Читать онлайн «150 000 000». Страница 10

Автор Владимир Маяковский

и в болезнях побит и в еде,

и последнее войско высылает он -

ядовитое войско идей.

Демократизмы,

гуманизмы -

идут и идут

за измами измы.

1500 Не успеешь разобраться,

чего тебе нужно,

а уже

философией

голова заталмужена.

Засасывали романсов тиной.

Пением завораживали.

Завлекали картиной.

Пустые головы

книжками

1510 для веса

нагрузив,

пошел за профессором профессор.

Их

молодая встретила орава,

и дулам браунингов в провал

рухнуло римское право

и какие-то еще права.

Простонародью очки втирая,

адом пугая,

1520 прельщая раем,

и лысые, как колено,

и мохнатые, как звери,

с евангелиями вер,

с заговорами суеверий,

рясами вздыбив пыль,

армией двинулись чернобелые попы.

Под градом декретов

от красной лавины

рассыпались

1530 попы,

муллы,

раввины.

А ну, чудотворцы,

со смертных одр

встаньте-ка!

На месте кровавого спора

опора веры валяется -

Пётр

с проломанной головой собственного собора.

1540 Тогда

поэты взлетели на небо,

чтоб сверху стрелять, как с аэроплана бы.

Их

на приманку академического пайка

заманивали,

ждали, не спустятся пока.

Поэты бросались, камнем пав, -

в работу их,

перья рифм ощипав!

1550 В "Полное собрание сочинений",

как в норки,

классики забились.

Но жалости нет!

Напрасно

их

наседкой

Горький

прикрыл,

распустив изношенный авторитет.

1560 Фермами ног отмахивая мили,

кранами рук расчищая пути,

футуристы

прошлое разгромили,

пустив по ветру культуришки конфетти.

Стенкой в стенку,

валяясь в п_ы_ли,

билась с адмиралтейством

Лувра труха,

пока

1570 у адмиралтейства

на штыке-шпиле

не повисли Лувра картинные потроха.

Последняя схватка.

Сам Вильсон.

И в ужасе видят вильсонцы -

испепелен он,

задом придавить пытавшийся солнце.

Кто вспомнит безвестных главковерхов имя,

победы громоздивших одна на одну?!

1580 Загрохотав в международной Цусиме,

эскадра старья пошла ко дну.

Фабриками попирая прошедшего труп,

будущее загорланило триллионом труб:

"Авелем называйте нас

или Каином,

разница какая нам!

Будущее наступило!

Будущее победитель!

Эй, века,

на поклон идите!"

1590 Горизонт перед солнцем расступился злюч.

И только что

мира пол заклавший,

Каин гением взялся за луч,

как музыкант берется за клавиши.

История,

в этой главе

как на ладони бег твой.

Голодая и ноя,

города расступаются,

и над пылью проспектовой

солнцем встает бытие иное.

Год с нескончаемыми нулями.

Праздник, в святцах

не имеющий чина.

Выфлажено все.

И люди

и строения.

Может быть,

Октябрьской революции сотая годовщина,

1610 может быть,

просто

изумительнейшее настроение.

Разгоняя дирижабли небесам под уклон,

поездами,

на палубах бесчисленных эскадр,

извилинами пеших колонн

за кадром выстраивают человечий кадр.

Большеголовые,

в красном сиянье,

1620 с марса слетевшие, встали марсияне.

Взыграет аэро,

и снова нет.

И снова птицей солнце засл_о_нится.

И снова

с отдаленнейших слетаются планет,

винтами развеерясь из-за солнца.

Пустыни смыты у мира с хари,

деревья за стволом расфеерили ствол.

На площади зелени -

1630 на бывшей Сахаре -

сегодня

ежегоднее торжество.

День за днем спускались дни,

и снова густела тьма ночная.

Прежде чем выстроиться сумев,

они

грянули:

- Начинаем!

"Голоса людские,

1640 зверьи голоса,

рев рек

ввысь славословием вьем.

Пойте все и все слушайте

мира торжественный реквием.

Вам, давнишние,

года проголодавшие,

о рае сегодняшнем раструбливая весть,

вам,

милльонолетию давшие

1650 петь,

пить,

есть.

Вам, женщины,

рожденные под горностаевые