Немедленно, милорд.
Розенкранц и Гильденстерн уходят.
Горацио!
Входит Горацио.
Здесь, принц, к услугам вашим.
Горацио, ты изо всех людей,
Каких я знаю, самый настоящий.
О, что вы, принц!
Не думай, я не льщу.
Зачем мне льстить, когда твое богатство
И стол и кров – один веселый нрав?
Нужде не льстят. Подлизам предоставим
Умильничать в передних богачей.
Пусть гнут колени там, где раболепье
Приносит прибыль. Слушай-ка. С тех пор
Как для меня законом стало сердце
И в людях разбирается, оно
Отметило тебя. Ты знал страданья,
Не подавая виду, что страдал.
Ты сносишь все и равно благодарен
Судьбе за гнев и милости. Блажен,
В ком кровь и ум такого же состава.
Он не рожок под пальцами судьбы,
Чтоб петь, что та захочет. Кто не в рабстве
У собственных страстей? Найди его,
Я в сердце заключу его с тобою,
В святилище души. Но погоди.
Сейчас мы королю сыграем пьесу.
Я говорил тебе про смерть отца.
Там будет случай, схожий с этой смертью.
Когда начнется этот эпизод,
Будь добр, смотри на дядю не мигая.
Он либо выдаст чем-нибудь себя
При виде сцены, либо этот призрак
Был демон зла, а в мыслях у меня
Такой же чад, как в кузнице Вулкана.[52]
Итак, будь добр, гляди во все глаза.
Вопьюсь и я, а после сопоставим
Итоги наблюдений.
По рукам.
А если вор уйдет неуличенным,
Я штраф плачу за скрытье воровства.
Они идут. Я вновь больным прикинусь.
Займем места.
Датский марш. Трубы.
Входят король, королева. Полоний, Офелия, Розенкранц, Гильденстерн и другие чины свиты со стражей, несущей факелы.
Как здравствует принц крови нашей, Гамлет?
Верите ли – превосходно. По-хамелеонски.[53] Питаюсь воздухом, начиненным обещаниями. Так не откармливают и каплунов.
Это ответ без связи, Гамлет. Он ко мне не относится.
А ко мне и подавно. (Полонию.) Милорд, вы играли на сцене в бытность свою в университете, не правда ли?
Играл, милорд, и считался хорошим актером.
Кого же вы играли?
Я играл Юлия Цезаря. Меня убивали в Капитолии.[54] Брут убил меня.
С его стороны было брутально убивать такого капитального теленка. – Готовы актеры?
Да, милорд. Они ждут вашего приказания.
Поди сюда, милый Гамлет, сядь рядом.
Нет, матушка, тут магнит попритягательней.
Ого, слыхали?
Леди, можно к вам на колени?
(Растягивается у ног Офелии.)
Нет, милорд.
То есть виноват: можно голову к вам на колени?
Да, милорд.
А вы уж решили – какое-нибудь неприличие?
Ничего я не решила, милорд.
А ведь это чудная мысль – лежать у ног девушки!
Что такое, милорд?
Ничего.
Принц, вы сегодня в ударе.
Кто, я?
Да, милорд.
Господи, ради вас я и колесом пройдусь! Впрочем, что и остается, как не веселиться? Взгляни же, какой радостный вид у моей матери, а всего два часа, как умер мой отец.
Нет, принц, полных дважды два месяца.
Как! Так много? Ну, тогда к дьяволу траур! Буду ходить в соболях. Силы, небесные! Умер назад два месяца и все еще не забыт! Тогда есть надежда, что память о великом человеке переживет его на полгода. Но только пусть жертвует на построение храмов, а то никто не вспомнит о нем, как о деревянной лошадке, у которой на могиле надпись:
«Где ноги, где копыта.
Заброшена, забыта».
