Читать онлайн «Писатели США. Краткие творческие биографии». Страница 54

Купер (Cooper), Джеймс Фенимор (15.IХ.1789, Берлингтон, Нью-Джерси — 14.IX.1851, Куперстаун, Нью-Йорк) — прозаик. С именем Купера связана целая эпоха в истории американского романтизма. В мировую литературу Купер вошел своей пенталогией о Кожаном Чулке — первой национальной американской эпопеей, о которой М. Горький сказал: «Романы Купера и до сего дня не потеряли интереса правдивых и красиво сделанных картин к истории заселения Северо-Американских Штатов — истории, которая поучительно рассказывает нам о том, как энергичные люди в течение полутораста лет организовали мощное государство в стране дремучих лесов, пустынных степей, среди кочевых племен индейцев…» О главном герое этих романов Натти Бампо, выступающем под разными именами (Зверобой, Соколиный Глаз, Следопыт, Кожаный Чулок, Длинный Карабин), М. Горький писал, что он «всюду возбуждает симпатии читателя честной простотой своей мысли и мужеством деяний своих» (Собр. соч. в 30 тт., М., 1953, т. 24, с. 225–226).

Купер — сын крупного землевладельца, конгрессмена и судьи в штате Нью-Йорк, Уильяма Купера, разбогатевшего во время американской революции. В своей книге «Путеводитель в пустыне» (A Guide to the Wilderness, 1810) У. Купер описал создание им поселка Куперстаун, куда он переехал с семьей в 1790 г. и где прошли ранние годы будущего романиста. Мать писателя Элизабет Фенимор происходила из богатого шведского рода, натурализовавшегося в США. В 1826 г., при издании романа «Последний из могикан», Купер взял ее фамилию как свое второе имя. Воспоминания детства получили отражение во многих его романах о фронтире, в частности в «Пионерах», где изображен его отец.

После обучения в местной школе и у священника в Олбани Купер попадает в Йейлский колледж (1803–1805), откуда его исключают за нарушение дисциплины. Последующие пять лет его жизни связаны со службой на флоте, что стало в дальнейшем основанием для написания им обширной «Истории морского флота США» (The History of the Navy of the United States of America, 1839).

Первый, «ученический» роман Купера «Предосторожность» (Precaution, 1820) не был замечен ни читателями, ни критикой. Второй — «Шпион» (The Spy, 1821) — принес ему широкую известность.

Романы В. Скотта подготовили читающую публику к восприятию романтического повествования на историческую тему, и это в немалой степени содействовало успеху первых книг американского романиста. С выходом в свет «Шпиона», в котором опоэтизирована эпоха американской революции и ее герои, Купер завоевал литературное признание в Англии и Франции, а затем и у себя на родине. С тех пор подобный путь — через Европу обратно в Америку — стал характерен для судеб многих американских писателей, вплоть до У. Фолкнера и Э. Хемингуэя.

«Шпион» открыл целую полосу американского исторического романа, положив начало этому жанру в литературе США. Хотя Купер обращался к историческому роману и в дальнейшем («Лайонел Линкольн», Lionel Lincoln, 1825; «Долина Виш-тон-Виш», The Wept of Wish-Ton-Wish, 1829; «Мерседес из Кастилии», Mercedece of Castile, 1840; «Два адмирала», The Two Admirals, 1842, и др.), «Шпион» остался первым и лучшим его достижением в этом жанре. Успех «Шпиона» не только определил судьбу самого Купера — отныне его призвание писателя сделалось бесспорным, — но и вызвал заметный подъем литературы в Америке, нанеся чувствительный урон господствовавшим в американском обществе настроениям интеллектуальной и художественной зависимости от Англии.

Принято считать, что свои лучшие романы Купер написал вначале, а затем его талант оскудевал. Такая точка зрения установилась с тех пор, как с конца XIX в. Купера стали рассматривать в качестве детского писателя и отношение к его произведениям существенно изменилось. Не то было при жизни писателя. 33 романа, созданные Купером, открывали современникам разнообразный мир американской жизни: ее прошлое и настоящее, морские баталии и сражения с индейцами в лесах, проблемы фронтира и развития частнособственнических отношений в Америке нового времени. Социальные и политические романы читались как выступления по наиболее злободневным вопросам современности. Не ограничиваясь художественными произведениями, Купер принимал участие в газетной и журнальной полемике по острым социальным вопросам, выпустил несколько публицистических книг, обличающих мнимую демократию.

