Читать онлайн «Том 7. Книга 1. Автобиографии, надписи и др». Страница 52

(Там же, с. 13)

И в наши дни частушки, записанные Есениным, в разных вариантах бытуют в Рязанской области. Вот несколько четверостиший (сообщено Е. А. Самоделовой):

«Я плясала, топала…» (с. 321) —

(Запись 1985 г., с. Заборье, Рязанский р-н)

«Гуляй, милка…» (с. 331) —

(1985 г., пос. Солотча, Рязанский р-н)

«Страдатель мой…» (с. 327) —

(1982 г., с. Б. Озерки, Сараевский р-н)

Все варианты «есенинских» бытовавших и бытующих частушек учесть невозможно. Те или другие из них входят в разные сборники этого жанра, изданные в нынешнем столетии на русском языке. И потому многие собранные Есениным частушки можно с полным правом назвать классическими.

«Я калоши не ношу…» (с. 319). — В публ. газеты «Голос трудового крестьянства» (19 мая 1918, № 127) частушка дана явно с ошибочной последней строкой:

Это было отмечено В. В. Коржаном в примечании к частушке в сб. «Есенин и русская поэзия» (Л., 1967, с. 346): «По-видимому, опечатка в первой публикации. В записи М. В. Красножёновой (1913–1923) зафиксировано два варианта частушки:

(Институт русской литературы (Пушкинский дом), АН СССР, отд. рукоп., р. V, колл. 78, п. 5)»

В настоящем издании опечатка исправлена по тексту М. В. Красножёновой.

Известен также вариант, в 1911 году записанный в Архангельской губернии:

(Симаков, стб. 236).

«Проводила мужа…» (с. 326) — Эту частушку вспоминал Л. И. Каннегисер в письме из Петербурга к Есенину в Константинове (25 августа 1915 г.; Письма, с. 206.).

«Прокатился лимон…» (с. 327) — В газетной публикации дана сноска: «Лимон — образ солнца». В изд.: Есенин С. Собр. соч. В 3-х т. Т. 2., М., 1970, с. 405 в сноске же сказано: «Лимон — образ солнца (Прим. С. Есенина)». Возможно, это уточнение сделано по совету сестер поэта — Е. А. и А. А. Есениных — членов редакционной коллегии издания.

«Висожары высоко…» (с. 332). — Висожары (Стожары) — старинное русское название звездного скопления Плеяды, расположенного в созвездии Тельца.

Записаны С. А. Есениным в селе Константинове.

Переданы А. М. Ремизову, в чьей обработке и опубликованы.

Имя святого Николая-чудотворца исстари почитаемо в христианском мире. Согласно «Житию святых», он родился около 260 г. в Мирах — главном городе Ликийской области (Малая Азия, IV в.), умер там же в глубокой старости. Рано посвятил себя служению Богу и, совершив паломничество в Палестину, обнаружил дар чудотворения: укротил на море бурю, уберег от разврата девиц, помог усмирить народное волнение, спас родной город от голода. У нас милостника Миколу, доброго странника, называли заместителем Бога на русской земле. Он почитался как защитник земледельцев от самых разных напастей, безотказный помощник в трудах крестьянских, как радетель морского дела, поборник бескорыстия и справедливости. В его честь на Руси воздвигались храмы, ежегодно отмечались два праздника: 9 (22) мая — Никола вешний, Никола травяной, теплый; 6 (19) декабря — Никола зимний, холодный. В эти дни по погоде судили о будущем урожае.

Образ Николы-угодника нашел поэтическое отражение в народных легендах, сказках, духовных стихах. «Часто собирались у нас дома слепцы, странствующие по селам, — вспоминал Есенин в «Автобиографии» (20 июня 1924), — пели духовные стихи о прекрасном рае, о Лазаре, о Миколе и о Женихе, светлом госте из града неведомого» (с. 14, наст. кн.).

«Очень рано узнал я стих о Миколе, — рассказывал Есенин И. Н. Розанову. — Потом я и сам захотел по-своему изобразить „Миколу“» (Восп., 1, 442). Так появилась есенинская поэма «Микола», впервые опубликованная в газете «Биржевые ведомости», Пг., 1915, 25 августа (см. текст и коммент. в т. 2 наст. изд., с. 12–16, 283–288).

Летом 1915 г. Есенин приезжал из Петрограда в Константиново. Из родного села он сообщал в город на Неве Д. В. Философову: «Тут у меня очень много записано сказок и песен» (июль-август 1915 г.). Возможно, в числе этих записанных сказок были и три притчи о Николе, которые позднее были переданы А. М. Ремизову.

