Читать онлайн «История конницы». Страница 59

Этот случай представляет очень любопытный пример нападения на транспорт; уничтоженные запасы были весьма значительны, и потеря их отразилась на общем ходе войны очень печально для шведов.

И в этом деле кавалерия играла видную роль.

Маршал Саксонский был безусловно выдающимся полководцем и в качестве опытного наблюдателя и глубокого мыслителя умел одинаково хорошо находить как недостатки, так и средства к их исправлению. Его записки показывают правильное понимани принципов военного дела, и за его время не было написано ничего лучшего по военному искусству.

Между разными нововведениями, сделанными Маршалом Саксонским во французской армии, упомянем о ровном, однообразном шаге в ногу, который скоро был принят во всех государствах. Он же ввел опять пику, исчезнувшую в европейской коннице задолго до него; всадники, ею вооруженные, были им названы уланами.

Его мысли об организации и вооружении конницы, а равно и тактике ее, были вполне правильны и показывают глубокое понимание свойств этого рода оружия. Он был того мнения, что конница должна быть легко снаряжена и вооружена, чтобы быть способной к быстрым и продолжительным движениям, и что ее нужно постоянно упражнять и втягивать в работу.

Он требовал разделения конницы на два рода: тяжелую и драгун. Первой, содержание которой дорого, должно было быть очень немного. Она должна была сидеть на высоких сильных лошадях, приученных к самым несложным и спокойным движениям, держаться постоянно сомкнуто, никогда не теряя порядка и спокойствия. Она должна постоянно оставаться при главных силах, никогда не посылаться в разъезды, на фуражировки, конвоирования и т. п., а употребляться исключительно для сомкнутых атак на поле сражения. Всадники должны были иметь кирасы, каски, хорошие шпаги в 4 фута длиной и карабины, но не пистолеты; передняя шеренга — пики; людей надо строго выбирать, ростом не менее 5 футов 6–7 дюймов и притом не толстых.

Драгуны предполагались Маршалом Саксонским вдвое многочисленнее тяжелых всадников, на небольших, но живых подвижных лошадях. Маневрирование должно было производиться с чрезвычайно быстротой, причем следовало требовать от них такого же знания пехотных эволюции, как и конных. Вооружение их — мушкеты, шпаги и пики; последние считались особенно пригодными для пешего боя. Рост небольшой, 5 футов или 5 футов 1 дюйм.

Вся конница должна была строиться в 3 шеренги. Драгуны перед спешиванием должны были размыкать шеренги на такие дистанции, чтобы могли заехать четвертой или восьмой частью фронта направо, после чего получался эскадрон, построенный в 8 шеренг и обращенный лицом к правому флангу. Затем всадники слезали, связывали лошадей между собой и выстраивали фронт в первоначальном направлении.

Фланговые люди в каждой из 8 образовавшихся после заезда шеренг оставались на конях и присматривали за всеми лошадьми.

На драгун возлагались разъезды, аванпосты, конвоирование и т. п.

Маршал Саксонский не дает указаний на то, каким образом спешенные драгуны должны были сражаться, имея мушкеты, шпаги и пики. Едва ли он предполагал возможным, чтобы каждый человек слезал и сражался со всем арсеналом своего оружия в руках. Вероятно, его мысль была та, что первая шеренга должна сохранять пики, а прочие — мушкеты, и получается часть, составленная, как мы это очень часто раньше встречали, из пикинеров и мушкетеров.

Отстаивая предохранительное вооружение, маршал руководствовался совершенно новым взглядом. Он говорил, что если его конница имеет такое вооружение, по возможности не тяжелое, защищающее ее от ударов холодного оружия, то неприятельская, ничем не предохраненная, должна будет обратиться преимущественно к действию огнестрельным оружием; между тем, по его глубокому убеждению, последний образ действий повлечет за собой полное поражение, так как она неминуемо будет опрокинута смело ее атакующими всадниками, причем последние даже не понесут особенно значительных потерь. При этом рассуждении он, однако, упустил из виду одно обстоятельство, а именно, что насколько тяжелее становится снаряжение, настолько уменьшается быстрота движений, и, следовательно, легковооруженные всадники будут иметь более совершенное оружие и вместе с тем обладать большей быстротой. Это мы видели у парфян.

