Читать онлайн «100 знаменитых сражений». Страница 33

Говорят, что в это время Альфонсо обратился к архиепископу Родриго Хименесу: «Архиепископ, придется мне и вам умереть здесь», – на что Хименес ответил: «Вовсе нет! Здесь вы сокрушите врага!» Затем Родриго со своим отрядом резерва и знаменем Толедо обрушил удар на мавров, следуя за Альваро Нуньесом де Лара, несшим королевское знамя с геральдическими замками Кастилии и изображением Богородицы, покровительницы Толедо. Одновременно архиепископ увещевал беглецов вернуться в строй. Воодушевленные христиане ударили с новой силой, и мавры начали отступать.

Христианские летописцы (как и многие другие) придавали подобным моментам особое значение. Зачастую победы объяснялись Божьей помощью, действием чудотворных икон и т. д., и т. п. Впрочем, морального значения появления над полем христианского знамени и громогласной эффектной проповеди талантливого священника исключать не стоит.

Первыми пустились в бегство андалусские контингенты (впоследствии ан-Насир казнил в Севилье возглавлявших их эмиров). Отряд христиан приблизился к шатру халифа, и кто-то прорвался сквозь копья негритянской гвардии. Мухаммад ан-Насир бросил читать Коран и сам ускакал с поля боя в направлении Хаэна, а оттуда сбежал в Марокко. По рассказам христианских авторов, халиф еще ночью накануне битвы, предчувствуя свое поражение, отправил на юг верблюдов и мулов, груженных его несметными богатствами. После этого начали отступление, превратившееся в бегство, африканские войска. Христианская конница бросилась преследовать врага. Эта погоня длилась на протяжении 22 км, в то время как пехота грабила вражеский лагерь. Пленных не брали. Альфонсо отмечал, что во время преследования было убито мавров больше, чем в самом бою. Всего же якобы погибло 60—100 тысяч (или даже 200 тысяч) мусульман. На поле боя остались лежать, по разным сведениям, не то 25, не то 115 тысяч испанцев.

В течение двух дней христиане отдыхали, собирали оружие, оснащение, лошадей и припасы, считали тела погибших врагов и свои потери. Добыча им досталась такая, что понадобилось 2000 ослов для ее перевозки. Львиная ее доля отошла арагонцам. Костры разжигали только обломками копий и стрел, брошенных врагом, и при этом сожгли только половину. 18 июля христиане оставили Лас-Навас, захватили замки Бильчес, Ферраль, Баньос и Толосу, оставив в них гарнизоны. Отныне, впервые с 1150 г., дорога в Андалусию была открыта. Вскоре пали Баэса и Убеда, их стены были снесены, поля опустошены, дома сожжены, население угнано в рабство. Лишь начавшаяся в рядах победителей чума вынудила Альфонсо вернуться в Толедо и распустить войска.

Альфонсо VIII отдал Санчо VII несколько пограничных замков в награду за помощь, заключил союз против мусульман с Альфонсо Леонским.

Кастильские успехи были пресечены внезапной смертью Альфонсо 6 октября 1214 г. В том же году умер Диего Лопес де Аро. Герои сражения – Фернандо и Гонсало де Лара – в 1218 г. были изгнаны из Кастилии и умерли на службе у халифа. На несколько лет христианское наступление остановилось. Но успех королей Кастилии, Арагона и Наварры при Лас-Навас-де-Толосе все равно стал началом конца Альмохадов. В 1236 г. кастильцами была взята Кордова, в 1246 г. – Хаэн, в 1248 г. – Севилья. Королевством Арагон были отвоеваны у мавров в 1229–1235 гг. Балеарские острова, в 1238 г. – Валенсия. Португальцы освободили в 1249–1250 гг. юг современной Португалии. К середине XIII в. в руках мавров оставался лишь Гранадский эмират, который просуществовал до 1492 г.

Армия французского короля Филиппа II Августа одержала решительную победу над войсками союзников – немцев, англичан, фламандцев и др. Сражение стало важной вехой на пути укрепления королевской власти во Франции и имело серьезные последствия для политической истории Германии и Англии. В Германии к власти пришли Гогенштауфены, а в Англии через год Иоанн Безземельный подписал Великую хартию вольностей.

В начале XIII в. французский король Филипп II Август предпринимал самые серьезные меры для расширения своих владений. Для этого ему, во-первых, необходимо было подчинить себе непокорных феодалов, а во-вторых, вступить в открытое противостояние со своим английским коллегой, владения которого во Франции едва ли не превышали владения короля французского.

