative Science — имя этой компании вселяет ужас и возбуждает ненависть в сердце каждого честного журналиста. Почему? Потому что Narrative Science делает все, чтобы лишить журналистов работы. Компания специализируется на написании новостных заметок, финансовых отчётов и аналитических материалов в разных сферах, начиная от биржи и спорта, заканчивая недвижимостью и политикой! Проблема в том, что пишут эти заметки и отчёты не люди, а компьютер.

Когда-то мы это уже слышали, не так ли? Чуть ли не пятнадцать лет назад. Тогда, на заре форумного общения и чатов в реальном времени, модной фишкой было создание ботов, которые пытались вести «умные беседы» онлайн. Даже спорт такой был: нетизаны отлавливали особо тупого бота и разводили его по полной программе, заставляя демонстрировать интеллект, на фоне которого символическая блондинка выглядела Эйнштейном.

Боже, как много воды утекло с тех романтических времён! Сегодня компьютеры пишут так, что практически нереально отличить текст от написанного живым журналистом. Пока действуют тематические и сюжетные ограничения, однако никто уже не сомневается: bottle neck временный, и через пару–тройку лет компьютеры будут в состоянии писать вообще на любую тему. Причём писать так, что 99% нетизанов вычислить Голема не смогут. 

Narrative Science возник из проекта StatsMonkey, который разрабатывался на протяжении 10 лет в Чикагском Северо-Западном университете (Northwestern University). Компьютерный алгоритм в StatsMonkey баловался тем, что генерировал отчёты о бейсбольных играх. Narrative Science инкорпорировали в январе 2010 года для того, чтобы монетизировать универсальный AI на основе StatsMonkey. Таковым стал Quill, который всего три года спустя Narrative Science задействует для обслуживания 30 постоянных клиентов.

Клиентура Narrative Science по большей части пока маргинальная, однако два имени намекают на грядущие перспективы. Это CreditSuisse, для которого Narrative Science поставляет финансовые отчёты, и Forbes, для которого Quill анализирует квартальную отчётность биржевых корпорации и, опираясь на этот анализ, выдаёт полноценные прогнозы. 

Больше всего страшат журналистов два момента. Качество аналитических заметок и отчётов по биржевым корпоративным событиям, созданных AI-движком Quill, абсолютно ничем не уступает образцам творчества штатных живых писателей. Себестоимость же компьютерного «труда» даже демпингом назвать язык не поворачивается: $10 долларов за заметку в 500 слов! Для сравнения: живому журналисту за такую же работу в американском средней руки издании выплачивают от $200 до $500.

Учитывая, что на создание одного опуса у компьютеров Narrative Science уходит около 15 секунд, можно представить, на какой бирже труда через пару лет окажутся толпы демагогов, которые сегодня кучкуются вокруг каждого печатного издания и портала, специализирующегося на финансовой, политической и спортивной тематике! 

То, что журналистов, обслуживающих информационные потоки и симулирующих аналитическую деятельность (таковых — 90% из общего числа пишущих сегодня людей), попрут на улицу, как только технологии, аналогичные Quill Narrative Science, обретут массовый характер, можно не сомневаться нисколечко: мало того что конкуренция по расценкам невозможна, так ещё и — по тонкому наблюдению Евгения Морозова (до чего же импонирует мне этот белорусский журналист и писатель, с которым, помнится, я энергично не соглашался в одном из весенних «Битых Пикселей»!) — «журналисты в штате имеют особенность бюллетенить и требовать к себе уважения». На что, как вы понимаете, компьютеры не претендуют. 

Narrative Science усматривает в своей работе высокую гуманитарную миссию: компьютеризованная журналистика, по мысли руководителей компании, призвана помогать, а не подсиживать живых журналистов. Это — лукавство чистой воды, потому что продукты Narrative Science целиком и полностью ориентированы на работодателей, а не на исполнителей. Рядовые журналисты не будут использовать Quill для написания своих статей, зато издатели — будут направо и налево, вдохновившись достижениями Forbes.

Есть и ещё одно обстоятельство, которое не оставляет камня на камне от амбиций живых работников, вовлечённых в информационную журналистику: компьютерный движок Narrative Science, прежде чем залудить «статью», за несколько минут обрабатывает такие гигантские объёмы сырой информации, что никакому человеку не под силу за 50 лет денного и нощного труда. Скажем, анализируя квартальную отчётность компании, прежде чем сделать прогноз, Quill просматривает миллионы твитов, имеющих даже косвенное отношение к предмету анализа; достаточно простого упоминания в «Твиттере» названия компании! Всю это информационную махину AI-движок перемалывает, прогоняет через вероятностную модель (надо полагать — нейросетевую) и выдаёт на-гора прогнозы. 

Стоит ли говорить о том, что польза от этих прогнозов на несколько порядков выше, чем от той лабуды, которую пишут ежедневно армии бесполезных людей на зарплате? Во всяком случае я бы лично с радостью отказался в пользу компьютеризованной биржевой аналитики — вместо того чтобы быть обречённым на чтение таких вот «опусов» отечественной финансовой мысли (беру первый попавшийся под руку пример — они все одинаковые! — из сегодняшней биржевой ленты): «Во второй половине дня основным событием на мировых рынках станет оглашение решения ФРС по ключевой ставке и судьбе программы QE3. Последние опросы Reuters говорят о том, что большинство опрошенных участников рынка не ожидает сворачивания программы сегодня. Я ожидаю, что данное решение будет приниматься уже новой главой ФРС после решения проблемы с потолком госдолга США, в конце 1-го квартала 2014 года, однако рынок не исключает вероятность сюрприза, в результате чего в преддверии решения рынки показывают сдержанный рост». И это вещает не абы кто, а видный финансовый аналист! К сожалению, живой, а не компьютерный.

Подведём предварительные итоги. Каковы перспективы того, что информационная журналистика уже в ближайшие годы полностью будет создаваться компьютерными движками, а информационные журналисты отправятся на поиски новой профессии? На мой взгляд — стопроцентные. Через пять лет живых информационных журналистов не будет. Причина лежит на поверхности: западная цивилизация вся целиком построена на принципе эффективности. 

Под эффективностью всегда и исключительно понимается материальная составляющая жизни. То есть — выгода. Компьютерные информационные журналисты пишут уже сегодня не хуже живых людей, а стоимость их труда — опять же уже сегодня — на порядок ниже. Следовательно, живых людей уволят и заменят на услуги компаний, подобных Narrative Science. 

Разумеется, в цивилизациях, принципиально отличных от западной (например, в индийской), подобный сценарий не случится никогда, потому что приоритет материальной выгоды здесь не идёт ни в какое сравнение с приоритетом трудовой занятости. Впрочем, это уже другая тема для разговора.

Нам осталось рассмотреть, наверное, самый важный вопрос: представляют ли искусственный интеллект и компьютерная журналистика угрозу реальному словесному творчеству? То есть — колумнистике и художественной литературе?