Читать онлайн «100 знаменитых сражений». Страница 64

За действиями Кобаякава внимательно наблюдал и Токугава. Чтобы напомнить Кобаякава о его обязательствах, он приказал нескольким аркебузирам сделать залп в сторону холма Мацуо. Через несколько минут самураи Кобаякава бросились вниз по склону на Отани. Люди Отани открыли по ним огонь из аркебуз, и те десятками скатились вниз по склонам Мацуо. Выступление Кобакаява убедило Иэясу, что он сможет одолеть противника. Токугава приказал начать наступление по всему фронту.

Отани стойко сражался против Кобакаява и самураев Востока, но когда с тыла на него напали воины еще одного предателя – Вакидзаки, самураи Отани уже не могли ничего сделать. Их командир попросил подчиненного заколоть его.

Тем временем отряд Кониси теснили назад. Люди Кобаякава прорвались через остатки войск Отани, обошли дивизию Укита и атаковали Кониси с тыла. Следом были атакованы воины Укита. Укита ринулся сквозь массу окровавленных грязных самураев, чтобы лично обезглавить предателя Кобаякава, но офицеры заставили его отступить вместе с ними. Центр Западной армии был теперь полностью разбит, и Исида бросил все силы против отрядов Востока, атаковавших его возвышенность. Вскоре и он бежал, оставив только клан Симадзу[78]. Тоёхиса пал, и Симадзу Ёсихиро оказался один, во главе приблизительно восьмидесяти самураев. Ии Наомаса отвлекся от преследования дивизии Укита, чтобы вступить с Ёсихиро в поединок, но в своих красных доспехах с золотыми рогами он представлял собой отличную мишень, и один из аркебузиров Сацума прострелил ему левую руку. Симадзу Ёсихиро пришпорил коня, остатки Симадзу прорвались сквозь толпу врагов и ускакали прочь по дороге, ведущей на юго-запад. Обогнув гору Нангу, они наткнулись на разведчиков частей Мори и Киккава, которые провели утро в долине, прислушиваясь к шуму битвы. Симадзу сообщил им, что битва проиграна. Киккава решил дезертировать и тем самым лишил Мори Тэрумото возможности нанести удар по левому флангу Иэясу.

К двум часам дня исход сражения был ясен. Токугава сел на походный стул и наконец надел шлем. Плотно завязав шнурки, он сказал: «Одержав победу, подтяните шнурки вашего шлема», – это изречение стало японской поговоркой. Токугава лично перевязал огнестрельную рану Ии Наомаса. Надо отметить, что, если в данном сражении огнестрельное оружие играло довольно большую роль в битве (в армии Токугава до 40 % людей были вооружены мушкетами или аркебузами), то в дальнейшем его использование было практически сведено на нет. Самураи сохраняли мистически-религиозную преданность мечу, обращаться с которым они учились с детства; меч передавался от отца к сыну, был настоящим произведением искусства[79]. Огнестрельное оружие не требовало столь серьезной подготовки и превращало битву из благородного поединка в «скучную» и «презренную» перестрелку. Кроме того, начавшаяся политика изоляционизма усилила негативное отношение к огнестрельному оружию как к иностранной, а следовательно, «плохой» новинке. Регресс в производстве ружей объяснялся, наверное, и тем, что Япония триста лет не знала войн с другими странами, да и внутри страны сохранялась политическая стабильность.

Победа Иэясу разрушила союз даймё и обеспечила возвышение дома Токугава. В 1603 г. Иэясу заставил императора присвоить ему титул сегуна и взял всю власть в стране в свои руки. В 1605 г. он официально передал власть своему сыну Хидэтада, но фактически продолжал править страной. В 1615 г. была взята Осака, в которой укрепились сторонники сына Хидэёси, что явилось завершением объединения Японии под властью Токугава.

Союзники Токугава в битве при Сэкигахаре были награждены поместьями и высшими должностями в государстве. Надолго в стране было установлено разделение самураев на два сословия – тех, у кого предки были на стороне Иэясу, и тех, чьи предки были его противниками или сохраняли нейтралитет. С другой стороны, именно при Токугава все самурайское сословие приобретает особый политический вес. Сэкигахара становится своеобразным самурайским символом. Главным же результатом битвы стало продолжение объединения Японии и централизация власти в государстве. Сёгунат Токугава (или сёгунат Эдо – по месту новой столицы) просуществовал до 1867 г.

