Читать онлайн «100 великих кладов». Страница 23

Золотая диадема из Сахновки, украшенная перегородчатой эмалью, представляет собой уникальное произведение киевских ювелиров XII столетия. Она состоит из семи килевидных зубцов-киотцев общей длиной 35 см; по бокам находятся небольшие трапециевидные пластинки с петлями, к которым, по-видимому, когда-то подвешивались цепочки-рясна. В центральном киоте изображена сцена вознесения Александра Македонского на небо в корзине с грифонами, навеянная сюжетом очень популярного в Средневековье романа «Александрия». Остальные киотцы заполнены растительным орнаментом, повторяющимся с небольшими изменениями. Вместе с диадемой в сахновском кладе 1900 года были найдены и княжеские бармы — четыре медальона со вставками-щитками из многоцветной эмали в богатой оправе с драгоценными камнями, жемчужинами и каймою из золотых полусфер. На вставных щитках — поясные изображения Христа Вседержителя, Богоматери, Иоанна Предтечи и архангела. Диадема и бармы стилистически едины и, по-видимому, изготовлены в одной мастерской.

Вторая диадема (нач. XIII в.) найдена в самом Киеве на территории бывшего княжеского двора. Как и сахновская, она состоит из семи килевидных киотцев, завершающихся жемчужинами; снизу — подвески из квадрифолийных бляшек с эмалью и каплеподобными золотыми пронизями. Диадема украшена изображением «деисусного чина»: в центральном киотце — Иисус Христос, слева от Христа — Богоматерь, архангел Гавриил и апостол Пётр, справа — Иоанн Предтеча, архангел Михаил и апостол Павел. С большим мастерством подобраны тона эмали — синей, пепельно-серой, бирюзовой, красной, пурпурной, белой, цвета слоновой кости. На боковых трапециевидных пластинках изображена человеческая голова в короне с подвесками, подобная изображениям на колтах. Вероятно, это упрощённый вариант сцены вознесения Александра Македонского на небо.

На протяжении всей домонгольской эпохи существовали две группы украшений княжеско-боярской верхушки. К первой относятся шейные гривны, браслеты, височные кольца, изготовленные из серебра и золота. Эти традиционные украшения на рубеже X–XI веков сменяют подвески-колты, браслеты-наручи, очелья. Во второй половине XI века в Киевской земле складывается стилистически единый парадный женский убор из золотых предметов, богато украшенных перегородчатой эмалью, драгоценными камнями, жемчугом, сканью. Этот убор почти без изменений сохранился до времён татаро-монгольского нашествия.

Качество продукции киевских золотых и серебряных дел мастеров было очень высоким; оно не уступало ни изделиям Византии, ни стран Востока и Запада. На развитие киевского прикладного искусства значительное влияние имело знакомство местных мастеров с художественными традициями других стран, которые приносили в Киев ремесленники — выходцы из других стран: Хазарии, Волжской Болгарии, Византии, Хорезма, Великой Моравии. Появляются новые типы украшений: колты, медальоны, цепочки из круглых золотых бляшек на шарнирах. Постепенно меняется и технология — от перегородчатой эмали на золоте киевские мастера переходят к украшениям из серебра, декорированного чернью.

Наиболее характерным изделием киевских мастеров эмальерного дела являются колты — типовая деталь женского головного убора. Золотые колты с многоцветной перегородчатой эмалью чаще всего находят в аристократической части старого города, располагавшегося вокруг княжеского Теремного двора.

В кладах колты обычно встречаются парными; иногда они имеют жемчужную обнизь. На лицевой стороне неизменно помещаются изображения птиц, сиринов, грифонов, святых, а на оборотной — различные растительно-геометрические мотивы.

Византийское влияние на киевских мастеров видят в колтах из клада, найденного в 1896 году на Княжеской горе. На одной стороже изображена птица в геральдической позе, а на другой — павлин с распростёртыми крыльями. Проработка всех деталей, даже мельчайших, выполнена очень тщательно, что выдаёт руку мастера-грека. Очень интересны колты из клада, найденного в 1887 году в Михайловском монастыре. На золотом фоне здесь изображены сирины — птицы с женскими головками. Крылья и хвосты сиринов разделены полосками красной и синей эмали, а вся цветовая гамма построена на сочетании красного, синего, светло-зелёного и белого тонов, дополненных чёрными и розовыми тонами. Почти идентичная пара колтов (по-видимому, изготовленных в той же ювелирной мастерской) обнаружена в кладе, найденном в 1880 году на Большой Житомирской улице. Близки к ним и колты из киевского клада 1885 года и клада 1900 года из Сахновки.

