Читать онлайн «Энциклопедический словарь (Г-Д)». Страница 75

Основу поэм составляли многочисленные песни-былины предшествующих народных певцов, а также собственные наблюдения, размышления и выношенные в душе образы и положения; но во все это свято верил поэт, верили и его слушатели. Каким же образом мы можем требовать от подобного певца, чтобы он преследовал только задачи поэтического творчества, обособившегося от прочих видов умственной деятельности лишь много времени спустя? Древний поэт, верный служитель муз, направлял силы ума и фантазии не на то, главным образом, чтобы произведения его были тесно, до мельчайших подробностей, согласованы во всех частях своих, а на то, чтобы сообщить слушателям, по преданы ли, со слов свидетелей, или по личному опыту, наиболее верные представления о предметах, достойных внимания. Руководствоваться здесь нашими понятиями о поэзии, значит заподазривать подлинность или древность таких стихов и частей поэм, которые были особенно дороги и для древнего поэта, и для его публики. Путеводною нитью в Гомеровском вопросе должен служить тот непререкаемый факт, что, начиная с первых лет VIII в. до Р. Х., «Илиаде» и «Одиссея» в течение ряда веков были предметом восхищения и восторгов или осуждения в критики, как произведения цельные, созданные одним или, наибольше, двумя гениальными поэтами.

Открывая собою историю европейских литератур, «Илиада» и «Одиссея», в свою очередь, подготовлены была многочисленными опытами певцов, типическими представителями коих являются в Гомеровских поэмах Фамирис, Демодок, Фемий; имя Г., таким образом, завершает продолжительный период творчества, в котором сложились образы богов и героев, составились в большом числе песни о современных и прошлых событиях и личностях, был разработан язык для литературных целей, установлены стихотворные размер и разнообразные принадлежности и особенности так называемого эпического вида поэзии. Из множества сказаний троянские пользовались особенною любовью народа и вниманием певцов; они же были чаще и старательнее прочих обработаны. На готовой основе хорошо известных эпизодов и любимых в народе песен Г. впервые задумал и исполнил обширные повествования, каждое из них объединено главной темой, последовательной характеристикой действующих лиц, одинаковыми, в сущности, представлениями о ходе событие, о поведении богов в людей. Аристарху были прекрасно известны важнейшие возражения против принадлежности «Одиссеи» Г., но он, в сочинении против Ксенона, находил возможным рассматривать обе поэмы, как произведения одного Г. Если новая критика и склоняется в сторону древних «разделителей», то все же нельзя забывать главного довода в пользу единства автора – единства языка и характеристики героев. Относительно особенностей каждой поэмы, исчисленных критикою с большим старанием, следует помнить, что отличие по сюжету и всей обстановки героев обязывало поэта пользоваться сказаниями и песнями иного характера, выражавшими иное настроение певцов и иную точку зрения на предметы. Не забудем, что одни и те же афинские трагики сочиняли и шуточные, т.н. сатирские драмы, что в «Одиссее» и «Илиаде» изображаются две стороны идеального гражданина-эллина: сила и мужество, мудрость и находчивость во всяком положении. Зачатки гомеровского эпоса сложились до переселения ионян в М. Азию, еще в европейской Элладе, преимущественно в Фессалии и Аргосе; быть может, с этого времени в эпическом языке ионийском сохранилось значительное число эолийских форм. Однако, создание «Илиады» и «Одиссеи» совершилось в М. Азии, вероятнее всего – в Смирне, с смешанным, эоло-ионийским населением. Время жизни Г. определялось в древности различно, начинаясь 1193 г. до Р. Х. и кончая эпохою Кира и Креза. Пели находит возможным приурочивать Г. ко времени Пелопонесской войны. Вероятнее всего, что Г. жил в Х -IX в. до Р. Х. Древнейшие киклические поэты, писавшие свои поэмы с 1-ой олимп., имели перед собою «Илиаду» и «Одиссею» приблизительно в теперешнем виде. Поворот в Гомеровском вопросе к античной традиции виден и из того, что некоторыми из новых критиков допускается весьма раннее существование письменности у греков (с начала XI в. до Р. Х.), хотя первое установление текста, с изготовлением официальных списков, имело место только при Пизистрате в Афинах. Эта же редакция легла в основу критических работ александрийских грамматиков. В римскую эпоху особенно важные труды о Гомере принадлежали Аристонику, Дидиму, Геродиану, Никандру.

Ф. Мищенко.

