Читать онлайн «The Programmers Stone (Программистский камень)». Страница 12

Наконец, текст делает совершенно ясным, что разные потоки выполняют функции в разных контекстах. Поэтому совершенно не нужно определять функцию с именем FirstThread(), в точности такую же, как SecondThread(), и вызывать их так:

hThreads[0] = CreateThread(…, FirstThread…); hThreads[1] = CreateThread(…, SecondThread…);

Когда можно просто

hThreads[0] = CreateThread(…, TheThread…); hThreads[1] = CreateThread(…, TheThread…);

Почти треть этого примера получена клонированием! Если мы обнаружим ошибку в одной реализации, нам нужно будет не забыть исправить аналогичные ошибки везде. Зачем беспокоиться, когда можно просто слить их в одну. Это хороший способ, когда поджимают сроки.

Программисты дороги. Результаты их работы должны быть собраны и использованы к выгоде их организации. Проблема в том, что традиционный способ паковщика подбить результаты — подсчитать то, что они могут увидеть. Результаты изучения проблемы командой программистов, пришедшей к пониманию и проверившей это понимание, получив надежный код, выражаются не в числе строк кода (KLOCS), которые они набрали во время изучения. Результаты в окончательном понимании, к которому они пришли, когда закончили.

Причина, по которой важно оценивать результат таким образом, в том, что понимание показывает гораздо более простой способ реализации, чем тот, с которого команда начинала. Классическое поле сражения картостроителей с паковщиками в программировании состоит в том, что картостроители видят, что с тем, что они узнали, повторная реализация может быть сделана быстрее и не будет страдать от проблем сопровождения, вырисовывающихся в существующем коде. Паковщики видят, что картостроители безумствуют, пытаясь разгромить всю их работу (как будто нет резервной копии) и повторить работу нескольких последних месяцев, которые были ужасны, поскольку они, очевидно, не знали, что они делали (они хранят изменяющиеся вещи). Паковщики настраивают одного из своих защитников остановить картостроителей, и организация вынуждена забыть о достигнутом понимании, которое не может быть использовано в контексте существующего кода.

Разумная организация хочет максимального понимания и минимального размера кода, которого только можно достигнуть. Организация, увязшая в модели производства разбухающего кода не учитывает понимание, а подсчитывает свои активы в растущих грудах кода.

Определение хорошей композиции, которое часто используют в художественных школах, звучит так: «Если убрать или изменить любой элемент, то изменится и целое». Вероятно, это морской пейзаж, с маяком, задающим с одной стороны сильную вертикаль, приковывающую взгляд и позиционирующуюся относительно волн позади. Ситуация с маяком (и волнами) — то, что мы распознаем, и тут живопись показывает свою мощь. Если бы вместо величественного маяка стояло приземистое здание, картина говорила бы о чем-то другом. Если бы поверхность воды была гладкой или там резвились купальщики, то картина несла бы еще какие-то сообщения.

Дело в том, что вокруг не должно быть ничего, что не имело бы ясно означенной цели по отношению к другим элементам композиции. Художнику нужно сохранять контроль за сообщением, и если картина содержит случайные предметы, то они будут вызывать в уме зрителя непредсказуемые ассоциации и искажать отношения между важными элементами.

Логики при проверке наборов аксиом сталкиваются с той же самой проблемой. Для этого у них есть гораздо более точный термин, но он происходит просто из компактных формальных структур, в рамках которых делаются наблюдения и доказываются теоремы. Они говорят, что набор аксиом должен быть «необходимым и достаточным». Необходимый и достаточный набор позволяет ясно увидеть «природу» рассматриваемого «мира». Это позволяет удостовериться, что обнаруженные следствия — это истинные следствия исследуемой области, а не какие-то произвольные предположения.

Ни в одной из этих сфер деятельности не нужно напоминать людям о важности сохранения вещей настолько малыми, насколько это возможно, в противоположность программированию. К сожалению, практическая полезность нашего искусства означает, что люди часто стремятся как можно быстрее увидеть новую функциональность, которую мы пытаемся создать. Будучи создана, эта функциональность становится частью фона, и каждый из нас, от корпораций до отдельных людей, становится заложником наших собственных унаследованных систем.

