Читать онлайн «Русская Доктрина». Страница 87

Американская антисербская агрессия на Балканах также сыграла свою роль – границы в этом регионе становятся все более и более виртуальными, подлежащими насильственному пересмотру, а значит, никто уже не чувствует никаких гарантий и каждый, кто окажется так или иначе обижен американцами (потворствующими исламской агрессии в самом центре Балкан), волей-неволей будут искать другого покровителя, которым не сможет выступить никто, кроме России. Прекращение блоково-идеологического противостояния открыло простор для действия других факторов объединения, стройные ряды НАТО все более и более явственно раскалываются, в частности, начинает формироваться греко-кипро-армяно-ирано-сирийская коалиция, явно направленная против Турции. Все члены этой коалиции, действуя с оглядкой на США, рассчитывают на активную геостратегическую поддержку России. Наконец, сама Россия, освободившись от “интернационалистической” догмы, может более четко сформулировать свои задачи – и идеальные, и прагматические.

В ходе решения восточного вопроса встают вопросы промежуточные: возвращение русского влияния на Черное море (Новороссия, Крым), армянский Ай Дат, балканская нужда во внешней силе, обеспечивающей прочный порядок, с решающим значением цивилизационных и религиозных характеристик, их преобладанием над этническими, наконец, “кипрский вопрос”.

Важно отметить и то обстоятельство, что продвижение к разрешению “восточного вопроса” и тем более его разрешение будут значимы не только для христианских народов Востока, но и для арабов, и для многих мусульман. Турецкий вектор исламской “секуляризации” и “вестернизации” является для большинства правоверных арабов, для Ирана и многих стран Исламской конференции символом отступничества. Устранив влияние этого вектора, Россия возобновит естественное равновесие традиционных укладов, традиционный порядок на Востоке.

Средством к разрешению “восточного вопроса” должно быть не отдаление России от исламского мира, но, напротив, сближение с ним. Фактически содержанием этого нового геополитического сдвига в Евразии является, как и в других регионах, определенная деевропеизация и деамериканизация. Политика США в Ираке (с 2003 г.) и Афганистане (с 2001 г.), давление на Иран (2005 г.) свидетельствуют о целенаправленном использовании радикального исламского ресурса, вопреки антитеррористической риторике. Политика США на Ближнем Востоке (Ливан, Израиль) и в Северной Африке (Египет, Ливия) отражает стратегические намерения по расколу исламского сообщества с ущербом для светских исламских режимов и в интересах радикальных альтернативных группировок.

Средством к разрешению “восточного вопроса” должно быть не отдаление России от исламского мира, но, напротив, сближение с ним. Фактически содержанием этого нового геополитического сдвига в Евразии является, как и в других регионах, определенная деевропеизация и деамериканизация. Россия и исламский мир по историческим и культурно-духовным основаниям являются партнерами в своем противодействии глобалистическому миру.

Достигнутое взаимопонимание между потенциальными “странами-мишенями” стратегий дестабилизации, каковой в конечном счете является и Россия, есть лишь предпосылка для совместных политических действий, сверхзадача которых – создание “защитного барьера” в Центральной Азии и взаимовыгодное повышение субъектности исламского сообщества и России в системе международной политики. Это взаимодействие – один из определяющих факторов предотвращения создания новой деструктивной биполярной системы (Америка–Китай), неизбежно вовлекающей интересы третьих стран и ведущей к разрушению формирующихся полюсов влияния.

России для восстановления статуса великой державы необходимы стратегические союзники. Находясь под давлением геополитического наступления Запада под лозунгом “борьбы с исламским терроризмом”, исламский мир также ищет союзников. Россия и исламский мир по историческим и культурно-духовным основаниям являются партнерами в своем противодействии глобалистическому миру. Россия и исламский мир имеют общие интересы и общие задачи. На Россию и исламский мир приходится более 80% мировых запасов нефти и газа. Российский бюджет зависит от ценовой динамики мирового нефтяного рынка, который во многом определяется мусульманскими нефтедобывающими странами. Арабские страны проявляют большую заинтересованность в координации энергетической политики с Россией.

