Читать онлайн «Российское оружие - война и мир». Страница 29

"Противник" (по усмотрению руководителя он может быть сильнее, слабее или равноценным) находится в своей кабине и совершенно независим в выборе тактики и средств ведения боя. В нашем случае выбран тип самолета со схожими с МИГ-29 боевыми качествами.

Задание - типовое, на выполнение которого истребители всего мира тратят большую часть своего ресурса: прикрытие войск (объектов) в тактической зоне.

Готовность э1- занимаем место в кабине МИГ-29. Боевая задача - не пропустить противника через рубеж ввода в бой, расположение которого устанавливается командованием заранее (во всех конфликтах больших и малых). Для выполнения данной задачи у нас есть скорость, маневр и огонь - пушка, две ракеты средней и две ракеты малой дальности, а также приемлемый уровень пилотажной и тактической подготовки исследователя.

Получив сведения о "противнике", подходящем к рубежу подъема, с командного пункта получаем указание на взлет. Набираем заданную высоту, берем курс на сближение. С КП поступает осведомительная информация о "противнике", которого пока еще нет в секторе обзора бортовой РЛС. Вырабатывается решение на бой. Оно зависит от удаления от рубежа ввода - нашего и "противника". Так как ранний выход на рубеж оставляет резерв времени на обходный маневр, а даже незначительное опоздание обрекает на скоротечную атаку в лоб.

...Мы оказались с "противником" в дуэльной ситуации без опоздания. И у него, и у нас только одно решение: вступить в дальний ракетный бой. МИГ-29 имеет полный потенциал для его ведения: бортовую (избирательную и чувствительную РЛС), высокие разгонные характеристики, мощные ракеты с РЛнаведением.

"Противник" тоже настроился на атаку. Так как по условиям задания он равноценен, это значит, что исход встречного боя будет зависеть только от мастерства летчика.

Мы нашли более искусный прием - фирменный, отработанный в ходе напряженных тренировок. Средства объективного контроля подтвердили прямое попадание на встречном курсе.

Эксперимент продолжается. "Противник", проанализировав запись проигранного боя, вскрыл роковую ошибку и сделал выводы на будущий боевой полет в "полунатуре". В повторной ситуации на рубеже ввода в бой он поставил помехи, затруднившие захват и сопровождение (что неоднократно случалось на Ближнем Востоке). В результате, бортовая система МИГ-29 не дала разрешения на пуск "дальних" ракет. Мы стали перед альтернативой: или продолжать обмен ударами, или вступать в ближний маневренный бой. В первом варианте все начинается сначала - с этапа поиска (так как радиолокационный контакт с противником потерян). При реализации второго варианта МИГ-29 попадает в свою стихию ближний бой, но уже "возит" мертвым грузом часть своих поражающих возможностей: условия для применения "дальних" ракет основной убойной силы усложняются до предела.

После детального анализа результатов "боевых вылетов" на "наземном" МИГ-29 можно сделать следующие выводы.

Первый: девиз "его стихия ближний бой" несколько снижает достоинства МИГ-29 как современного истребителя, в котором в равной степени заложены возможности дальнего и ближнего боя.

Второй: вероятность возникновения дальнего боя не зависит от масштаба конфликта, величины занимаемого им пространства и его насыщенности "авиацией".

Третий: во всех конфликтах, где не мог еще возникнуть дальний бой (вследствие слабостей оружия) из общего числа сбитых самолетов три четверти было поражено в первой атаке. Взаимное маневрирование со сменой мест, часто ничейное, приходится всего на четверть результативных боев.

Наконец, летчик-истребитель должен в равной степени готовиться к ведению как ближнего, так и дальнего боя. И если ближний бой уже достаточно изучен и освоен, то дальний пока не имеет даже стройной теории. Накопленный небогатый опыт МИГ-23 и МИГ-25 остался невостребованным.

Несколько отдельно может стоять обращение авторов, прошедших школу локальных войн, к заинтересованным военным лицам и организациям: в обстановке жесткой экономии, резкого подорожания каждого часа реального полета на боевом самолете повышается роль полунатурных исследований. Поэтому не должен прекращать существование моделирующий комплекс. Возможности его действительно чрезвычайно высокие.

* АВ: Александр Агеев, директор ВПК "МАПО" по стратегическому пла- * нированию, информации и маркетингу РЕАЛИЗАЦИЯ ГИПОТЕТИЧЕСКОГО СЦЕНАРИЯ

Можно провести параллель между разгромом Ирака войсками коалиции и кризисом нашего ВПК в конце 1991 - начале 1992 годов. Подобно тому, как Ирак был сломлен действиями Коалиции, так и наш ВПК был дезорганизован совокупным ударом со стороны самых разнообразных причин.

