Читать онлайн «Я познаю мир. Разведка и шпионаж». Страница 41

Но иногда фальсифицируются не отдельные статьи, а целые газеты. Иной раз они издаются в одном экземпляре. Для обмана одного человека, австрийского генерала Мака, была, например, "издана" газета французским разведчиком Шульмайстером. Цель – убедить генерала в развале французской армии и беспорядках в тылу и вынудить его к неверным шагам.

Для обмана советской контрразведки немецкая разведка во время войны изготовила в одном экземпляре номер газеты "Правда".

Там все соответствовало настоящему номеру за ту же дату, за исключением одного: в текст указа о присвоении звания Героя Советского Союза воинам, отличившимся в боях, была впечатана фамилия "Шилов". А Шилов был немецким агентом, заброшенным в советский тыл с целью покушения на Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. Террорист располагал всеми орудиями убийства, на груди у него красовалась Золотая Звезда Героя Советского Союза, а для подкрепления легенды он имел при себе газету с текстом указа. Попытка покушения провалилась, террорист был арестован и понес заслуженное наказание.

Но самой крупной и успешной операцией с использованием фальшивых газет стала, пожалуй, операция австрийской и немецкой разведок в октябре 1917 года. Вот в чем она заключалась.

Немецкая армия совместно с австрийской готовилась к наступлению против итальянцев. Слухи о предстоящем наступлении ходили давно, сами немцы распространяли их с целью вызвать смятение в рядах противника и среди мирного населения.

Агенты австрийской разведки за много недель до начала наступления собрали точную информацию о положении в Северной Италии.

Как раз в эти недели в ряде итальянских городов, например в Турине, происходили беспорядки. Они подавлялись силой оружия, среди бастующих и митингующих были убитые.

Итальянская печать подвергалась строгой цензуре, и сведения о беспорядках и жертвах не публиковались. Австрийские же агенты собирали все сведения об убитых, их фамилии и адреса, все подробности событий, детали, которые могли быть убедительными для итальянских солдат, жителей Турина и соседних округов провинции Пьемонт.

После сбора нужных данных началась умелая фабрикация нескольких известнейших итальянских газет. Их печатали в Австрии, они точно копировали подлинники, но на первой странице под крупными заголовками помещались сообщения о недавних кровопролитных столкновениях в Турине. Были напечатаны списки убитых и раненых, а также резкие редакционные статьи, которые создавали впечатление о полной анархии в итальянском тылу.

Жители Пьемонта считались лучшими солдатами итальянской армии, и командование делало ставку на то, что они отстоят свои позиции и не пропустят немцев. Но вот австрийские самолеты начали пачками сбрасывать на итальянские позиции свежие выпуски "итальянских" газет с сообщениями, способными подорвать моральный дух солдат.

Эффект этой акции превзошел все ожидания. К 23–24 октября возмущение в частях достигло апогея. На следующий день после газовой бомбежки и часовой артподготовки германская армия перешла в наступление. За несколько дней итальянцы потеряли около шестисот тысяч солдат, из которых почти половина сдалась в плен.

Разгром итальянской армии под Капоретто вошел в историю войн. Немалая заслуга в этой победе немцев принадлежит тем, кто осуществил акцию с фальшивыми газетами.

После гражданской войны за границей оказалось множество разного рода людей. Были среди них генералы и офицеры, ожесточенно сражавшиеся против Советской власти в рядах Белой Армии. Были великие князья и знатные аристократы, купцы, государственные чиновники, писатели, артисты, просто перепуганные обыватели. Были и политические деятели самого разного толка.

Видное место среди последних занимал Борис Викторович Савинков. До Октябрьской революции 1917 года он – один из руководителей боевой организации эсеров–террористов – очень гордился своим личным участием в убийствах министра внутренних дел В. К. Плеве и московского генерал–губернатора великого князя Сергея Александровича. Был приговорен к смертной казни. Бежал за границу. После Февральской революции 1917 года стал министром правительства Керенского. После Октября 1917 года участвовал в нескольких заговорах против Советской власти, поднял вооруженные мятежи в Ярославле, Рыбинске, Муроме, затем он – в рядах Белой Армии.

