Читать онлайн «Король Лир». Страница 22

Что это?

Да, был любим Эдмонд! Из-за него

Одна сестра другую отравила

И закололась.

Да, все это так.

Закройте лица им.

Жизнь ускользает.

Пред смертью сделать я хочу добро,

Хоть это непривычно мне. Пошлите

В тюрьму. Не медлите! Я дал приказ

Лишить Корделию и Лира жизни.

Не медлите!

Скорей! Беги бегом!

К кому бежать? Кому приказ был отдан?

Дай знак отмены!

Правильно. Возьми

Мой меч и моему дай офицеру.

Скорее, я прошу!

Эдгар уходит.

Твоя жена

И я распорядились, чтоб в темнице

Корделию повесили, сказав,

Что это ею сделано самою

В отчаяньи.

Будь небо ей щитом!

Возьмите кто-нибудь его отсюда.

Эдмонда уносят.

Входит Лир с мертвой Корделией на руках, за ним Эдгар, офицеры и другие.

Вопите, войте, войте! Вы из камня!

Мне ваши бы глаза и языки —

Твердь рухнула б!.. Она ушла навеки…

Да что я, право, мертвой от живой

Не отличу? Она мертвее праха.

Не даст ли кто мне зеркала? Когда

Поверхность замутится от дыханья,

Тогда она жива.

Не это ль час

Кончины мира?

Исполненье сроков.

Конец времен и прекращенье дней.

Перо пошевелилось. Оживает!

Ах, если это правда, — этот миг

Искупит все, что выстрадал я в жизни.

О господин мой!

(Становится на колени.)

Лучше уходи.

Ведь это Кент. Он друг ваш.

Пропадите!

Убийцы, подлецы! Я б спас ее,

А вот теперь она ушла навеки. —

Корделия, Корделия, чуть-чуть

Повремени еще! Что ты сказала? —

Ах, у нее был нежный голосок,

Что так прекрасно в женщине. — Злодея,

Тебя повесившего, я убил.

Да, господа, он это правда сделал.

Не правда ли, приятель? Было время,

Своим прекрасным острым палашом

Заставил бы я всех их тут попрыгать.

Не то теперь. Теперь я стар и слаб

От этих бед.

(Кенту.)

Кто вы? Я плохо вижу.

Я должен это прямо вам сказать.

Судьба нас двух любила и терзала.

Один из них пред вами.

Тут темно.

Скажите, вы не Кент?

Ну да, он самый.

Слуга ваш Кент. А где слуга ваш Кай?

Он славный малый, был, скажу вам прямо.

Храбрец, рубака. Умер и истлел.

Нет, государь. Я — это Кай.

Посмотрим.

Я с первых ваших злоключений шел

За вами по пятам.

Я рад вас видеть.

Все ж остальное — ужас, мрак, печаль.

Две ваши старших дочери в порыве

Отчаянья покончили с собой.

Да, кажется.

Он, видимо, не знает,

Что говорит. Бесцельно выражать

Ему почтенье наше.

Бесполезно.

Входит офицер.

Эдмонд скончался.

Нам не до него. —

Вот что задумал я, друзья и лорды:

Чем только можно будет облегчить

Великого страдальца злую участь,

Все обещаю сделать. Нашу власть

Передадим ему до самой смерти.

(Эдгару и Кенту.)

Вступите в ваши старые права.

Мы их еще расширим по заслугам.

Кто верен был, вкусит плоды добра,

Кто изменил, осушит чашу горя. —

Смотрите, что с ним? Видите?

Мою

Бедняжку удавили! Нет, не дышит!

Коню, собаке, крысе можно жить,

Но не тебе. Тебя навек не стало.

Навек, навек, навек, навек, навек! —

Мне больно. Пуговицу расстегните…

Благодарю вас. Посмотрите, сэр!

Вы видите? На губы посмотрите!

Вы видите? Взгляните на нее!

(Умирает.)

Он в обморок упал. Мой государь!

Разбейся, сердце! Как ты не разбилось?

Очнитесь, государь!

Не мучь. Оставь

В покое дух его. Пусть он отходит.

Кем надо быть, чтоб вздергивать опять

Его на дыбу жизни для мучений?

Он умер.

Удивительно не то.

Где силы брал он, чтобы жить так долго?

Несите мертвых. Наш ближайший долг —

Оплакать их.

(Кенту и Эдгару.)

Друзья мои, вы оба мне опора,

Чтоб вывесть край из горя и позора.

Не смею, герцог, сборами тянуть.

Меня король зовет. Мне надо в путь.

Какой тоской душа ни сражена,37

Быть стойким заставляют времена.

Все вынес старый, тверд и несгибаем.

Мы, юные, того не испытаем.

Все уходят под звуки похоронного марша.

Сказание о короле Лире и его дочерях принадлежит к числу древнейших легендарных преданий Британии. Ее первая литературная обработка была сделана английским летописцем Джеффри Монмутским, изложившим ее в своей латинской «Истории Британии» (1135). У него заимствовал ее Лайамон и пересказал на английском языке в поэме «Брут» (ок. 1200). Дальнейшие пересказы предания о Лире встречаются в стихотворных хрониках Роберта Глостерского (ок. 1300), Роберта Маннинга (1338), Джона Хардинга (1450) и в прозаических хрониках Роберта Фабиана (1516), Джона Растела (1530), Ричарда Графтона (1568) и, наконец, в знаменитых «Хрониках» Р. Холиншеда (1577). Этим, однако, литературная история сюжета не ограничивается. Аналогичный рассказ содержится в средневековом сборнике «Римские деяния». К этому сюжету неоднократно обращались английские поэты эпохи Возрождения. Вариант истории Лира мы находим в одной из частей коллективной поэмы «Зерцало правителей» (1574), где рассказ дан в поэтической обработке Джона Хиггинса. О Лире повествует и Уорнер в поэме «Англия Альбиона» (1586), а также величайший из поэтов английского Возрождения Эдмунд Спенсер в своей «Королеве фей» (1590, книга песнь 10). Прозаический пересказ легенды был сделан также в эпоху Шекспира историком Уильямом Кемденом (1605).

Один из предшественников Шекспира написал пьесу, которая в мае 1594 года была зарегистрирована в Палате книготорговцев под над названием «Прославленная история Лира, короля Англии, и его трех дочерей». Вышла ли книга, неизвестно, ни один экземпляр этого предполагавшегося издания не сохранился. В мае 1605 года в Палате книготорговцев была сделана новая запись о готовившейся публикации под названием «Трагическая история короля Лира и его трех дочерей». В конце года книга вышла в свет со следующим обозначением на титульном листе: «Подлинная хроника об истории короля Лира и его трех дочерей, Гонориллы, Реганы и Корделлы, как она многократно исполнялась в недавнее время». Полагают, что в обоих случаях регистрации имелась в виду одна и та же пьеса. Она шла в театре Роза впервые в апреле 1594 года. Автор дошекспировской пьесы о Лире остался неизвестен. Текст этой пьесы сохранился, и это дает возможность сравнивать ее с трагедией Шекспира.

Текст шекспировского «Короля Лира» дошел в двух вариантах. Первое издание появилось при жизни драматурга, в 1608 году, с пространным заглавием: «Г-н Уильям Шекспир: его правдивая хроника об истории жизни и смерти короля Лира и его трех дочерей, с несчастной жизнью Эдгара, сына и наследника графа Глостера, принявшего мрачный облик Тома из Бедлама, как это игралось перед его королевским величеством в ночь на св. Стефана во время рождественских праздников слугами его величества, обычно выступающими в „Глобусе“ на Бенксайде в Лондоне».