И хотя это может выглядеть как вечная безысходность (неизбежность) Закона Программиста, здесь появляются люди, разрывающие порочный круг деградации, и мы опишем, как это делать с этой точки зрения на программирование как на творческий процесс.

Фундаментальная трудность в сохранении контроля над унаследованными структурами, будь то артефакты стратегии доставки потребителю, возникшие из спецификаций с фиксированной стоимостью амортизации, либо древняя система индексирования CODASYL, которую требуют воссоздать в объектной базе данных — это время. Иногда это выражается как «стоимость», но время редко имеет цену. Это крайние сроки (deadlines). Нет другого способа избежать крайних сроков, кроме как крикнуть «Волк!». Это реалии коммерции, которыми мы не управляем. Все в порядке — мы просто думаем об этом реалистично и скорее учитываем это в своей работе, а не используем для оправдания плохого качества продуктов.

Первая точка приложения усилий против крайних сроков — осознание того, что работа спорится в чистой среде без странных флагов у функций, без противоречивых соглашений о вызовах, без многочисленных соглашений об именовании и прочего барахла. Дни после чистки весомее дней до нее. Поэтому сделайте чистку в самом начале, когда каждый может видеть перед собой большой проект, это время окупится позднее. Вы почти всегда должны делать чистку — код, который большинство организаций помещают в репозитарии, обычно первый кандидат. И не важно, что он прошел все этапы тестирования. Делайте чистку, проверку на старость и даже не обсуждайте сроки, пока не увидите порядка.

Следует сделать предупреждение — будьте реалистами насчет того, сколько времени займет чистка. Чем запутаннее клубок, тем больший эффект даст чистка, но тем больше риск, что у вас не будет времени на его распутывание и выполнение работы. Часто полезно задать вопрос: «Насколько сложно поведение этого предмета как черного ящика?» Если ответ: «Не очень!», то вы знаете, что по мере последовательного вычесывания сложности, он ужмется до чего-то простого, даже если вам вообще не видно, куда идти.

Вторая точка приложения усилий исходит из экспоненциального уменьшения сложности программы. Если у вас более ясный алгоритм, минимальная реализация будет проще. Чем меньше у вас кода, тем легче увидеть структуру кода, и уменьшается шанс появления искажающих концепцию ошибок. В то же время, меньшее количество кода означает и меньше возможностей для синтаксических ошибок, описок в именах переменных и т. д. Меньше ошибок — меньше затраты времени, меньше затраты времени — меньше тестирования. Это не займет много времени в любой команде из более полудюжины человек для большей части их работы, чтобы опуститься до нанесения увечий взаимного перепатчения, когда доступ к репозитарию станет узким местом. Позволить пропустить вещи через такой процесс на более поздних стадиях — заложить бомбу с часовым механизмом, которая рванет тогда, когда уже поздно что-то делать. С другой стороны, безумие отбраковки (выбрасывания лишнего) посреди такой ситуации может восстановить спокойствие в оставшиеся дни.

Третья точка приложения усилий — «дела скунса» (skunkworks), название пошло от названия местечка Skunkworks, основанного корпорацией Lockheed Martin вдали от корпоративного центра, «потому что скунс». [8] Эта страшная технология может быть использована исключительно инициативными командами по секрету на рождественской вечеринке, либо спровоцирована просвещенным руководством. Как повелось во всей этой работе, мы проясним, почему «дела скунса» срабатывают.

В такой деятельности индустриальной эры, как строительство, имеются физические объекты (кирпичи), с которыми трудно управляться. Вместо того, чтобы нагромоздить кирпичи стопкой, чтобы увидеть, сколько их понадобится для строительства дома, мы подсчитываем их. Эта абстракция от физического к информационному дает нам сверхъестественные способности в обращении с кирпичами. В конце концов у нас становится так много чисел, говорящих о поставках, транспортировке и потребностях, что мы вынуждены организовать наши числа в структуры, чтобы работать с ними. Мы используем электронные таблицы, а абстракция от информационного к концептуальному вновь дает нам сверхъестественные способности.