Читать онлайн «Женщина. Учебник для мужчин». Страница 5

1. Стали выживать не столько самые агрессивные и сильные особи (они то как раз в первую очередь и погибали в междоусобных конфликтах), сколько те, которые могли подавить действие инстинкта и заменить его расчетом, разумом. Например, не самый сильный, но расчетливый и сдержанный самец уже мог в случае слишком жестокого обращения с собой для виду продемонстрировать покорность, уклониться от конфликта. Но выждав момент, во сне стукнуть сильного агрессивного обидчика ручным рубилом. Он мог занять его место вожака в иерархии. Или он мог украсть молодую самку, удрать из стада и стать основателем новой группы. В любом случае, его гены теперь были унаследованы потомством. Гены человека, который победил инстинктивную конфликтность расчетом. Так возникла низкая примативность. Способность человека вести себя вопреки инстинктивным программам, планировать, организовывать действия. Ослаблять, заменять инстинктивную мотивацию своего поведения рассудочной мотивацией. И это свойство еще больше усилило обучаемость и абстрактное мышление. А это привело к дальнейшему совершенствованию орудий труда и оружия. Пошла цепная реакция. Человек начал свой все ускоряющийся путь к цивилизации. Царству разума.

2. Закрепление тех элементов поведения особей внутри группы, которые соответствовали новым условиям. Делали группу более жизнеспособной во все возрастающей конкуренции с соседними группами, число которых увеличивалось.

Выделим основные.

Во-первых, так как конфликты между самцами из-за самок стали смертельными, то любая одинокая особь любого пола стала являться источником нестабильности и смертельного риска в группе. Поэтому более жизнеспособными стали те группы, в которых наибольшее число особей было объединено в устойчивые пары. Стадный сексуальный рынок стал крайне невыгоден группе. Отношения между полами стали преимущественно парными. Так зародилась система моногамного брака.

Во-вторых, большей жизнеспособностью стали обладать те группы, в которых особи демонстрировали большую взаимопомощь и слаженность действий. Это помогало и на охоте, и на войне, и в хозяйственной деятельности. Так возникли очень слабые пока врожденные мораль и альтруизм — свойства человека, противоположные эгоизму как вредному для сообщества в целом проявлению иерархического инстинкта и инстинкта самосохранения отдельной особи. С математической точки зрения, если устойчивость пирамидальной иерархии тем больше, чем жестче доминирование вожака, но появился ограничитель жесткости доминирования — оружие, «уравнитель шансов», то чтобы пирамида не потеряла устойчивость и не развалилась, выход один — уйти в область отрицательных значений. Так и произошло на практике. Альтруизм — это ранговые амбиции и эгоизм со знаком минус. Проще говоря, сообщество людей стало держаться не только на страхе, но и на понимании, и на самопожертвовании людей во имя общего блага. Наш первобытный предок становился все меньше животным и все больше человеком. И это начало закрепляться во врожденных поведенческих программах. Повторимся — только начало, очень слабо и медленно.

Таким образом, человеческое стадо постепенно стало превращаться в модернизированную форму человеческого сообщества — племя. И каждое отдельное племя было тем жизнеспособнее, чем сильнее были подавлены инстинкты, характерные для первобытного стада.

Однако эволюционного времени на полное уничтожение инстинктов стадного животного уровня а также обретение сильных полноценных альтернативных инстинктов и врожденной морали у человека как вида не было. Поэтому они хоть и ослабленные, но продолжали работать, переплетаясь и конфликтуя и с новообразованными парными и альтруистичными инстинктами нового уровня, и с рассудком.

Ну и самое главное. Естественный отбор пошел уже не только между отдельными особями, но и между целыми социумами. Началась биологическая эволюционная гонка нового типа: «какой социум лучше нейтрализует животные инстинкты, тот и победитель». Так как в вооруженных иерархических конфликтах принимали участие только самцы, то и врожденная мораль, и альтруизм, и способность подавлять рассудком действие животных инстинктов оказались присущи преимущественно самцам. Для самок по-прежнему осталась характерна инстинктивная животная эгоистическая мотивация поведения, так как их биологическому назначению она практически не противоречила.

