Читать онлайн «Воины-тени: Ниндзя и ниндзюцу». Страница 4

Начнем рассказ с середины VI века. В то время Китай был разделен на два больших государства, Вэй и Лян, и ряд мелких. Все они враждовали между собой. Эта борьба подточила их силы, и в начале следующего столетия власть во всей стране перешла к новой династии Тан. В танской империи сосуществовали три религиозно-философских учения: даосизм, конфуцианство и буддизм. Буддизм, который начал распространяться среди китайцев с середины 1-го века, все больше и больше набирал силу и настолько окреп, что танские императоры вскоре сделали его государственной религией.

Буддийское духовенство в Китае делилось на две основные группы: тех, кто жил в монастырях (их было большинство) и тех. кто бродил по стране, питаясь подаянием и проповедуя взгляды, существенно отличавшиеся от официально признанных. В своих странствиях бродячие монахи («люгай») постепенно проникали все дальше и дальше за пределы своею отечества — в Корею, Вьетнам, а с начала VII века — и в Японию.

Надо отметать, что китайские власти всегда боролись с нищенствующими бродячими монахами. Обвиняя их в извращении учения Будды и в колдовстве, они преследовались всеми доступными способами. Монахи, однако, активно сопротивлялись и заходили в борьбе с властями так далеко, что нередко примыкали к отрядам повстанцев или к шайкам разбойников. Постепенно в связи с этим в их среде сложилась своеобразная система выживания в экстремальных условиях, получившая название «Люгай мэнь» — «Врата учения нищих монахов». Она включала в себя искусство маскировки и перевоплощений, методы врачевания, приготовления лекарств, технику гипноза и вхождения в транс, и многое другое, что помогало бродячим монахам преодолевать опасности, подстерегавшие их повсюду.

С времен династии Тан установились прочные связи между буддийскими кругами Китая и Японии. Достаточно сказать, что все школы и секты японского буддизма, возникшие в период с VII по IX век, свою философию и ритуалы заимствовали у аналогичных китайских школ. Но, попадая на японскую почву, школы китайского буддизма обычно смешивались с местными верованиями и претерпевали поэтому довольно существенные изменения. Собственно говоря, именно это позволяет отличать их от китайских прототипов.

Подобные изменения произошли и с сектой бродячих монахов «люгай», которая трансформировалась в движение части японских монахов (в основном самозванных, т. е. не имевших государственного свидетельства, так называемых «силосо»), противопоставлявших себя официальной церкви. Это движение получило название «гёдзя» (отшельничество), а его центральной фигурой является полулегендарный Энно Оязуну (634–703).

Рисунок К. Холусая (1760–1849) «Действия ниндзя»

Выросший в богатой и знатной семье, он в пятнадцатилетнем возрасте постригся в монахи и стал изучать буддийский канон. Но склонность к мистике побудила его вскоре уйти из монастыря и поселиться в пещере на заросшем густым лесом склоне горы Кацурага. Там он прожил более 30-и лет. За это время Одзуну с помощью китайцев летально познакомился с системой «люгай мэнь» и соединил ее с синтоистским культом гор. В результате он создал оригинальное учение, названное им «Сюгэндо» — «Путь обретения могущества».

Важнейшую роль в практике «обретения могущества» (т. е. овладения сверхестественными силами) Одзуну признавал за буддийскими методами достижения «просветленного сознания». Речь идет о дыхательно-медитативных упражнениях «кокю«(кит. «цигун»). В то же время из синто он взял ритуальные восхождения к вершинам, где якобы обитают горные духи (ками), возжигание священных костров «гома» для привлечения божественной силы «икёй», технику вхождения в транс «такисугё» (стояние под водопадом), когда у адепта изменяется сознание под воздействием потока ледяной воды, падающего на темя и еще декламацию «дзюмон» (заклинаний).

Как и бродячие нищие монахи «люгай» в Китае, последователи «сюгэндо» в Японии очень скоро стали подвергаться преследованиям со стороны светских властей и официальной церкви. Аскеты-отшельники лишали казну налога, а монастыри — прихожан и даров. В то же время они пользовались огромным авторитетом в народе как знахари и прорицатели. Дело дошло до того, что многие крестьяне стали считать самозванных монахов, этих бродяг и отшельников, единственными истинными последователями учения Будды! Понятно, что правящие круги не желали мириться с таким положением вещей. Были изданы указы, запрещающие бродяжничество (717 г.) и учение «сюгэндо» (718 г.). Однако запреты не дали желаемого результата.