Помимо птиц, на колтах можно встретить изображение человеческой головы в венце-стемме, подобном тому, что украшали голову византийских императоров, в том числе и в сцене вознесения Александра Македонского на небо. Голова человека в стемме изображена на многоцветных колтах из киевского клада 1949 года. В кладе, найденном в 1909 году возле Десятинной церкви, был колт с ажурным ободком с изображением на лицевой стороне грифона, а в кладе, найденном в 1903 году в Михайловском Златоверхом монастыре, имелась пара серебряных колтов с ажурным ободком. На щитках этих колтов на чернёном фоне также были помещены изображения грифонов.

Стилистически к колтам примыкают рясны — парные длинные декоративные цепочки из круглых или квадрифолийных бляшек. Иногда они завершались колтами различных типов. Праздничные рясны княгинь и боярынь делались из золота и украшались перегородчатой эмалью. Свисая с углов головного убора, рясны доходили до плеч женщины, а колты достигали груди.

На ряснах обычно изображались птицы, процветшие кресты-крины, деревья, розетки и геометрические мотивы — так называемые городки. Именно так украшена пара рясен — каждая из десяти бляшек — из сахновского клада 1900 года.

Широкие двустворчатые серебряные браслеты-наручи, украшенные гравированными изображениями, связанными большей частью с языческими обрядами, появляются во второй половине XII века. За исключением этих изображений, эти браслеты никак не связаны с местной традицией, и их корни выявляются при сопоставлении с византийскими браслетами подобного рода, хранящимися в Лувре, галерее Уолтерс в Балтиморе (США), музеях Лондона. Особенный интерес представляют браслеты с так называемыми «русальными» сюжетами. К их числу принадлежит браслет из клада 1903 года, найденного на территории Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве. Каждая его створка разделена тремя арками. На одной створке под аркой изображена танцовщица в вышитой рубашке с длинными рукавами. В центральной арке — распластанный орёл, символ власти, характерный для византийского искусства. Рядом — перебирающий струны гусляр в высоком колпаке. На другой створке слева помещено изображение фантастического существа — дракона с птичьей головой, справа воин с мечом и щитом. Посередине в арке — геральдический орёл. В сходной традиции выполнен и киевский браслет из коллекции Британского музея.

Браслет из киевского клада 1893 года относят к числу шедевров средневекового ювелирного искусства: изысканная форма киотцев, рифлёные шарниры, утончённые и совершенные живописные изображения птиц и грифонов… Головки птиц обращены назад, что придаёт им динамичность, фон заполнен растительным орнаментом. Очень интересно использована чернь: серебряные грифоны изображены на тёмном фоне, а тела птиц заштрихованы чернёными полосками. Сложная гравировка создаёт тонкую игру света и тени.

Сегодня обширная коллекция драгоценных предметов великокняжеской эпохи из золота и серебра, найденных в составе киевских кладов, хранится в собрании Музея исторических драгоценностей Украины в Киеве. Эта коллекция уникальна и не имеет аналогов в мире. Пестрящие многоцветной эмалью украшения времён Киевской Руси — гривны, браслеты, колты, медальоны, диадемы — поражают своим богатством и искусством исполнения.

Зимой 1237 года к стенам Рязани подошла орда Батыя. Неделю длилась осада, после чего татары ворвались в город и предали его страшному погрому — «не осталось во граде ни единого живого». От этого погрома Рязань, некогда один из крупнейших городов Киевской Руси, уже не оправилась никогда, в конце концов и имя своё отдав соседнему Переславлю-Рязанскому, а сама став Старой Рязанью…

Но осталось другое — рязанские клады, зарытые в ту последнюю неделю, пока войско Батыя стояло у стен города. И эти находки, в основном женские украшения из кладов княжеских, боярских и богатых горожан — «узорочье нарочитое, богатство рязанское», — продолжают удивлять мастерством и филигранностью исполнения.

Начиная с 1822 года в Старой Рязани найдено девять подобных кладов, состоящих из золотых и серебряных изделий. А ещё один рязанский клад был найден триста с лишним лет назад — в 1673 году. Описанный в терминах XVII столетия, он состоял из «золота плетёного с перст толщиною», «свёртков волочёного золота», «серебряных карасей», «лемешков серебряных» и «серебра литого брусками». Что это был за клад? Судя по описаниям серебряных «брусков», которые называли ещё «карасями» и «лемешками», это были слитки серебра весом около 200 г (полфунта), «мерою в длину два вершка, шириною в вершок, а в толщину в полвершка» (9 x 4,5 x 2,25 сантиметра). Это описание полностью соответствует «гривне серебра» — главной денежно-весовой единице Киевской Руси. Гораздо интереснее изделия из «волочёного» и «свитого» золота, украшенного «лазоревыми камушками», — но тут, увы, можно только гадать, что за «узорочье нарочитое» попало в руки находчиков…