Читать онлайн «Цифровой журнал «Компьютерра» № 212»

Опубликовано 16 февраля 2014

Сегодня рискну ещё разок провести эксперимент по соединению несоединимого: мы рассмотрим не два, а целых три фильма, у которых нет и не может быть ничего общего по определению: разный класс режиссуры, разные бюджеты, разные аудитории, разные послания и интенции. Это «Мы — Миллеры» (We're the Millers, 2013), «Малавита» (The Family, 2013) и «Жасмин» (Blue Jasmine, 2013). 

Неужели в подобной ситуации может сыскаться что-то общее? Представьте себе — может. И всего-то нужно выйти на мгновение за грани самих объектов рассмотрения и представить их в определённом идеальном пространстве. Для наших обзорных лент таким пространством является The Narod в двух ипостасях: то, как он представляет себя самого, и то, как он смотрится со стороны. И тогда оказывается, что три названных фильма не то что обладают общими чертами, но даже складываются в трилогию (под стать американской саге фон Триера)!

Сначала несколько слов о самих картинах. «Мы — Миллеры» — это такой раблезианский фейерверк пошлости, выдержанный в лучших традициях «кино для реднеков»: актёры (Дженнифер Энистон, Эмма Робертс, Джейсон Судейкис, Эдд Хелмс), высоко стоящие не в рейтинге «большого кинематографа», а в The Narod’ных пристрастиях, дичайший по дегенеративности и неправдоподобности сюжет, совершенно запредельный юмор, выдержанный в лучших традициях голливудских «пиписек-какашек» и тоштотворного Саши «Барона» Когана, однако же ещё и усиленный немецким анатомически-физиологическим сексуализмом. 

Результат юмористического инцеста налицо: при солидном бюджете в $37 млн «Мы — Миллеры» собрал уже $248 млн и, по всему похоже, останавливаться не собирается. У фильма крепкий рейтинг IMDB (7,1) и бешеная популярность у реднеков всей планеты — от России до Бразилии с Австралией и Канадой. Эта универсальность киноязыка и кинопослания как раз и позволила мне позиционировать «Мы — Миллеры» в идеальном пространстве The Narod’ного представления о самом себе: то обстоятельство, что фильм с одинаковым удовольствием смотрит пролетариат, разночинство и офисный планктон Украины, России и Соединённых Штатов, говорит о том, что в современной западной цивилизации национальные и — шире — этнические различия не могут состязаться с морально-этической и телеологической («в представлениях о смысле жизни») общностью, продиктованной идеологией воинственного консьюмеризма.

«Малавита» — это последний проект циничного деньгодела Люка Бессона (французского брата-близнеца Квентина Тарантино), выступающего в роли режиссёра. Долгое время товарищ Люк ленился снимать кино своими руками, резонно полагая, что продюсирование — дело гораздо менее хлопотное и при этом более доходное. Но, видно, соскучился, делегировал функцию исполнительного продюсера Мартину Скорсезе и снял чёрную комедию с тремя легендами актёрского мастерства, которые последние лет 20 держатся на плаву исключительно заслугами давно минувшего прошлого — Робертом Де Ниро, Мишель Пфайффер и Томми Ли Джонсом. С бюджетом в $30 млн «Малавита» подняла скромнее «Миллеров» — $68 млн, однако это ничуть не мешает квалифицировать финансовое достижение картины как безусловный успех (а как же иначе — с наваром в два конца?!).

В созданном нами для нужд конкретного анализа идеальном пространстве «Малавита» занимает нишу The Narod’ного представления о том, что такое The Narod’ная крутизна. Если по экрану «Миллеров» как угорелые носились, то и дело подскакивая от болезненных пинков жизни и обстоятельств, ничтожные червячки rank-n-file — безымянный уличный толкач лёгкой дури, разведённая стриптизёрша с «понятиями» и два дегенерата тинэйджера, жизненный горизонт которых целиком заслоняют пубертатный зуд перепиха и жажда круглосуточного having fun (тусни), — то в «Малавите» оперирует семейка американо-итальянских монстров, каждое телодвижение которых бросает вызов мыслимым и немыслимым правилам цивилизации, морали и приличия. 