В начале 1921 года, находясь в Польше, он создал новую военную организацию "Народный союз защиты родины и свободы" (НСЗРиС). Военными формированиями союза руководит полковник Павловский. После ноты протеста Советского правительства Савинков перебрался в Париж, но польские власти и разведка продолжали тайно поддерживать его организацию.

Во время рейдов на территорию России савинковцы жестоко расправлялись с представителями власти на местах, грабили население. Агенты Савинкова, засланные в Россию, (пятьдесят из них были арестованы), готовили мятежи и иностранное вторжение, были связаны с французской и польской разведслужбами.

Для связи со своими (уже провалившимися, о чем он, естественно, не знал) агентами Савинков направил одного из своих особо доверенных сотрудников Леонида Шешеню. В

Польше его провожал капитан Секунда из польской разведки. При переходе границы Шешеня был арестован. Под тяжестью представленных улик он признался, что шел на связь с резидентами Герасимовым (в Смоленске) и Зекуновым (в Москве). Штабс–капитана Герасимова арестовали, а его подполье – свыше трехсот человек в разных городах России – было разгромлено. По делам его участников состоялось несколько судебных процессов. Зекунов тоже был арестован.

Шешеня и Зекунов дали обязательство сотрудничать с чекистами. По заданию Дзержинского было решено использовать это обстоятельство для завязывания "оперативной игры". Ее возглавлял опытный разведчик

А. X. Артузов. Суть "игры", которую назвали "Синдикат II", заключалась в следующем: легендировали существование на территории России контрреволюционной организации Либеральных демократов (ЛД). Эта организация якобы готовится к решительным действиям по свержению большевиков, но нуждается в опытном политическом руководителе, каковым считает Б. Савинкова.

Зекунов был направлен в Польшу с письмом Шешени, извещавшем о его благополучном прибытии и устройстве в Москве. Он вручил письмо капитану Секунде для пересылки Савинкову. Заодно рассказал, что Шешеня встретил в Москве бывшего сослуживца по царской армии Новицкого. Тот занимает хорошую должность в Красной Армии и в то же время является одним из руководителей ЛД. Новицкий, узнав от Шешени о целях его приезда, передал ему "подлинные" приказы генерального штаба Красной Армии, которые Зекунов тоже привез с собой. Эти документы получили высокую оценку польской и французской разведок. Если бы они знали, что эти "приказы" специально составлены, чтобы обмануть их!

Савинкову доложили, что в России действует целая организация его единомышленников – ЛД. Но он и сам был хорошим конспиратором, и не так–то просто было обвести его вокруг пальца.

Летом 1923 года для проверки информации, поступавшей от ЛД, он направил в Москву своего первого помощника.Павловского. При посещении Шешени тот был арестован. У Савинкова могли возникнуть подозрения по поводу задержки Павловского в Москве. Чтобы этого не случилось, в Польшу "нелегально" выехал разведчик Г. Сыроежки н , якобы член ЛД. Он вез письмо .Шешени о его работе, а также подготовленные в Москве "разведданные" для польской разведки. Позже он совершит еще одну поездку. О них вы подробнее прочтете в очерках, посвященных Сыроежкину.

Григорий Сыроежкин

Чтобы окончательно успокоить Савинкова, в Париж отправился Шешеня. Он вез письмо Павловского о том, что ЛД работает успешно, и о том, что создан Центр, который избрал Савинкова своим руководителем.

Савинкову очень хотелось поехать в Россию, но все же его терзали сомнения. Он ответил, что готов приехать, но при одном условии: если за ним приедет сам Павловский. Вся намеченная конструкция могла лопнуть. Тогда Артузов придумал новый ход. Савинкова известили, что Павловский пытался провести экспроприацию на юге России, во время которой был тяжело ранен, но сумел вырваться от чекистов и сейчас укрывается у знакомого хирурга в Москве. Савинкову привезли три письма от Павловского. Он звал Бориса Викторовича в Россию и выражал надежду на свое скорое выздоровление.

Савинков долго раздумывал, взвешивал все за и против. Его тянуло туда, где, как он считал, действует мощная организация, которую он должен возглавить, иначе она обойдется и без него, и тогда, в "новой России", он окажется не у дел.