Маршал Саксонский изобрел заряжаемый с казенной части карабин и вооружил им вновь сформированный уланский полк. Карабин носился на ремне, на всаднике. Он имел значительные недостатки, вероятно, происходившие от несовершенства техники в то время. Пики были длиной 12 футов и весом около 6 фунтов; они служили вместе с тем стойками для палаток.

Инструкции Маршала Саксонского касательно маршей конницы вполне целесообразны. Он требует прежде всего ровного и постоянного аллюра. Он обучал всадников караколированию и заездам в каждой шеренге четвертой или восьмой частью фронта направо и налево.

При атаке он требовал полнейшей сомкнутости и настоятельно предупреждал об опасности беспорядочного преследования. Люди должны были постоянно помнить о штандарте и собираться к нему. Атака начиналась рысью, затем переходили в галоп, а последние 20–30 шагов делали карьером. Маршал Саксонский требовал продолжительных движений галопом и первый высказал мысль, что эскадрон, который не может произвести большим аллюром без утомления атаку на 2000 шагов, не годится для действительной службы. Это было в его глазах совершенной необходимостью как для тяжелой конницы, так и для драгун. Последние, кроме того, должны были уметь действовать в разомкнутом строю, для чего специально предназначалась третья шеренга, обученная затем, после такого боя, быстро собираться позади первых двух.

Он советовал упражнять конницу и зимой, чтобы у лошадей было постоянно открытое дыхание и чтобы они были выдержанны, а также требовал приучения их к орудийным и ружейным выстрелам, чтобы ни шум, ни огонь, ни дым их не пугали.

Энергия Карла XII и указания Маршала Саксонского придали коннице значительно большую подвижность и, несомненно, оказали влияние на развитие взглядов Фридриха Великого, на долю которого выпала заслуга вернуть коннице ее настоящее значение после колебаний во взглядах на задачи конницы почти в продолжение двух тысячелетий. Он отбросил многие ложные идеи и возобновил славные дела времен Александра и Ганнибала.

В следующем периоде мы подробно познакомимся с теми улучшениями в организации, вооружении и тактике конницы, которые были сделаны Фридрихом, а также с его системой, служившей в течение стольких лет образцом для конницы большей части армии.

При восшествии Фридриха Великого на престол он получил армию отлично дисциплинированную, маневрирующую с необыкновенной точностью, но обученную по совершенно фальшивой системе. Конница состояла из высоких людей и массивных лошадей и была в совершенстве обучена стрельбе как пешком, так и с коня. Таким образом, это было что-то тяжелое, неповоротливое, совершенно неспособное к быстрым движениям. Впрочем, такова была конница и во всех прочих европейских армиях: неповоротливая масса тяжелых всадников и лошадей, производившая атаки маленькой рысью и преимущественно занимавшаяся стрельбой из пистолетов и карабинов.

Фридрих в первом своем сражении при Мольвитце перемешал пехоту с кавалерией и достиг этим хорошего результата, но он тем не менее очень скоро понял всю ложность подобной системы и приступил к преобразованиям в духе Карла XII, которые через очень непродолжительное время сделали его конницу одной из лучших и подвижнейших.

Первой его мерой было строго воспретить стрельбу с коня и действовать исключительно атакой карьером с холодным оружием в руках. Он обучал своих всадников не обращать никакого внимания на огонь противника и смело врываться в его ряды. Для доведения быстроты до наивысшей степени он облегчил снаряжение и вооружение солдат и старательно обучал их быстрым движениям в порядке на всякого рода местности.

Он обращал особенное внимание на сохранение полной сомкнутости и верного направления при движении на большие расстояния. Постоянными упражнениями ему удалось довести прусскую конницу к началу Семилетней войны до того, что она выполняла всякие перестроения и эволюции самыми быстрыми аллюрами в полном порядке и сомкнутости. Гибер в своем восхвалении прусского короля говорит: В одной только Пруссии офицеры и солдаты обладают уверенностью в лошади и смелостью в управлении ею, так что они составляют как бы одно целое с ней и проводят в жизнь древнее сказание о кентаврах. Только там видны на маневрах 60–80 эскадронов силой действительно в 130–140 коней каждый, составляющих крыло всей армии; только там можно видеть 8000-10 000 всадников, производящих атаку на несколько сот сажен в совершенном порядке и после остановки начинающих подобную же атаку против предположенного, внезапно появившегося в новом направлении противника.