Играют гобои. Начинается пантомима. Входят участвующие в пантомиме король и королева. Они проявляют нежность друг к другу. Королева обнимает короля, а он ее. Она становится на колени перед ним с изъявлениями преданности. Он поднимает ее и кладет ей на плечо голову. Потом ложится в цветнике на дерн. Видя, что он уснул, она уходит. Тогда входит отравитель, снимает с него корону, целует ее, вливает в ухо короля яд и уходит. Возвращается королева, видит, что король мертв, и жестами выражает отчаяние. Снова входит отравитель с двумя или тремя похоронными служителям и, давая понять, что разделяет ее горе. Труп уносят. Отравитель подарками добивается благосклонности королевы. Вначале она с негодованием отвергает его любовь, но под конец смягчается. Уходят.
Что это означает, принц?
«Змея подколодная», а означает темное дело.
Наверное, пантомима выражает содержание предстоящей пьесы?
Входит Пролог.
Сейчас мы все узнаем от этого малого. Актеры не умеют хранить тайн и все выбалтывают.
Он объяснит значение показанной вещи?
Да, и любой вещи, которую вы ему покажете. Не стыдитесь только показывать, а он без стыда будет объяснять, что это значит.
Вы злюка, вы злюка! Я буду смотреть пьесу.
Пред нашим представленьем
Мы просим со смиреньем
Нас выслушать с терпеньем.
Что это, пролог или надпись на колечке?
Действительно, коротковато, милорд.
Как женская любовь.
Входят два актера, изображающие короля и королеву.
В тридцатый раз на конях четверней
Объехал Феб моря и мир земной,
И тридцать дюжин лун вокруг земли
Двенадцать раз по тридцать раз прошли,
С тех пор как нам сближает все тесней
Любовь – сердца, а руки – Гименей.[55]
Еще раз столько солнце и луна
Могли б пройти, пока любовь сильна.
Но горе мне – годам наперекор
Болезнен вид ваш с некоторых пор.
Однако опасаться вам, дружок,
Нет надобности ни на волосок.
Страшится или любит женский пол –
В нем все без меры, всюду пересол.
Моей любви изведали вы вкус,
Люблю я слепо, слепо и страшусь.
Где чувство в силе, страшно пустяка;
Где много любят, малость велика.
Душа моя, прощанья близок час.
К концу подходит сил моих запас.
А ты и дальше в славе и любви
Существованья радостью живи.
Другой супруг, как знать…
Не суесловь.
Предательством была бы та любовь.
Убей меня за новым мужем гром!
Кровь первого да будет на втором!
Полынь, полынь![56]
Не по любви вступают в новый брак.
Расчет и жадность – вот его рычаг.
Мне верится, вы искренни во всем.
Но не всегда стоим мы на своем.
Решимость наша – памяти раба:
Сильна до службы, в выслуге слаба.
Что держится, как недозрелый плод,
Отвалится, лишь только в сок войдет.
Чтоб жить, должны мы клятвы забывать,
Которые торопимся давать.
У каждой страсти собственная цель,
Но ей конец, когда проходит хмель.
Печаль и радость в дикости причуд
Сметают сами, что произведут.
Печали жалок радости предмет,
А радости до горя дела нет.
Итак, когда все временно и тлен,
То как любви уйти от перемен?
Кто вертит кем, еще вопрос большой:
Судьба любовью иль любовь судьбой?
Ты в силе – и друзей хоть отбавляй,
Ты в горе – и приятели прощай.
Но кончу тем, откуда начал речь:
Не может жизнь по нашей воле течь.
Мы, может статься, лучшего хотим,
Но ход событий не предвосхитим.
Так и боязнь второго сватовства
Жива у вас до первого вдовства.
Померкни свет, погибни урожай!
И день и ночь покою я не знай!
Отчаянье заволоки мой взор!
Будь жизнью мне отшельницы затвор!
Недобрый вихрь развей в небытии
Мои надежды и мечты мои!
Малейший шаг ввергай меня в беду,
Когда, вдова, я замуж вновь пойду!
А ну как обманет?
Зарок – не шутка. Но оставь меня.
Я утомился сутолокой дня
И отдохну немного.
(Засыпает.)