Читать онлайн «Куча». Страница 5

Что побудило Маркиша отказаться от русского языка, которым он в своей юношеской поэзии пользовался безраздельно, в пользу родного языка идиш? Думаю, этому способствовал кровавый и дикий опыт войны, который он, молодой местечковый еврей, приобрёл на полях чужих ему сражений. Там, на войне, во фронтовой полосе, проходившей и по еврейским местечкам, лицом к лицу столкнулся Перец Маркиш с тем горем и притеснениями, которые обрушились на бесправных и беззащитных еврейских людей черты оседлости. Их отчаяние, боль и мерцающую надежду на спасение от смерти куда естественней было выражать на их родном языке.

В ранних подростковых стихах о своей духовной «чужести» отец высказался более чем отчётливо, по-русски: Прости мне, Русь — земля изгнанья. И ещё: И рос в тебе я, одинокий,/Чужой тебе, твоей земле…

И мы там были чужими, откровенно говоря.

Китл (идиш) — белый полотняный халат, который мужчины надевают в Йом-Кипур, а также в новогодний и пасхальный праздники.

Тахри́хим — погребальный саван (идиш); как правило, из материи белого цвета.

Эль мóлэ рáхмим — Бог, исполненный милосердия (идиш). Начало заупокойной молитвы.

Перевод Владимира Жаботинского.