Читать онлайн «Стихотворения (1924)». Страница 3

Украсьте цветами!
                                 Во флаги здания!
Снимите кепку,
                           картуз
                                       и шляпу:
британский лев
                            в любовном признании
нам
       протянул
                       когтистую лапу.
И просто знать,
                            и рабочая знать
годы гадала —
                           «признать — не признать?»
На слом сомненья!
                                  Раздоры на слом!
О, гряди
послом,
О’Греди!
Но русский
                    в ус усмехнулся капризно:
«Чего, мол, особенного —
                                                признан так признан!»
Мы славим
                    рабочей партии братию,
но…
        не смиренных рабочих Георга.
Крепи РКП, рабочую партию, —
и так запризнают,
                               что любо-дорого!
Ясна
          для нас
                        дипломатия лисьина:
чье королевство
                              к признанью не склонится?!
Признанье это
                           давно подписано
копытом
               летящей
                              буденновской конницы.
Конечно,
                признание дело гуманное.
Но кто ж
                о признании не озаботится?
Народ
            не накормишь небесною манною.
А тут
          такая
                    на грех
                                 безработица.
Зачем…
               почему
                             и как…
                                         и кто вот…
признанье
                   — теперь! —
                                           осмеет в колебаньи,
когда
           такой у Советов довод,
как зрелые хлебом станицы Кубани!
А, как известно,
                            в хорошем питании
нуждаются
                     даже лорды Британии.
И руку пожмем,
                            и обнимемся с нею.
Но мы
            себе
                     намотаем на ус:
за фраком лордов
                                 впервые синеют
20 000 000 рабочих блуз.
Не полурабочему, полулорду
слава признанья.
                              Возносим славу —
красной деревне,
                               красному городу,
красноармейцев железному сплаву!

За дедкой репка…
                                 Даже несколько репок:
Австрия,
                Норвегия,
                                  Англия,
                                               Италия.
Значит —
                  Союз советский крепок.
Как говорится в раешниках —
                                                     и так далее.
Признавшим
                       и признающим —
                                                      рука с приветом.
А это —
               выжидающим.
                                         Упирающимся — это:

Уму поэта-провидца
в грядущем
                     такая сценка провидится:
в приемной Чичерина
                                       цацей цаца
торгпред
                каких-то «приморских швейцарцев» —
2 часа даром
цилиндрик мнет
                             перед скалой-швейцаром.
Личико ласковое.
                               Улыбкою соще́рено.
«Допустите
                    до Его Превосходительства Чичерина!»
У швейцара
                     ответ один
(вежливый,
                    постепенно становится матов):
— Говорят вам по-эс-эс-эс-эрски —
                                                       отойдите, господин.
Много вас тут шляется
                                        запоздавших дипломатов.
Роты —
прут, как шпроты.
Не выражаться же
                                  в присутствии машинисток-дам.
Сказано:
               прием признаваемых
                                                     по среда́м.—
Дипломат прослезился.
                                         Потерял две ночи
                                                                         ради
очереди.
Хвост —
во весь Кузнецкий мост!
Наконец,
                 достояв до ночной черни,
поймали
                и закрутили пуговицу на Чичерине.
«Ваше Превосходительство…
                                                      мы к вам, знаете…
Смилостивьтесь…
                                  только пару слов…
Просим вас слезно —
                                        пожалуйте, признайте…
Назначим —
                       хоть пять полномочных послов».
Вот
        вежливый чичеринский ответ:
— Нет!
с вами
            нельзя и разговаривать долго.
Договоров не исполняете,
                                               не платите долга.
Да и общество ваше
                                     нам не гоже.
Соглашатели у власти —
                                            правительство тоже.
До установления
                              общепризнанной
                                                            советской власти
ни с какою
                  запоздавшей любовью
                                                           не лазьте.
Конечно,
                были бы из первых ежели вы —
были б и мы
                      уступчивы,
                                         вежливы.—
Дверь — хлоп.
Швейцар
                 во много недоступней, чем Перекоп.
Постояв,
развязали кошли пилигримы.
Но швейцар не пустил,
                                      франк швейцарский не взяв,
И пошли они,
                        солнцем палимы…

Признавайте,
                        пока просто.
Вход: Москва, Лубянка,
                                         угол Кузнецкого моста.

Строит,
              рушит,
                          кроит
                                     и рвет,
тихнет,
             кипит
                       и пенится,
гудит,
          говорит,
                         молчит
                                      и ревет —
юная армия:
                       ленинцы.
Мы
       новая кровь
                             городских жил,
тело нив,
ткацкой идей
                        нить.
Ленин —
                жил,
Ленин —
                жив,
Ленин —
                будет жить.
Залили горем.
                          Свезли в мавзолей
частицу Ленина —
                                 тело.
Но тленью не взять —
                                        ни земле,
                                                        ни золе —
первейшее в Ленине —
                                           дело.
Смерть,
               косу положи!
Приговор лжив.
С таким
               небесам
                               не блажить.
Ленин —
                жил.
Ленин —
                жив.
Ленин —
                будет жить.
Ленин —
                жив
                        шаганьем Кремля —
вождя
            капиталовых пленников.
Будет жить,
                     и будет
                                   земля
гордиться именем:
                                  Ленинка.
Еще
        по миру
                      пройдут мятежи —
сквозь все межи
коммуне
                путь проложить.
Ленин —
                жил.
Ленин —
                жив.
Ленин —
                будет жить.
К сведению смерти,
                                    старой карги,
гонящей в могилу
                               и старящей:
«Ленин» и «Смерть» —
                                           слова-враги.
«Ленин» и «Жизнь» —
                                         товарищи.
Тверже
              печаль держи.
Грудью
              в горе прилив.
Нам —
             не ныть.
Ленин —
                жил.
Ленин —
                жив.
Ленин —
                будет жить.
Ленин рядом.
                        Вот
                                он.
Идет
          и умрет с нами.
И снова
               в каждом рожденном рожден —
как сила,
                как знанье,
                                    как знамя.
Земля,
            под ногами дрожи.
За все рубежи
слова —
                взвивайтесь кружить.
Ленин —
                жил.
Ленин —
                жив.
Ленин —
                будет жить.
Ленин ведь
                     тоже
                              начал с азов,—
жизнь —
                 мастерская геньина.
С низа лет,
                    с класса низов —
рвись
           разгромадиться в Ленина.
Дрожите, дворцов этажи!
Биржа нажив,
будешь
              битая
                        выть.
Ленин —
                жил.
Ленин —
                жив.
Ленин —
                будет жить.
Ленин
           больше
                         самых больших,
но даже
               и это
                         диво
создали всех времен
                                      малыши —
мы,
       малыши коллектива.
Мускул
             узлом вяжи.
Зубы-ножи —
в знанье —
                     вонзай крошить.
Ленин —
                жил.
Ленин —
                жив.
Ленин —
                будет жить.
Строит,
              рушит,
                          кроит
                                     и рвет,
тихнет,
            кипит
                      и пенится,
гудит,
          молчит,
                        говорит
                                       и ревет —
юная армия:
                      ленинцы.
Мы
       новая кровь
                             городских жил,
тело нив,
ткацкой идей
                        нить.
Ленин —
                жил.
Ленин —
                жив.
Ленин —
                будет жить.