В творческой деятельности Купера ясно видятся три периода. Первый — до его отъезда летом 1826 г. в Европу. За эти первые шесть лет он пишет семь романов, в том числе три книги о Кожаном Чулке: «Пионеры» (The Pioneers, 1823), «Последний из могикан» (The Last of the Mohicans, 1826) — наиболее популярный роман всей серии, название которого стало нарицательным, и «Прерия» (The Prairie, 1827), начатая в Америке и оконченная в Париже. В эти же годы создается первый и лучший морской роман Купера-«Лоцман» (The Pilot, 1823). Книгой, подытожившей общественно-политические взгляды Купера этого периода, стали эпистолярные очерки «Взгляды американцев» (Notions of the Americans, 1828) — панегирик американской жизни и американской демократии, веру в которую писатель увез с собой через океан.

Второй период-время путешествий по Европе, когда он живет во Франции и Италии, посещает Англию, Голландию, Бельгию, Швейцарию, Германию (1826–1833). В эти переломные годы углубляется критическая направленность произведений писателя. Он создает новые морские романы: «Красный корсар» (The Red Rover, 1828), «Морская волшебница» (The Water-Witch, 1830), исторический роман о колонистах XVII в. и индейцах «Долина Виш-тон-Виш». Особое место в творчестве Купера занимает трилогия из истории европейского феодализма, в которой писатель тем не менее ставит проблемы американской действительности: «Браво» (The Bravo, 1831) — роман из далекого прошлого Венеции, злободневный демократический характер которого отметил В. Г. Белинский; «Гейденмауэр» (The Heidenmauer, 1832), действие которого происходит во времена ранней Реформации в Германии; «Палач» (The Headsman, 1833) — легенда о потомственных палачах швейцарского кантона.

Осенью 1833 г. Купер вернулся в США после семилетнего отсутствия и, подобно ирвинговскому Рип Ван Винклю, не узнал своей страны. Там, где еще вчера ему виделись патриархальные отношения, теперь велась открытая и беззастенчивая погоня за долларами. Но не только Америка стала иной. Изменился и сам Купер. Начинается третий, зрелый период его творчества. Первая книга, выпущенная им по возвращении на родину, «Письмо к соотечественникам» (A Letter to His Countrymen, 1834), выявила глубокое разочарование писателя в американской действительности. Купер печатает сатиру на социально-политическую жизнь Америки — роман «Моникины» (The Manikins, 1835), написанный по образцу «Путешествий Гулливера», два публицистических романа: «Домой» (Homeward Bound, 1838) и «Дома» (Ноте As Found, 1838), памфлет «Американский демократ» (The American Democrat, 1838). Эти выступления Купера привели к жестокой травле писателя как «антипатриота».

Вместе с тем Купер завершает пенталогию о Кожаном Чулке: «Следопыт» (The Pathfinder, 1840), «Зверобой» (The Deerslayer, 1841), пишет трилогию о земельной ренте: «Сатанстоу» (Satanstoe, 1845), «Землемер» (The Chainbearer, 1845), «Краснокожие» (The Redskins, 1846) — и ряд морских романов.

Романтизм Купера носит социально-этический характер, и это прежде всего вызвало интерес к нему русских демократических читателей времен Пушкина и Белинского. Купер с большой симпатией отзывался о России и ее народе, а летом 1828 г. собирался посетить Петербург, Москву, Астрахань и Одессу. Плану этому не суждено было осуществиться, но мысли о России не покидали писателя. «Люблю русских и хочу видеть Россию», — говорил он и утверждал, что Америка связана с Россией более тесными узами, чем с какой-либо другой страной.

Первый перевод Купера в России появился в 1825 г. («Шпион»). Одним из наиболее горячих популяризаторов творчества американского писателя стал журнал Н. А. Полевого «Московский телеграф» (1825–1834). В 30-е гг. романы Купера читали ссыльные декабристы. Наиболее глубокое проникновение в мир куперовских героев встречаем мы у Белинского. Если молодой Герцен считал Купера всего лишь двойником В. Скотта, повторяющим его так, «как Соединенные Штаты повторяют Англию», то Белинский сопоставляет художественные манеры двух писателей, исходя из их национально-исторической обусловленности. Английского и американского художника связует эпическое начало, считал Белинский, однако он выступал против утвердившегося в западноевропейской критике мнения, будто успех Скотта пробудил талант Купера, которого отныне стали именовать «американским Вальтером Скоттом». «Между романами Купера и Вальтера Скотта, — писал Белинский, — столько же сходства, сколько между старою, историческою гражданственностию Англии и юною, лишенною почвы преданий, еще не установившеюся цивилизациею Северо-Американских Штатов» (Полн. собр. соч., М., 1956, т. X, с. 106).

Новый подъем интереса к Куперу наблюдается в середине XX в. и у него на родине, и в Советском Союзе (Избр. соч. в 6 тт., М., 1961–1963). Гуманистические традиции куперовских романов, отмеченные еще Горьким, вызывали интерес и советских писателей, которые неоднократно обращались к наследию американского романтика (А. Фадеев, А. Грин, Вс. Иванов и др.).