С Алексеем Михайловичем Ремизовым (1877–1957) Есенин познакомился в марте 1915 г., вскоре после первого приезда в Петроград. Как вспоминал о том времени писатель, в его квартиру на Таврической «забредет „по пророчеству“, „ведомый рукой Всевышнего“, Н. А. Клюев… За Клюевым придет в нескладном „спиджаке“ ковылевый С. Есенин и будет ласково читать о „серебряных лапоточках“…» (РЗЕ, 1, с. 101). К этому времени Ремизов, помимо других произведений, напечатал книги «Посолонь» и «Лимонарь» (обе — 1907), а также несколько притч о Николае-угоднике (газ. «Голос Москвы», 1907; сб. «Гриф», М., 1913 и др.). Все это было написано на основе народных сказок, легенд, преданий. Характер своей работы над фольклором писатель определял так:

«…При художественном пересказе, когда по сличении всех имеющихся налицо вариантов какой-нибудь народной сказки материалом является облюбованный, строго ограниченный текст, все сводится к самой широкой амплификации, т. е. к развитию в избранном тексте подробностей лишь к дополнению к тому тексту, чтобы в конце концов дать сказку в ее возможно идеальном виде. Что и как прибавить или развить и в какой мере дословно сохранить облюбованный текст, в этом вся хитрость и мастерство художника» (Ремизов А. Письмо в редакцию. 29 авг. 1909 г. — Журн. «Золотое руно». М., 1909, № 7–9, с. 147).

Никола-угодник был любимым русским святым Ремизова. Когда Александр Блок опубликовал поэму «Двенадцать», Ремизов вместо изображенного в ней Христа предлагал свою замену. «Уж если необходимо возглавить „революционный шаг“, — замечал Ремизов, — надо было — не Христос, а Никола. Никола ведет своих горемычных. В одной сказке Никола говорит святым о русском народе: „Пожалел их, уж очень мучаются“ — он мог бы идти впереди! Тогда музыка была бы пламенной, народной» (Кодрянская Н. В. Алексей Ремизов. Париж, 1959, с. 104).

В 1917 г. Алексей Ремизов выпустил книгу «Николины притчи». В «Примечаниях» указывалось: «„Николины притчи“ основаны на народных сказаниях, сказках, быличках о Николе Угоднике…» Далее уточнялось, что автор пользовался сказками и легендами из книг А. Н. Афанасьева («Русские народные сказки», М., 1914 и «Народные русские легенды», М., 1914), П. А. Бессонова («Калики перехожие», М., 1861), Д. Н. Садовникова («Сказки и предания Самарского края», СПб., 1884), Н. Е. Ончукова («Северные сказки», СПб., 1908), а также «рязанскими сказками с. Константинова, переданными мне поэтом С. А. Есениным» (Ремизов А. Николины притчи. Пг., 1917, с. 123). В «Примечаниях» же был помещен алфавитный список вошедших в книгу притч и указаны их источники. Против трех притч: «Каленые червонцы», «Николин умолот» и «Свеча воровка» (явная ошибка, надо: «воровская») помечено: «Рязанс. г.» и названы их первые публикации в газетах (с. 124). В других публикациях, в том числе в издании «Николиных притч» 1924 г. («Звенигород окликанный», Нью-Йорк; Париж; Рига; Харбин), эти примечания отсутствуют.

О своем любимом русском святом Ремизов не забывал и в последующие годы. Так, имя Николы не раз появляется в некоторых главах ремизовской лирико-философской хроники событий в России 1917-1922-х годов «Взвихренная Русь» (полное изд. — 1927).

Что касается Есенина, то в варианте автобиографии (14 мая 1922, Берлин), вспоминая о Москве 1919 г., он писал: «Тогда мы зиму прожили в 5 градусах комнатного холода. Дров у нас не было ни полена. Однажды, чтоб растопить самовар, мы на лучины разбили две иконы» (см. наст. кн., с. 10 и 352). А. Мариенгоф, рассказывая о том же эпизоде, уточнил: «…пили чай из самовара, вскипевшего на Николае Угоднике…» (Восп., 1, 316).

Есенин последний раз печатно вспомнил о Миколе в 1924 г. — в «Предисловии» к неосуществленному изданию своих произведений. Поэт писал: «Я просил бы читателей относиться ко всем моим Исусам, Божьим Матерям и Миколам, как к сказочному в поэзии» (см. т. 5, с. 223 наст. изд.).

Три притчи, написанные А. М. Ремизовым на основе переданных Есениным сказок, печатаются по тексту издания: Ремизов А. Николины притчи. Пг., 1917, с. 28–29, 91–92, 93–95.