«Миллеры» — это история о том, как группка ничтожеств, сведённая якобы обстоятельствами жизни (а на самом деле — горячечным бредом сценаристов), пытается вывернуться из тяжких обстоятельств, спасти свою жизнь и при этом ещё срубить деньжат и успеть перепихнуться. Короче, полный набор повседневного реализма реднека: забитое и приниженное социальное положение, беспомощность и трусливость. И при этом — агрессивная хитро

Наконец, третий фильм — «Жасмин», снятый глубоко презираемым The Narod’ом и не менее горячо любимым интеллигенцией планеты евреем-педофилом в очках, то бишь Вуди Алленом. Обычно фильмы Аллена выдающимися финансовыми достижениями не блещут, но вот «Жасмин» стал приятным исключением: скромненький бюджет в $18 млн принёс головокружительные 95! Как такое возможно? Кейт Бланшетт хоть и божественная, на мой взгляд, актриса, однако не до такой степени.

В «Жасмине» есть два смысловых пласта. Первый — это рассказ о неотёсанности и отвратительности The Narod’а (реднеков в фильме множество, и каждый из них вносит свою неповторимую изюмину). Если бы на этом все закончилось, прокат «Жасмин» провалился бы с треском. Однако старина Вуди не был бы самим собой, если бы не прошёлся пятитонным катком по одному из двух своих излюбленных объектов для измывательства — нуворишам (второго объекта — эстетствующих интеллектуалов — в фильме не наблюдается). 

В начале фильма кажется, что Жасмин, героиня из нуворишей, утративших все своё состояние (как украли, так и потеряли) на несколько голов превосходит свою сводную сестру-реднечку по утончённости чувств и душевных мотиваций. Однако затем, за полтора часа кинодействия, Жасмин умудряется так утончённо испортить о себе впечатление, что под занавес постоянное рыгание, матерщина и физкультурный коитус The Narod’а смотрится монастырём кармелиток на фоне морального троглодитства героини. 

«Ай да педофил! Ай да очкарик!» — рукоплещет зритель, которого, как известно, хлебом не корми, а дай поглазеть, как кто-то, поднявшийся выше по социальной лестнице, оказывается на поверку ещё большим ничтожеством. Унижение сильных мира сего — великое удовольствие! Вуди Аллен это прекрасно знает и выжимает из спектакля максимум дивидендов. 

В итоге мы получили восхитительный триптих: The Narod’ная жизнь как она есть, The Narod’ная жизнь, как её хотелось бы видеть The Narod’у, и жизнь нуворишей и парвеню, которые хоть и мнят о себе невесть что, на поверку оказываются гораздо ничтожнее самого последнего реднека. Занавес! 

Опять же — всесторонний профит: и The Narod сходил в киношку и повеселился, и кукловодам удалось срубить чутка себе на хлебушко с маслушкой. Чем не Happy End?

К оглавлению

Опубликовано 14 февраля 2014

Когда я учился в школе, нам рассказывали, что во время греческих Олимпиад прекращались все локальные войны. Это был отличный пример победы гуманизма; однако у нас, тогдашних школьников, сразу возник резонный вопрос о том, почему тот же механизм не работает против войны в целом. Если можно вот так запросто перестать воевать в честь некого совершенно условного события, то получается, что и вся война — это тоже условность, которую можно отменить?

В наши дни этот детский вопрос никуда не делся; более того, он даже звучит острее благодаря формальному языку резолюции Генеральной ассамблеи ООН, которая принята по инициативе России в ноябре прошлого года. Резолюция предлагает возобновить греческую традицию, но с чёткими временными рамками: прекратить все боевые действия за 7 дней до Олимпиады в Сочи и завершить перемирие через семь дней после соревнований параолимпийцев, 23 марта. То есть два месяца дружим и смотрим телевизор, а с понедельника снова встали под барабан — и опять пошли ненавидеть и стрелять друг в друга.  

Вспомнил я об этом парадоксе в связи с тем, что после начала нынешней зимней Олимпиады из новостей пропали все ужасные русские хакеры — как если бы они приняли резолюцию ООН на свой счёт и даже согласились с ней. Не то чтобы я заскучал по хакерам: просто перед Олимпиадой было слишком много страшилок. Пример подало Агентство национальной безопасности США — то самое, которое недавно оскандалилось на весь мир с подслушиванием простых граждан. Не удивительно, что в своих «Советах по безопасности для посетителей Олимпиады» американские шпионы больше всего внимания уделили прослушке в России. Хотя в этом документе вообще много предупреждений про Сочи: и билеты опасно покупать, и трансляции в интернете опасно смотреть, и хакеры с косами вдоль дорог стоят.