О боже!
Говори.
Нет, не потерян.
А если потеряла, что тогда?
Как, что тогда?
Платка я не теряла.
Так принеси его и покажи.
Могу, но после. Это отговорки,
Чтобы о Кассио не говорить.
Прими обратно Кассио на службу.
Так принеси платок. Мне в этом всем
Мерещится недоброе.
Послушай,
Ты никого достойней не найдешь.
Платок!
Давай о Кассио сначала.
Платок!
Он трудности делил с тобой
И на слепой любви к тебе построил
Всю жизнь свою.
Платок!
Нет, так нельзя!
Прочь с глаз моих!
(Уходит.)
ЭмилияИ это не ревнивец?
Таким его я вижу в первый раз.
В платке, наверно, правда что-то скрыто.
Я просто вне себя, что он пропал.
Живешь два года с мужем, не узнаешь.
Мужчина — брюхо, женщина — еда.
Он жрет тебя и жрет, и вдруг отрыжка.
Вот Кассио и Яго.
Входят Кассио и Яго.
Без нее
Не обойтись. Вот, легки на помине,
Немного понастойчивее с ней.
Что скажете мне, Кассио?
Все то же.
Пожалуйста, вступитесь, госпожа.
Мне не житье, пока я не оправдан
Единственным, кто мне дороже всех.
Ужасна неизвестность. Если грех мой
Так тяжек, что его не искупить
Ни прошлою, ни будущею службой,
Пускай мне скажут. Твердо это знать
Мне будет некоторым облегченьем.
Я волей-неволей примирюсь
И счастья поищу в другом призванье.
Мой благородный Кассио, увы!
На мавра потеряла я влиянье.
Мой муж с недавних пор не прежний муж.
Он изменился. Это превращенье
Так велико, что только внешний вид
Еще мне говорит, что он — Отелло.
Пусть ангел мой хранитель за меня
Так молится, как мужа я молила
За вас, но он лишь гневался в ответ.
Немного потерпите. Все, что можно,
Я сделаю, и больше чем могу.
Я думаю, что этого довольно.
Он сердится?
Он только что ушел
В каком-то непонятном раздраженье.
Он сердится? Я видел, как пред ним
Взлетело несколько солдат на воздух
И в десяти шагах от нас ядро
Ударило в его родного брата.
Но духа он и тут не потерял.
И если он не стал владеть собою,
То, видимо, на то причины есть.
Пойду поговорю с ним.
Сделай это.
Яго уходит.
Быть может, из Венеции письмо
Или на Кипре заговор открылся,
Но неприятности или дела
В нем облаком затмили ясность мысли.
Мы раздражаемся по пустякам,
Когда задеты чем-нибудь серьезным.
Бывает, палец заболит, и боль
Передается остальному телу.
Мужья не боги, требовать от них
Вниманья, как от женихов, нет смысла.
Брани меня, Эмилия, за то,
Что я его напрасно осуждала.
Я ошибалась. Он не виноват.
Дай бог, чтоб это были в самом деле
Заботы службы, а не ревность к вам.
Я повода ему не подавала.
Ревнивым в этом надобности нет.
Ревнуют не затем, что есть причина,
А только для того, чтоб ревновать.
Сама собой сыта и дышит ревность.
Да обойдет Отелло этот бич!
Помилуй бог!
Пойду его проведать.
Вы, Кассио, тут будьте под рукой.
Как раз, быть может, подвернется случай,
Я наконец его уговорю.
Покорнейше вам благодарен.
Дездемона и Эмилия уходят.
Входит Бьянка.
Здравствуй,
Дружище Кассио!
Какими ты
Судьбами, здесь красавица Бьянка?
Я собирался только что к тебе.
А я к тебе. Но слыханное ль дело?
Исчезнуть на семь дней и семь ночей!
Ушел и как сквозь землю провалился.
А шутка ли — сто шестьдесят часов!
Прости меня, Бьянка. Я был занят.
Живу не сладко. Чуть освобожусь,
Мы это наверстаем. Вот, Бьянка,
(давая ей платок Дездемоны)
Пожалуйста, такой же вышей мне.
Откуда это? Новая подруга?
Так вот ты с кем неделю пропадал?
Теперь мне все понятно, все понятно.
Брось тотчас к черту свой ревнивый бред.
Платок от женщины, уж ты решила?
Нет, Бьянка, нет.
Откуда ж он тогда?
Не знаю сам. Он у меня валялся.
Мне нравится узор. Сними его,
Пока платка обратно не спросили.
Ну, а теперь оставь меня.
Зачем?
Да я тут дожидаюсь генерала
И в женском обществе бы не хотел
Ему попасться.
Это что за новость?
Не думай, что тебя я не люблю.
Вот именно, как этого не думать?
Пройдись со мною несколько шагов.
Ты вечером ко мне придешь сегодня?
Далеко проводить я не могу.
Мне встреча здесь назначена по делу.
А вечером приду.
Не обмани.
Я скромная, довольствуюсь, чем можно.
Уходят.
АКТ IV
Кипр. Перед замком.
Входят Отелло и Яго.
Вы так считаете!
А как же, Яго?
Что поцелуй тайком…
Обман и грязь.
И голой с другом полежать в постели
В границах добродетели нельзя?
В границах добродетели раздевшись!
Зачем так сложно и так тяжело
Хитрить пред чертом и морочить небо!
Когда не происходит ничего,
То это все простительная вольность.
Но перейдемте к случаю с платком.
Да, да.
Он мой. Я дал его жене в подарок.
Ну, ну.
Теперь он стал ее. Она вольна
Отдать его кому-нибудь другому.
Честь — это тоже собственность ее.
Она вольна располагать и этим?
Честь — это призрак. Честь — другой вопрос.
Честь — то, чего у многих не бывает.
Из хвастающих ею. Но платок…
Хочу забыть, а ты напоминаешь!
Как ворон над жилищем, где чума,
Так это слово в памяти витает.
Ты говоришь, платок мой у него?
В том нет беды.
Но в этом нет и счастья.
Зачем значенье придавать тому,
Что без стыда наглец и соблазнитель,
У женщины добившись своего,
Трубит повсюду о своей победе?
Он вслух о ней болтал?
Болтал.
Что? Что?
То, от чего всегда он отречется.
Но все-таки.
Он говорил…
Итак?
Что он лежал…
С кем? С ней?
Да. Нет. Увольте.
Лежал. Прижимался. Он ее бесславит. И в каких выражениях! Прижимался. Это мерзость. Платок. Заставить сознаться. Платок. Заставить сознаться и повесить. Нет, сначала повесить, а затем заставить сознаться. Я весь дрожу. Не поддаваться этой помрачающей боли без проверенных сведений! Боже, как я подумаю!.. Носы, уши, губы. Тьфу! Я падаю. Заставить сознаться. О, дьявол! (Падает без чувств.)