Турки после долгих и кровопролитных боев вынуждены были прекратить войну с Польшей. Под Хотином центральную роль в польском войске играли казаки гетмана П. Сагайдачного.

Хотинская битва – это пример сражения, в котором в качестве союзников участвовали две стороны, которые у нас принято считать антагонистами – поляки и запорожцы. На самом деле таких совместных сражений казаков и поляков было немало[80]. И в частности, во времена гетмана Петра Сагайдочного – фигуры для украинской истории более чем значительной.

Петр Конашевич-Сагайдачный стал гетманом в 1606 г. Во всей его бурной деятельности четко просматриваются три основные доктрины – война с турками и татарами, путь компромиссов с Польшей, борьба за сохранение и развитие украинского православия.

Во исполнение первой доктрины Сагайдачный не раз совершал опустошительные набеги на турецкие и татарские города. Здесь и взятие Варны, и походы на Константинополь, и взятие Кафы (Феодосии). Польша смотрела на подобные действия гетмана сквозь пальцы. Для того и нужны были вольные военные поселенцы на границах государства, чтобы бороться с южными соседями. Ведь казаки не только нападали, но и защищали украинскую (а следовательно, и польскую) территорию.

Также убежденно, как воевал против Порты, Сагайдачный искал мирного разрешения любых проблем с польским королем. Полякам удавалось добиваться от гетмана таких обязательств, которые приводили к настоящим бунтам в Запорожье. Так, Сагайдачный соглашался на уменьшение реестрового, а тем более – Запорожского казачества. Однако такие соглашения ни разу не были выполнены. Каждый раз Польша начинала военные действия против кого-то из соседей, и казацкое войско ей в этом должно было помочь. Так было, например, когда поляки пытались посадить на русский престол королевича Владислава и отряд гетмана Сагайдачного ему в этом активно помогал. Гетман не хотел допускать кровопролития, надеялся, что военная поддержка в конце концов заставит Речь Посполиту пойти на уступки запорожцам. Король, как правило, отделывался обещаниями. Так или иначе, постоянно обещая сократить войско, Сагайдачный тоже не придерживался обещаний. При нем запорожское воинство приобрело характер более дисциплинированной регулярной армии.

Защищая украинскую культуру и православие от польского влияния, а особенно униатской церкви, Сагайдачный предпринял ряд серьезных мероприятий. Задержав в Киеве возвращавшегося из Москвы иерусалимского патриарха Феофана, гетман вынудил его рукоположить нескольких православных владык для Украины, в том числе митрополита Иова Борецкого. До этого в течение нескольких лет. Украина оставалась практически без высших чинов православной иерархии. Поддержал Сагайдачный и образование Киевского братства, в которое без разрешения короля вступил всем запорожским войском.

В 1619 г. после очередного соглашения с поляками Сагайдачный не смог вернуться в Сечь. Там был поднят бунт, который возглавил Яков Бородавка. Он-то и получил гетманскую булаву. Бородавка также водил казаков в поход на Константинополь. Вскоре после этого похода турецкий султан, выдвинув в качестве повода постоянные казацкие набеги и активные действия польского короля на подчиненных Порте венгерских землях, начал войну против Польши. Возможно, если бы султану удалось быстро разгромить поляков, то он бы вышел и в Центральную Европу.

Война началась с катастрофической для Польши битвы при Цецоре на Днестре. Здесь поляки были разбиты наголову. В бою погиб коронный гетман Жолкевский. (Кстати, в сражении при Цецоре участвовал и Михаил Хмельницкий с сыном Богданом, который тогда попал в плен.)

После этого разгрома Польша оказалась в очень трудном положении. Готового войска практически не было. Между тем вся Османская империя готовилась к продолжению войны. Было собрано войско – 150 тысяч турок и 60 тысяч татар. Польский король обратился к Риму и Вене. Папа ограничился сочувствием «благочестивой ревностности Сигизмунда III в деле защиты христианства». Австрийский император запретил вербовать рекрутов в подвластных ему землях, собираясь воевать с чехами (шел первый этап Тридцатилетней войны).

Сбор войска шел очень туго. Назначенный верховным главнокомандующим литовский гетман Карл Ходкевич пессимистически спрашивал: «Если дела так пошли в начале, то что будет дальше?» В конце концов под Львовом было собрано около 40 тысяч воинов при 38 пушках. Войско направилось навстречу туркам. Характерно, что крупные магнаты уклонились от похода – к Ходкевичу прибыли лишь князь Заславский с 600 воинами и белзский воевода Лещинский со своей надворной сотней.