Хотя история не знает сослагательного наклонения, выводы Генштаба России по итогам той войны показывают, что все могло быть иначе. Это "иначе" видится в трех возможных вариантах по нарастающей. Вариант первый. Что произошло, если бы Ирак ввел в действие всю ту технику, которая у него была? Например, поднял в воздух все самолеты МИГ-29, а не эвакуировал их в Иран? Сценарий второй: Ирак использовал бы весь парк военной техники советского образца, данные космической разведки, рекомендации наших советников? Наконец, что случилось, если бы технические средства находились в руках советских специалистов, как в ряде локальных войн 50-70-х годов? Так или иначе, результат этого моделирования генштабовских аналитиков потрясающий. Если по факту потери коалиции составили 69 современных самолетов при потерях Ирака в 48 самолетов, то потери союзников при реализации упомянутых сценариев составили бы не менее 400 самолетов! Наверняка такой уровень потерь был бы неприемлем для нападающей стороны. "Буря" рассеялась бы на стадии приготовлений.

Всякая аналогия, разумеется, хромает. Но аналогия фокусирует наше внимание на проблеме. А проблема такова - к концу 1991 года советский ВПК с размаха вошел в жестокий кризис. Внешне это весьма напоминало тот ряд событий, который в тот же период развернулся в Персидском заливе: та же изначальная мощь, рассыпающаяся, как карточный домик, и те же предательство и малодушие, удары в спину и блестяще проведенные противником спецоперации. Эта аналогия иллюстрирует драматизм исторической развилки в 1991-92гг. Речь не идет о геополитических или гуманистических аспектах этой истории. Тогда Советом Безопасности ООН и руководством СССР был сделан именно тот исторический выбор. Здесь акцентируется сугубо военно-техническая сторона дела. Наша "броня была крепка", "танки быстры", но все рухнуло, и весь ВПК должен был быть либо раздавлен клубком факторов, как это случилось с Ираком, либо события могли развиваться по другому - гипотетическому - сценарию.

Многие предприятия ВПК России, по сути, проделали эволюцию проигрыша, как Ирак, и сейчас либо исчезли, либо влачат жалкое существование. С ними произошла своя "буря в пустыне". Пример Военнопромышленного комплекса "МАПО", концерна "Сплав", АПК "Сухой" и ряда других фирм - это реализовавшаяся гипотеза "вьюги в пустыне", то есть выживания и победы в почти безнадежных условиях.

Так, ВПК "МАПО" в настоящее время объединяет 12 промышленных предприятий и коммерческий банк. Каждая из организаций имеет разветвленную сеть филиалов и дочерних предприятий по всей России. Общая численность занятых на предприятиях ВПК "МАПО" превышает 60 тысяч человек. Организационным ядром ВПК "МАПО" стало Московское авиационное производственное объединение "МИГ", осуществляющее разработку, опытное и серийное производство, обслуживание и модернизацию военных и гражданских самолетов. ВПК "МАПО" направляет инвестиционный капитал в наукоемкие и высокотехнологичные конструкторские разработки XXI века и производство авиатехники нового поколения, а также авиатехники и систем вооружения. По суммарным объемам экспортных продаж ВПК "МАПО" занимает пятое место среди крупнейших компаний России и первое место среди предприятий отечественного машиностроительного комплекса. В 1993-95 годах было заключено контрактов на поставку самолетов МИГ-29 на сумму более 2 млрд. долларов. География распространения продукции предприятий ВПК "МАПО" - самолетов семейства "МИГ" и вертолетов "КАМОВ" - охватывает более 70 стран.

Почему это стало возможно? Почему в условиях, когда машиностроение, основа которого - оборонка, практически вымирает, когда оборонный заказ практически отсутствует, встречаются предприятия, демонстрирующие возможность ренессанса в столь жесткой ситуации?

История крупнейших транснациональных компаний убеждает, что есть два фундаментальных фактора длительного, устойчивого успеха. Первый фактор масштаба. Чем мощнее фирма, тем с большим успехом она может осуществлять научнотехнологические прорывы, проникать и закрепляться на рынках, достигать конкурентных преимуществ.

90-е годы принесли в авиакосмический бизнес беспрецедентные и по интенсивности, и по размаху сделки по слиянию и поглощению. Происходящие в России процессы группирования предприятий чаще оцениваются как восстановление прежней научно-производственной кооперации в целях выживания, хотя это - собирание сил в кулак для нового витка конкурентной борьбы не только за лидерство, но и за само присутствие в авиакосмическом бизнесе.