Число последователей Энно Одзуну продолжало увеличиваться. Они укрывались в потайных скитах в горах, поэтому их стали называть «яма-но-хидзири», т. е. — горные мудрецы».

Когда во время царствования императрицы Кокэн вся реальная власть с 765 по 770 годы сосредоточилась в руках министра-монаха Докё, гонения на неофициальную церковь усилились. Особым указом Доке запретил строительство часовен и храмов в горах и лесах, а самозванных монахов было велено разыскивать и заключать пол стражу.

Репрессии повлекли за собой объединение горных отшельников, бродячих монахов и части крестьян — приверженцев «сюгэндо» — в замкнутые общины, и все большую милитаризацию этих общин.

Зачатки знаний о выживании, почерпнутые у китайских монахов «люгай», были дополнены и расширены, а среди самих «сидосо-гёдзя» выделилась особая прослойка монахов-воинов (сохэй), главной задачей которых стала зашита горных общин от нападений вооруженных отрядов, посылаемых властями. Большую роль в совершенствовании воинского искусства «горных мудрецов» сыграло то обстоятельство, что после поражения в 764 году восстания Накамаро Фудзивара уцелевшие мятежники (большинство которых составляли профессиональные воины) бежали в горы. Там они пополнили ряды «сохэй».

На рубеже IX–X веков термин «яма-но-хидзири» постепенно вышел из употребления. Бывших «горных мудрецов» все чаще и чаще стали называть «яма-буси», что означает, в одном варианте чтения иероглифов, «спящие в горах», а в другом — «горные воины». В эти же времена их учение «сюгэндо» было дополнено и углублено идеями буддийской школы «сингон» (инд. «мантра», т. е. магическая словесная формула). Основатель этой школы Кукай (774–835) оставил ярчайший след в японской истории. Проповедник, поэт, философ, лингвист, каллиграф, художник, скульптор, врачеватель, он стал героем множества легенд, остался в народной памяти как великий мудрец и чудотворец!

Созданное им по китайскому образцу учение подразделялось на явное и тайное. В свою очередь, тайный раздел включал в себя медитацию в процессе созерцания «мандал» (нечто вроде икон, изображающих, однако, не святых, а буддийскую картину мироздания), искусство заклинаний, ритуальные позы и жесты. Система Кукая давала ощущение реального слияния с космосом и обретения магической силы…

Когда же появились школы ниндзюцу в чистом виде? По существу, такие школы, ведущие родословную от семейных кланов монахов-воинов «сохэй», сложились уже к XI веку, хотя они еще не осознавали себя в качестве «рю», т. е. школ боевых искусств. Превращению сохэй в ниндзя способствовали политические события.

С середины X века до середины XVII века вся Япония оказалась охваченной войнами князей друг против друга, мятежами аристократов и народными восстаниями. Кровавая смута продолжалась более 700 лет подряд!

В такой обстановке очень быстро возникла необходимость в квалифицированной разведке, которая могла бы обеспечить решающий перевес какой-либо из враждующих сторон. Но при этом воинское мастерство самураев, этих рыцарей «без страха и упрека», диктовало ряд условий разведчикам, действующим против них. Самым главным из них являлся профессионализм шпиона, который должен был уметь не только добывать нужную информацию (что само по себе нелегко), но и в кратчайшие сроки доставлять ее по назначению. И то, и другое требовало великолепной общефизической, боевой и специальной подготовки.

Сохэй обладали всеми необходимыми качествами такого рода. Поэтому именно они стали в феодальной Японии потомственными профессиональными разведчиками, террористами и диверсантами. Практически каждый удельный князь (лайме) старался привлечь на свою сторону какой-нибудь клан сохэй, чтобы обезопасить себя от неприятеля.

Так волею судьбы монахи-воины оказались втянутыми в феодальные распри и борьбу за власть. В свою очередь, это привело к тому, что система их полготовки стала быстро совершенствоваться. Кланы сохэй один за другим превращались в «рю» ниндзюцу.

Во главе каждого клана (или школы, что одно и то же) стояли так назвасмые «дзёнин», хранители традиций и секретов школ, их верховные руководители и духовные наставники. Это были прежние яма-но-хидзири и ямабуси.