Читать онлайн «Цифровой журнал «Компьютерра» № 161». Страница 36

Кругман иронизирует: «Так что же, мы снова возвращаемся к разговору о противостоянии капитала и рабочей силы? Не выглядит ли эта марксистская дискуссия слишком старомодной в условиях современной информационной экономики?» Но всё чаще исследования американского рынка труда подтверждают: на фоне продолжающегося экономического кризиса прибыль корпораций в США увеличивается не просто за счёт абстрактных «работников», а благодаря росту продуктивности сотрудников «с навыками». Причём отдача от профессионалов высокого уровня обгоняет динамику их зарплат.

До недавнего времени принято было считать, что технологический прогресс уж как минимум выгоден для хорошо образованных людей. Но и этот тезис ныне подвергается сомнению. В некоторых сегментах «новой экономики» может сложиться ситуация, когда не нужны будут ни нелегалы без образования, ни бакалавры.

Пол Кругман из «Нью-Йорк Таймс» апеллирует к процессу переноса высокотехнологических производств из Китая назад в США. Для того чтобы выпускать материнские платы, люди, вообще говоря, уже не нужны. Здесь не требуются ни аккуратные пальчики азиатов, ни мозолистые трудовые руки американцев. А нужны — роботы. И вот тут оказывается, что тех, кого можно было бы занять на сборочном конвейере, совершенно невозможно использовать при создании роботизированных линий. Это РАЗНЫЕ люди с РАЗНОЙ квалификацией.

Эрик Бринйолфсон и Эндрю Макафи, авторы вышедшей недавно книги «Наперегонки с машиной» («Race Against the Machine») утверждают, что подобная ситуация вот-вот начнёт повторяться во многих сферах, включая такие услуги, как перевод текстов с одного языка на другой или проведение юридической экспертизы (а ведь по нынешним меркам это работы, требующие высокой квалификации сотрудников с высоким уровнем заработной платы). Так технологический прогресс становится угрозой не только для синих, но и для белых воротничков.

Большинство экономистов до сих пор не верит, что экономический рост может сопровождаться снижением уровня жизни. Это «неправильно». Но всё чаще исследования показывают: выводить (по крайней мере в экономике) будущее из прошлого — занятие опасное, а технологический прогресс как таковой не является обязательным условием автоматического роста доходов работников. В общем, пора внимательно перечитывать Пола Самуэльсона, Джона Кейнса и, может быть, Маркса. Вдруг у корифеев между строк отыщутся ответы?

Чего добиваются авторы мрачных прогнозов? Прежде всего понимания, что под «новой экономикой» не следует всё-таки понимать безусловный «рай для всех». Человечество вполне может столкнуться с новой разновидностью кризиса, когда резвый рост технологических рынков приведёт к существенным социальным проблемам и потрясениям. Конечно, мы справимся и с этой напастью. Но лучше всё-таки заранее запастись инструментами, которые позволят найти выход даже в том случае, если дело придётся иметь с самым негативным сценарием.

Сложность в том, что технологический прогресс всё чаще провоцирует как раз нелинейное развитие. Потому-то так трудно предугадать, что будет завтра. Следуя линейной логике, мы должны были бы уже сегодня тратить на перелёт из Европы в Америку не более часа. Но… «Конкорды» давно списаны. А мы всё реже нуждаемся в дальних перелётах, поскольку можем нажать на своём компьютере одну кнопку и увидеть собеседника, находящегося за тысячи миль. Ещё пара кликов мышкой — и вот мы уже обменялись документами по контракту, который подпишем дистанционно.

В своей колонке на сайте TechCrunch Джон Эванс предлагает искать истину посередине, примирив оптимистов, полагающих, будто ничего серьёзного не происходит, и пессимистов, бредящих массовой безработицей, которая возникнет после того, как на рынке труда человек «проиграет машине». Как бы то ни было, в краткосрочной и среднесрочной перспективе на развитых рынках труда вполне возможны серьёзные потрясения.

Эванс приводит пример, который десять лет назад мы сочли бы фантастикой, а сегодня… обсуждаем уже почти всерьёз. Google, да и другие компании уже почти научили автомобиль ездить без водителя. А что произойдёт, когда эта технология получит массовое применение?

Если автоматическое транспортное средство окажется более экономичным и безопасным, на дорогах наступит полный порядок. И… два миллиона водителей такси и грузовиков в США окажутся без работы.

Так что же, действительно «программное обеспечение пожирает рабочие места»? Скажем так: нужно быть готовыми и к таким эффектам. На всякий пожарный.