России необходима выработка отношений стратегического партнерства с исламским миром по следующим направлениям:

- определение долгосрочной энергетической политики с целью совместно контролировать мировой нефтегазовый рынок;

- активизация политического сотрудничества с влиятельными международными исламскими организациями, в том числе в энергетической сфере;

- организация системного сотрудничества в области среднего бизнеса, особо развитого в мусульманских странах;

- привлечение в российскую экономику капиталов исламского мира в качестве противовеса спекулятивным инвестициям западных капиталов;

- последовательное продвижение российской продукции на рынок вооружений исламского мира;

- предложение Ирану, арабским странам, Малайзии уникальных проектов научно-технологического сотрудничества, закрепление за Россией статуса “мозгов Евразии”, внедренческого и инновационного центра, который предлагает исламскому миру технический рост без вестернизации, изобретения и технологии без ущерба для духовной традиции и культурной идентичности;

- развитие информационно-культурного обмена между Россией и исламским миром с целью снятия взаимной подозрительности и взаимного непонимания;

- просветительская работа, разъясняющая народам России и исламского мира их религиозно-культурную родственность, особую близость в вопросах эсхатологии; содействие широкому распространению представления о совместном политическом и духовном противодействии “мировому злу”.

Необходимо иметь в виду, что ваххабизм бедуинских племен был ранее использован Великобританией для борьбы с Османской империей в годы Первой мировой войны (аналогия – талибы против СССР). Написанная Бернардом Льюисом в 1979 году для журнала “Тайм” статья под названием “Полумесяц нестабильности” заканчивалась следующим пассажем: “По количеству проживающих на его территории мусульман Советский Союз уже сегодня является пятой страной в мире. К 2000 году исламское население окраинных республик может по своей численности обойти доминирующих сейчас в СССР славян. Из исламских демократических государств, созданных на южных рубежах России, активный коранический евангелизм может перекинуться через границу в советские республики, что создаст серьезнейшие проблемы для Кремля…”

Как мы уже отмечали в главе “Духовный мир России”, в нашей державе был получен уникальный опыт мирного сотрудничества и совместного государственного строительства христиан и мусульман. Даже наиболее радикальные аспекты противостояния с мусульманами (крымско-татарский вопрос и чеченский вопрос) постепенно находили в империи свое верное разрешение. Как показал опыт, эти два вопроса не имели прямого отношения к религиозным распрям и коренятся скорее в этнокультурной специфике. Иными словами, нужна грамотная воспитательная работа с народами, которые сами по себе не бывают добрыми или злыми. Народы и племена должны найти свое место в империи.

Долговременная стабильность позволяет представителям даже “несовместимых”, казалось бы, племен и укладов находить общий язык. В случае с чеченцами таким решением было инкорпорирование их в воинскую служилую иерархию империи. Горцы участвовали в Русско-турецкой войне 1876 г., в Первой мировой войне хорошо зарекомендовала себя Кавказская Туземная конная наемная дивизия(в которую входили чеченский и ингушский полки), входили в состав элитных воинских подразделений. На деле патриархальная стабильность до России на Кавказе радикально ничем не отличалась от стабильности при России. Смена нескольких поколений приучает горцев к новой стабильности.

Близорукое следование антитеррористическим обязательствам вопреки исторически сложившимся отношениям с исламскими государствами не только лишает Россию существенного внешнеполитического ресурса, но и создает долговременную угрозу национальной безопасности. Стратегическое партнерство России со светскими режимами исламских стран является как средством предотвращения анархии в Центральной Азии, так и средством предупреждения военного конфликта между США и КНР.

Глава 5. ТРИ КАРТЫ УГРОЗ ДЛЯ РОССИИ

Уязвимость национальной безопасности означает конец “проекта 1991 года”