Читать онлайн «Дочь пирата». Страница 25

— Что вы имеете в виду?

— За тридцать лет службы я неоднократно бывал на Азорских островах и ни разу не видел такого скопления судов. Либо мировая экономика взбесилась, либо происходит что-то другое.

— Например? — равнодушно поинтересовался Уилсон.

— Например, нелегальная торговля. Чем, не знаю. Может, наркотиками, может, контрабандой. Что-то доставляется из Африки, всегда из Африки. Подобная чертовщина творится и на островах Зеленого Мыса, на Канарах. Порт Рибейра-Гранди, влачивший жалкое существование, превратился в процветающий город. Чертовски странно.

Уилсон пожал плечами. Его мысли были далеко.

Уилсон расстался с капитаном час спустя. Капитан взял такси и поехал в гостиницу «Кристобал», современное высотное здание на окраине города. Уилсон несколько минут шел по булыжным мостовым, углубившись в свои мысли. Улицы были полны народа. Воздух пронизывал запах старых камней и земли. Он зашел в подъезд и понаблюдал за толпой. Начинался праздник святого Ксокса, португальского мученика, которого в пятнадцатом веке варвары-пираты бросили на съедение акулам. Мимо Уилсона проходили, отхлебывая граппу из акульих бурдюков, босые коренастые крестьяне со священными реликвиями на шеях. Чернокожие женщины катили на тележках бочки с желтыми каллами.

План, небрежно начерченный на бумажном клочке, привел Уилсона к кафе «Архипелаг». Это было маленькое грязное заведение с балками, пропитанными дымом, и ярко раскрашенным большим китайским бильярдом американского производства, стоящим в углу. Уилсон обосновался на открытой веранде в сотне ярдов от городского парка. Молодые островитяне прогуливались в тени пальм по песчаным аллеям, голоса парочек долетали до Уилсона как ласковый шепот. Подошел официант, стройный, как тореадор, парень с висками, побритыми «на уголок».

— Сеньор?

После короткого замешательства Уилсон показал на рекламный плакат, где полногрудая женщина в купальном костюме облокачивалась на гигантский сосуд явно фаллического вида.

— Уна ботелья ди агвардьенте?[17] — спросил официант. Уилсон робко кивнул. Официант принес бутылку с желтоватой жидкостью и маленький стакан. Уилсон попробовал напиток. Что-то вроде виноградного бренди, крепкое и кисловатое. Он сделал большой глоток, водка обожгла горло.

— Так ты нашел это место? — сказала Крикет, усаживаясь за столик.

От нее пахло духами. Уилсон вытаращил глаза:

— Ты выглядишь сногсшибательно.

Она застенчиво улыбнулась ему и по-португальски попросила у официанта еще один стакан.

— Я присоединяюсь к тебе.

Крикет заплела волосы в косу на французский манер, слегка оттенила глаза, а губы покрасила ярко-красной помадой. Судовые джинсы и свитер она заменила коротким облегающим шелковым платьем с голубыми и черными цветами и жакетом типа «болеро» из темной шерстяной ткани. На левом запястье позванивали массивные браслеты. Усыпанные камнями, они были изготовлены из белого металла, значительно более светлого и блестящего, чем серебро. «Из платины? Откуда у простого моряка такое дорогое ювелирное изделие? — подумал Уилсон. — А впрочем, какая разница? Сегодня Крикет просто красавица. Остальное не имеет никакого значения».

Она налила в стакан желтой жидкости и посмотрела ее на свет:

— Наконец мы попали сюда на этом корабле дураков. Давай выпьем за второй этап путешествия.

— Конечно, — согласился Уилсон.

Когда бутылка опустела наполовину, Крикет расплатилась с официантом. Уилсон попытался дать ей несколько новых хрустящих португальских купюр, которые выменял на доллары в таможне, но она отмахнулась от него:

— Я угощаю. Пойдем.

— А что делать с водкой?

— Возьми с собой.

Они двинулись по булыжной мостовой, не касаясь друг друга, мимо каменных домов с окнами, закрытыми на ночь ставнями, повернули на узкую улочку, ведущую к площади с бронзовым всадником, простершим руку в сторону моря, и поднялись по лестнице. Таким образом они покинули Нижний город и очутились на тихой улице. Одни дома здесь были покрашены в бледно-голубой цвет с белой каймой, другие — в бледно-желтый с голубой каймой. Поверх терракотовых крыш Нижнего города Уилсон увидел гавань. Луна то и дело скрывалась за облаками. Невесть откуда выскочил черный кот, зашипел и исчез в переулке.

— Дурная примета, — сказал Уилсон, задрожав от страха.

Крикет обняла его, прижала к стене голубого дома и несколько раз поцеловала.

— Ну ладно, — успокоился Уилсон.

В конце улицы находился двухэтажный особняк. Фасад освещали три фонаря в форме сов. В узком холле стояли пухлое кресло и латунный горшок с каллами. Консьержка в черном платье, обычном для почтенного возраста, и грязном белом переднике сидела в кресле и дремала над журналом «Островной курьер». На обложке Уилсон углядел фотографию Майкла Джексона. От хлопка входной двери консьержка проснулась. Крикет обратилась к ней на португальском языке. Женщина ответила на повышенных тонах и несколько раз махнула руками в сторону Уилсона. После десяти минут горячих переговоров консьержка вынула из передника ключ, Крикет взяла его и повела Уилсона наверх.

В большой комнате с окном, выходящим прямо на прогал между городскими застройками и морем, оказалась двуспальная кровать на платформе.

— Это единственный стоящий номер, — сказала Крикет. — Остальные либо упираются в стену, либо над окном висит «сова». Кроме того, только здесь кровать достаточной ширины.

Уилсон кивнул, приняв информацию к сведению. Он безотчетно нервничал. Водрузив сумку на стул с сиденьем из камыша, он сунул руки в карманы брюк и прошелся по комнате. Все, что он увидел, — это овальный коврик на деревянном полу, нарисованную цветными мелками картинку (террасные поля Сан-Мигеля) и фотографию в раме: английская королева в малиновой униформе конных гвардейцев, пятидесятые годы. Уилсон посетил смежную комнату и обнаружил большую мраморную ванну на ножках в виде лап, каждая держала в когтях шар. Когда он вернулся к Крикет, она — уже без жакета и платья — стояла босиком около кровати и пыталась расстегнуть на спине черный бюстгальтер.

Уилсон, не вынимая рук из карманов, с удивлением наблюдал за ней, по шее катился пот.

— Эй! Ты не хочешь помочь мне? — спросила Крикет, застенчиво полуобернувшись.

Уилсон подошел к ней и дрожащими пальцами начал расстегивать лифчик. Спина у Крикет была гладкая и мускулистая, позвонки напоминали коралловые островки на мелководье. Наконец бюстгальтер упал на пол. Уилсон обнял Крикет. Так он постоял некоторое время. Когда он почувствовал, как соски Крикет под его ладонями становятся твердыми, сердце у него яростно заколотилось. Он развернул ее и слегка укусил мягкую кожу над ключицей. Крикет задрожала и потянула его вниз, и в следующий момент (Уилсон так и не смог сообразить, каким образом) он вдруг оказался голым, а ноги Крикет раздвинутыми. И они принялись кувыркаться на двуспальной кровати в неизвестном пансионате на далекой земле, окруженном со всех сторон глубокой мрачной ночью и Атлантикой.