Читать онлайн «Западноевропейская поэзия XХ века». Страница 36

На берег рушится волна.
Вода струями сверху налетела.
Но теплится свеча, что мною зажжена.

Я мать любимую увидеть бы хотела…
В песок прохладный телом я погружена
И знаю: этот мир душе дороже тела…

Душе я больше не нужна.
Ее бы я в наряд из раковин одела, —
Но, к этой грубой плоти приговорена,

Она в залог мне милой матерью дана.
Слежу за ней тайком — далёко залетела.
Ее приют — моих багровых скал стена.
Она гнездится там, а я осиротела.

Устало я глаза полузакрыла
На сердце у меня туман и мгла
Я руку жизни больше не нашла
Которую когда-то отстранила
И вот меня безмерно поглотила
И во плоти на небо увлекла
А раннею порою я цвела
Ночь радостно меня взрастила
Мечта своей волшбою напоила
Теперь от щек моих бледнеют зеркала

Я в отрочестве оценить не мог
Любви отца, ее скупого жара;
Как все подростки — я не понял дара,
Как все мужчины — был суров и строг.

Теперь, презрев любви отцовской гнет,
Мой сын возлюбленный взлетает властно;
Я жду любви ответной, но напрасно:
Он не вернул ее и не вернет.

Как все мужчины, о своей вине
Не мысля, он обрек нас на разлуку.
Без ревности увижу я, как внуку
Он дар вручит, что предназначен мне.

В тени времен мерещится мне сад,
Где, жребием играя человечьим,
Мяч золотой мы, улыбаясь, мечем
Всегда вперед и никогда назад.

Есть в Небесах домишко простой,
Где находят вояки посмертный постой.
Вдали от пророков и ангельской своры
Они у камина ведут разговоры,
Гонимые пасынки райской семьи,
Ландскнехты, спасшие души свои.

Наскучив молчанием благоговейным,
Рубаки вздыхают о флягах с рейнвейном.
Ан в Небесах угощаться нельзя!
Разве что херувимчик босой,
Среди облаков разноцветных скользя,
Напоит их свяченой росой…

Сыграть бы в картишки, ругаясь при этом!
Но карты и ругань в Раю под запретом;
Когда же бедняги идут напролом,
Из уст вылетает не брань, а псалом.
Тут, изумленный таким превращеньем,
Мнется ослушник с великим смущеньем;
Побагровев, как бурак молодой,
Глупо молчит и трясет бородой.

Да, трикраты блаженны они!
Но боже! Как мало в Раю солдатни!
Щеголи, весельчаки, горлопаны,
Их собутыльники и друзья,
Рубленый сброд, оголтелый и пьяный,
Грешное братство меча и ружья, —
Все они, все, по воле господней,
Коптятся и жарятся в преисподней.

Иногда искушают спасенных солдат
Знакомые громы, что снизу летят.
Барабанная дробь рассыпается там:
«Тара-там-там-там, тара-там-там-там».
Бегут ландскнехты к небесным вратам
И жадно глядят, толпясь на пороге,
В пыльную пропасть, где вьются дороги,
Где барабан на парад сзывает,
Где фанфара, как щука, пасть разевает;
Лошади ржут, оружие блещет,
Рваное знамя в воздухе плещет,
Деревни горят, и пламя, играя,
Клубится к вратам постылого Рая.
Ландскнехты смакуют знакомую гарь,
Вслушиваются в хриплые трубы,
Трясутся их руки, сжимаются зубы…

Но тут появляется Петр-ключарь
И гонит несчастных ландскнехтов назад.
Еще последний, единственный взгляд!..
Они сидят у камина снова,
Но ни один не промолвит слова.
Они внимают, как еле-еле
Бормочут внизу барабанные трели,
Как ветер доносит к небесным вратам:
«Тара-там-там-там, тара-там-там-там…»

Если в зеркало она глядится,
Снова, снова я шепчу:
«Что за чудо — не спугните… чу! —
В этом тусклом обруче таится…»

Зеркало, все прочее — забвенье,
Все — игра пустых теней,
Если только от нее и к ней
Нежное летает отраженье.

Просияй — и счастья целый ворох
Ей верни, и пусть в лучах
Сумрак пропадет, растает страх —
Безотчетный, скользкий страх во взорах.

В горький час яви моей любимой
Светлый лик — тот самый лик,
Глядя на который я постиг
Чудо жизни в миг неповторимый.

Ты глядишь, бокал вина,
Как глаза моей тревоги.
Или впрямь душа больна?
Мрак мерцает черноокий.
Переливы льда в кругу стекла,
Зеркало теней, крутая мгла.

Над бокалом аромат —
Над бокалом бесы скачут.
Жажду дикую таят,
Злость и яд в ухмылке прячут.
У меня в мечтах она одна —
И звенит в ушах: «Так пей до дна».

Не грусти, любовь моя,
Обо мне не думай плохо.
Хоть и много выпил я,
Все же я не выпивоха:
Пьяница у бочки задремал,
А тебя я вижу сквозь бокал.

Подниму бокал огня
И поставлю осторожно.
Этот лед обжег меня.
Неужели невозможно
Поднести к губам ее ладонь,
Чтоб проник сквозь камень мой огонь?

Мой милый друг, тебя мне жаль:
Один — всю ночь — у моего порога!
Мне душу бередит твоя печаль.
Но все пройдет. К чему тревога —

Ничто не вечно. Я в себе не властна.
К примеру, если заново начать,
Как знать, — а вдруг все сложится прекрасно,
Все то, что не сбылось, — как знать.

Откуда золото? Ответ туманный:
Об этом знает новый кавалер.
Но если он залез в твои карманы,
Я награжу тебя на свой манер.

На все твои мольбы, записки, речи
Что мне сказать? Я только вся в слезах.
Назначь мне час и место встречи.
Мы будем рядом — и что мне страх!

Не скрою, я пленилась новизною.
Она прекрасной кажется всегда.
Оставь упреки — я тебя не стою.
Избавь меня от ложного стыда.

Казалось мне, когда была твоею,
Что я люблю. Но ты забудь мечту.
Нет, я не для тебя. Я не сумею
Найти в себе любовь и чистоту.

Хороший мой, постой, не уходи же!
Останемся друзьями. Слово дам,
Другие недурны, но ты мне ближе.
Ты мне по нраву — ты знаешь сам.

Как девочка на шаре, я ликую.
Мне боязно — но поиграть позволь,
Не возноси меня на высоту такую:
Сорвусь — а для тебя такая боль!