В 1202–1204 г. английский король Иоанн Безземельный провел неудачную войну с Францией, в результате которой потерял Нормандию, Мэн, Анжу, Турень и часть Пуату.

Иоанн сумел сколотить коалицию против Филиппа Августа, в состав которой вошли германский император Отгон IV, граф Фердинанд Фландрский, граф Рене Булонский и некоторые другие феодалы. Отгон рассчитывал за счет удачной кампании во Франции укрепить свое положение в Священной Римской империи, где в результате конфликта с папой он имел серьезных противников, претендовавших на престол и пользовавшихся поддержкой Рима. Остальные члены военного альянса рассчитывали захватить те или иные земли французского короля. В походе против Франции участвовали нижнегерманские вассалы Отгона, герцоги Брабантский, Лимбургский и Лотарингский, граф Голландский и др. Граф Солсбери («Длинная Шпага») явился к германскому императору с большими денежными средствами, позволившими организовать широкую вербовку наемников в Вестфалии и Нидерландах.

Филипп искал союзников не только среди дворянства. Внушительной силой обладали к тому времени и выросшие французские города. Для них власть короля была куда как выгоднее власти ненавистного местного феодала. Централизация государственной власти, таким образом, проходила при непосредственной поддержке и участии городов. Монарх щедро раздавал городам льготы и привилегии. Еще предшественники Филиппа считали одним из важных факторов укрепления своего положения в городах поддержку коммунальной (городской) милиции.

Людовик VI в 1137 г., определив устройство городского управления, наметил и положение о городской милиции, уточненное впоследствии Филиппом Августом. Каждый город, в зависимости от богатства и количества населения, должен был выставлять определенное число пеших и конных воинов, которые группировались по приходам в дружины и выступали в поход под началом мэра или городских старейшин.

В войне Филиппа поддерживали вооруженные ополченцы многих французских городов – Перша, Понтье, Виме, Кобри, Бовэ, Лаона, городов Пикардии и Шампани.

В мае 1214 г. англичане высадили сильный десант близ города Пуату, но 2 июля французское войско, которым командовал сын Филиппа (будущий король Людовик VIII), разбило англичан в бою при Ларош-о-Муан.

В это же время начала наступление армия Отгона IV. Соединившись с союзниками южнее Брюсселя, император двинулся на Валансьен.

Филипп Август назначил сбор французских войск в Перони. 23 июля, когда французская армия перешла из города в наступление, германская достигла Валансьена и задержалась здесь до 26 июля, когда пришло известие, что французы находятся уже почти в их тылу, в Турнэ. (Это выглядит комично, но, вероятней всего, армии просто разминулись в результате плохо налаженной разведки.)

Французский же монарх достиг Турнэ и здесь узнал, что немцы, имея сильную пехоту, перешли из Валансьена в Мортань. Считая местность в долине Шельды неудобной для конного боя и с тем, чтобы выиграть нормальные сообщения с тылом, французский король начал отход к Лиллю. Немцы, узнав об отступлении, ошибочно приняли его за бегство и решили погнаться за французами. Когда часть французской армии уже перешла непроходимую вброд р. Марка по мосту у Бувина, к королю прибыл его друг и канцлер Гарен, рыцарь Ордена иоаннитов, он же епископ Санлисский. Гарен доложил, что к Бувину скоро подойдет неприятельская армия. Был собран совет баронов. По настоянию иоаннита король решился вступить в бой; войска развернули на правом берегу Марки, и когда к Бувину подошли немцы, они увидели вместо хвоста отступающей колонны готовую к бою армию. Германская армия, ожидавшая в ближайшие дни присоединения еще пятисот рыцарей, уклониться от боя уже не могла. Боевые порядки построились друг против друга.

Во французском войске находилось несколько видных полководцев и способных руководителей – упомянутый советник короля епископ Гарен, начальник кавалерии Монморанси, граф Дре.

Силы императора, вероятно, численно превосходили французские. Филипп собрал около двух тысяч рыцарей, Оттон – пять тысяч. У обоих полководцев было несколько десятков тысяч пехотинцев. В исторических исследованиях, как и во многих других случаях, нет согласия по поводу того, сколько воинов выставили оба лагеря. Есть сведения, что Филипп уступал численно, но превосходил противника в количестве конницы. Однако события перед этим развивались таким образом, что численное превосходство армии Филиппа можно подвергнуть сомнению. Все-таки французский король долго отступал, а потом (по крайней мере, на флангах) принимал оборонительный бой.