Ближайшее десятилетие может оказаться очень трудным для тех американцев, которые привыкли считать себя «средним классом». Увы, не каждый готов быстро переквалифицироваться и стать программистом, консультантом по генетическим заболеваниям или гендиректором стартапа.

Что же касается России, то здесь, вероятно, нам в очередной раз удастся воспользоваться пусть и сократившимся, но всё-таки заметным отставанием от развитых стран. Будет возможность поучиться на чужих ошибках.

К оглавлению

Опубликовано 20 февраля 2013

В конце прошлого месяца активно обсуждалась новость: канадская хайтек-компания Research In Motion сменила название на BlackBerry, по имени выпускаемого ею устройства.

Для стартапа выбор имени компании — сложная головоломка. Вместе с тем все отлично понимают, что придумать и сделать «руками» отличный продукт – только первый шаг к выходу на рынок; чтобы у проекта появилась возможность эффективно продвигаться, его руководителям нужно стоически пережить мучительный процесс нейминга. Сегодня я хотел бы поделиться со стартаперами несколькими своими историями генерирования «назывательных» идей.

Один из первых моих проектов — инструмент для проведения мобильных опросов Mobiety. Мы создали конструктор для разработки анкет, подключили инструменты для рассылки SMS-приглашений респондентам и предоставили возможность перечислять респондентам деньги на телефон за заполненные анкеты. «Зацепить» нам удалось маркетинговые агентства, которые с помощью нашего сервиса могли получить доступ к смартфонам огромной аудитории.

Название Mobiety придумалось ещё до того, как мы запустили проект и зарегистрировали компанию. За несколько лет до старта проекта я начинал вести что-то вроде блога с таким названием, обыгрывалась тематика «мобильного общества» — MOBile socIETY. В английском варианте «Mobiety звучало очень даже благозвучно и, главное, хорошо отражало суть моих публикаций.

Несколько раз я даже выступал с лекцией «Мобильное общество», рассказывая о том, как мобильные технологии меняют наш мир. Много цитировал западных авторов, сыпал терминами, говорил о тенденциях, трендах в развитии информационного общества. Обсуждать мобильное общество стало популярным в начале-середине 2000-х, и в своих докладах я вёл речь об аудитории мобильного интернета, о pro & contra мобильных технологий и т.д.

И вот когда в 2010 году я стал заниматься проектом с проведением мобильных опросов через SMS, мне стало ясно, что имя для сервиса уже есть. Да и домен был зарегистрирован.

Следующий мой проект (собственно, им мы занимаемся сейчас) предполагает создание музыкальных плейлистов для конкретных заведений на основе интеграции информации об учётных записях пользователей в Foursquare и Last.fm.

Для нового стартапа с глобальным прицелом мне хотелось подобрать название, универсальное для русского и английского языка. В итоге я остановился на Toot FM. На русском языке «тут» значит «в данное время в данном месте» (а это отлично отражает суть сервиса, который позволяет людям слушать любимую музыку в любимых местах), а FM вызывает ассоциации с радиостанцией. Получается, сайт с таким именем предстаёт в сознании пользователя как «суперлокальное радио».

С английского языка «toot» может переводиться как «давать гудок», «играть мелодию», «выкрикивать»; а на американском английском «toot» означает вечеринку с кокаином – но этим смыслом мы пренебрегли.

Очевидно, что именно название стартапа во многом определяет стратегию брендинга проекта в будущем. И поэтому нельзя отложить нейминг на потом — пользователи начнут привыкать к имени сайта, и, в конечном итоге, ты вынужден будешь раскручивать никуда не годное имя.

Не хотите в будущем нетривиальную архитектуру бренда? Займитесь неймингом вплотную в самом начале. Первый вариант – попытаться придумать креативное имя самому. Во-первых, всё чаще имя проекта совпадает с именем самого продукта – решите, будете ли вы следовать данному курсу. Во-вторых, имя должно быть кратким и легко запоминаемым. В-третьих, оно должно отражать, чем, собственно, вы занимаетесь. Обозначьте три этих критерия, выпишите опорные слова, которые характеризуют суть вашего проекта, — и устраивайте мозговой штурм с коллегами. Записывайте всё, что придёт в голову, даже метафоричные и несколько экзотичные названия, потом отметите те, которые оказались понятны только вам и которые определённо окажутся загадкой для целевой аудитории. Останется совсем небольшой список имён, между которыми сделать выбор будет легче. Если не получается, стимулируйте фантазию, например визуальными образами, найдите в интернете ассоциативные картинки и выписывайте все слова, которые вы используете для их описания. Нужное слово обязательно «выскочит».