Теперь посмотрим внимательно на племя наших пращуров верхнего палеолита. Оговорим сразу, что древнее племя и племя современных дикарей где-нибудь в джунглях — совершенно разные вещи и по генотипу, и по социальной организации. Не будем обманываться внешним сходством. Первобытное племя состояло практически из таких же людей, из которых состояло первобытное стадо. Оно было сырьем для последующей эволюции. Современное же племя — результат этой самой эволюции длиной десятки тысяч лет. Оно — либо результат неспособности данного конкретного этноса к развитию, либо осколок развившегося и вновь деградировавшего этноса. В любом случае, современные племена — это тупиковые варианты эволюции, своеобразная помойка человеческих сообществ.

Итак, перед нами первобытное племя. Мужчины ходили на охоту, снабжали женщин и детей мясом и защищали их от хищников и врагов. Женщины и старики оставались работать в пещере или стойбище или занимались собирательством неподалеку. Возле них росли дети, впитывая информацию о жизни из пересудов болтливых женщин и воспоминаний словоохотливых стариков. То есть биологическая единица имела четкую внутреннюю функциональную, а следовательно, и организационную структуру. Разберем функции и тактико-технические характеристики каждого элемента этой структуры.

Рис. 5. Структура системы человек — окружающая среда. Эта система неизменна везде и во все времена, в том числе и сегодня. Мужчины взаимодействует с окружающей средой, защищая от ее воздействий женщин и детей и добывая ресурсы. Женщины — находятся в безопасном месте (пещера, дом, офис и т. п.) и взаимодействует с мужчинами, изымая, перерабатывая и перераспределяя добытые ими ресурсы.

Самцы (далее по тексту, в тех случаях, когда не нужно будет акцентировать внимание на биологической природе взаимоотношений людей, также будем называть их более привычным термином «мужчины»). Они осуществляли внешние, наиболее опасные функции. Охота, оборона, войны и захват добычи. Для всего этого необходима большая физическая сила, смелость, ловкость, мощный ум, любопытство, способность к обучению, слаженность действий в группе, способность жертвовать собой ради интересов племени. Поэтому для мужчин обычно характерны такие особенности поведения, как дружба, взаимопомощь, склонность руководствоваться не только собственной выгодой, но и интересами соратников и племени в целом, способность к планированию действий, в том числе и на очень отдаленную перспективу и способность действовать в экстремальных ситуациях. По сути, мужчины выполняли буферную функцию между репродуктивной частью племени (женщины и дети) и агрессивной окружающей средой, являлись расходной частью человеческого социума и рабочим материалом эволюционных экспериментов естественного отбора. Разумеется, выживали и давали потомство самые сильные и жизнеспособные мужчины. Без мужчин в окружении дикой природы племени выжить было совершенно невозможно. Поэтому рождение мальчика, будущего охотника и воина, считалось очень большой удачей. Чем больше воинов и охотников, тем сильнее племя.

Дети, человеческие детеныши. С ними все ясно. Их функция — выжить и учиться. Поэтому они держались на подхвате среди женщин и стариков и «наматывали на уши» все их пересуды и рассказы. Специального воспитания дети не требовали, так как их врожденные инстинктивные программы соответствовали их образу жизни, а обучались они автоматически, слушая разговоры взрослых, наблюдая за их действиями и включаясь по мере взросления в жизнь племени. Точно так же не проходят специального обучения дети диких племен в изолированных уголках нашей планеты.

Старики. С угасанием репродуктивной функции, а с ней и гормонального фона, люди становятся спокойнее (мудрее) и словоохотливее. Любят учить молодежь жизни и вспоминать вслух о своей молодости. То есть старики играли роль вместилища опыта племени, его информационно — обучающего центра. Поэтому стариков полагалось уважать и слушаться. При новом уровне сытости и безопасности племя уже могло себе позволить содержать выживших стариков. И более того, вместилище жизненного опыта предыдущего поколения добавляло конкурентоспособности племени, делало его сильнее.