Гомилетика – учение о христианском церковном проповедничестве. Главный вопрос, которым прежде всего занимается Г., – это вопрос о существе, или природе проповеди. Одно ли и то же, по своей природе, проповедь церковная и ораторское искусство вообще, составляет ли церковная проповедь лишь вид ораторства вообще? В каком взаимоотношении находятся естественные способности к ораторству и благодать – при проповеди? Когда древняя христианская церковь отказывалась принимать в свою среду риторов и даже к крещению допускала их не иначе, как после формального торжественного отречения их от ораторства, – значит ли это, что Церковь безусловно отрицала ораторское искусство вообще, или только осуждала софистов и так называемых сикофантов? Когда Церковь, начиная с половины III в., дозволяет проповедь только священникам и не допускает до проповеднической кафедры мирян, сколько бы они ни были благочестивы и учены в богословии, – значит ли это, что Церковь считала проповедь для не священников невозможною? Такие и подобные вопросы ставятся в первой части Г. фундаментальной или принципиальной Г. Вопрос о нормальном содержании проповеди, рассматривается во 2-й части Г. – Г. материальной. Еще апостолы предупреждали основанные ими Церкви против лжеименного разума против чуждых Церкви учений и приемов учения. Подобные же предостережения делали отцы Церкви II в. Особенное значение этот вопрос получил в конце средних веков, когда увлечение философами и поэтами, греческими и латинскими в Западной Церкви было так велико, что темы из Аристотеля или Овидия в проповедях стали предпочитаться текстам Евангелия. Дошло до того, что, как говорит Лютер, стали стыдиться в проповеди произносить самое имя Христа. В эпоху Петрарки и Боккаччо темы для проповедей охотнее всего брали из народных и уличных песен, и проповеди принимали характер прямо скабрезный. Из биографии Виклефа известен факт, что архиепископ кентерберийский говорил проповедь на слова из уличной песни о прекрасной Алисе. В XVIII ст. в Гермами находились гомилеты (Шпальдинг, Штейнбарт, Рейнгардт), требовавшие удаления из церковной проповеди христианского учения и замены его философскими доктринами. Во Франции в эпоху Лиги с церковных кафедр слышались политические памфлеты, оправдание от имени религии цареубийств и т. п. Против всех подобных увлечений и направлена материальная Г. Третью часть составляет формальная или конструктивная Г., трактующая о построении проповеди и ее изложении, о произношении, о мимике проповедника. Гомилетика евангельская, т. е. учение о проповеди, содержащееся в Евангелии, главным образом трактует о природе проповеди (Иоан. I, 17; VIII, 32; XIV, 6; XVII, 3, 17), ее продуктивной силе (Иоан. XIV, 26, Матф. X, 19 – 20), но, в общих чертах, определяет также главный предмет проповеди, существенные черты ее содержания (Матф. X, 17 и др.) и метода (Матф. XIII, 62; V, 17). Г. апостольская, кроме более подробного, чем в Евангелии, разъяснения силы, действующей в проповеднике; определяет место пастырского учительства в общем составе учреждения Церкви. Еще апостолы учили, что проповедь должна быть преимущественно словом премудрости и словом разума, тем не менее до половины III века в Церкви существовало убеждение, что проповедь церковного учителя – исключительно дело вдохновения от Св. Духа. Ориген первый восстал против такой односторонности; не отрицая участия благодати Св. Духа, он, на основании 1 Кор. ХII, 31, доказывал, что должны иметь место и самодеятельность проповедника, для чего ему необходимо образование. Своею собственною проповедническою практикою в теорией Ориген закрепил, так сказать, проповедь за св. Писанием, которое с его времени стало исходным пунктом проповеди и главным источником ее содержания. Вместе с тем, однако, он в своих гомилиях развивает не столько веру Церкви, сколько свое спекулятивно философское, мистико-аллегорическое миросозерцание. Сочинение блаж. Августина: «De doctrina Christiana» считается первою по времени Г. Главные положения Августина: общая риторика – предмет общего образования, и в этом смысле не бесполезна для проповедника, хотя отнюдь не необходима; проповеднику достаточно изучить св. Писание и произведения литературы церковной. Как для оратора вообще, так и для проповедника нужна мудрость (sapientia); к проповедническому служению более способен тот, кто может рассуждать «мудро», хотя бы и не мог говорить красноречиво. Тем не менее, Августин находит возможным преподать проповеднику свое учение о слоге и изложении в проповедях (но не о расположении и построении); на основании образцов, взятых из творений ап. Павла и пророка Амоса, из св. Киприана и Амвросия, он предлагает учение о слоге низком, среднем и высоком. Вообще сочинение Августина – главным образом Г. формальная, иначе говоря – христианская риторика. Содержание проповеди, по Августину, должно быть заимствуемо из св. Писания; проповедь должна заключать в себе учете догматическое или нравственное, а лучше – и то и другое. Содействие благодати пастырям-учителям Августин отличает от проповеди, всецело проникнутой вдохновением Св. Духа (в век апостольский).