Читать онлайн «Преступления в психиатрии». Страница 68

Тем не менее и в наши дни можно найти людей, утверждающих, будто у них самих были видения, переданные на расстоянии средствами своеобразной телепатической связи. Эти видения не имеют решительно никакого сходства со снами. Иногда они возникают во время медитации, а иногда и вовсе когда человек занят посторонними делами.

Один лама-тсипа (астролог и математик) рассказал мне о том, как однажды во время трапезы он вдруг увидел своего друга — ламу-гиюд (лама, окончивший школу магического ритуала), с которым не виделся уже много лет. В видении этот лама стоял у дверей своего дома с незнакомым молодым трапа, который имел вид собиравшегося в дорогу путника. Молодой монах, прощаясь, распростерся у ног ламы, а тот, улыбнувшись, сказал ему несколько слов и указал пальцем на север. После этого монах повернулся на север и вновь распростерся у ног ламы. Поднявшись, он перекинул через плечо свой плащ, на одной из пол которого лама-тсипа заметил дыру. После этого видение рассеялось. А через несколько недель к нему пришел тот самый юноша. Его прислал лама-гиюд для того чтобы лама-тсипа обучил молодого монаха различным астрономическим вычислениям. Трапа рассказал, что при прощании с учителем тот сказал ему: «Вы отправляетесь теперь к новому наставнику, а потому вам следует приветствовать его». С этими словами лама-гиюд указал на север, где находилось жилище ламы-тсипа.

Выслушав этот рассказ, лама не особенно удивился, увидав дыру на плаще своего нового ученика…

Я спросила, хотел ли лама-гиюд таким образом предупредить своего друга о прибытии нового ученика, но лама-тсипа не смог дать мне ответ на этот вопрос. Рассказанный им случай произошел не так давно, и у него еще не было возможности расспросить об этом своего друга.

Надо заметить, что тибетцы совсем не стремятся к расследованию психических явлений, и это является одним из главных препятствий в работе исследователя. Тибетцы склонны рассматривать психические явления как факты, если и не совсем обычные, то, во всяком случае, не настолько из ряда вон выходящие, чтобы возбудить у свидетелей непреодолимое желание анализировать эти факты. В сознании тибетцев они не нарушают сложившихся представлений о законах природы, о том, что «возможно», а что «невозможно», как это принято решать на Западе. Большинство тибетцев — причем в равной степени как невежественные, так и ученые — свято верят, что все возможно для того, кто умеет, и поэтому чудеса, свидетелями и исполнителями которых они являются, не пробуждают в них самих никаких чувств, кроме восхищения ловкостью и умением совершающего эти чудеса человека.

Внушение — это способ влияния одних лиц на другие. Оно может осуществляться как намеренно, так и ненамеренно со стороны влияющего лица, либо совершенно незаметно для человека, воспринимающего внушение, либо с его ведома и при более или менее ясном сознании.

Внушение заключается в непосредственной передаче тех или иных психических состояний от одного человека к другому.

Внушение как способ психического воздействия имеет ряд отличий от убеждения, производимого посредством логического мышления и при участии личного сознания. Среди способов психического воздействия одних лиц на другие наряду с убеждением и внушением есть еще приказание и пример. Но два последних оказывают действие подобно внушению.

Следует иметь в виду, что вопреки словесному убеждению, влияющему на другое лицо силой своей логики и непреложными доказательствами, внушение действует путем непосредственного прививания психических состояний, то есть идей, ощущений, чувств, не нуждаясь вообще ни в каких доказательствах и не требуя логического обоснования.

Внушение действует прямо и непосредственно на психическую сферу другого лица посредством уговора, яркой и взволнованной речи, жестов и мимики.

Пути передачи психических состояний с помощью внушения гораздо более разнообразны и многочисленны по сравнению с путями передачи мысли с помощью убеждения.

Вот почему внушение является более распространенным и нередко более могущественным способом воздействия, чем убеждение.

Последнее может оказывать влияние только на лиц, обладающих здравой и сильной логикой, тогда как внушение распространяется на тех, чья логика недостаточно крепка — например, на детей и простолюдинов.

Среди рядового населения внушение играет более значительную роль, чем логическое убеждение.

Всякий, кому доводилось общаться с народом, хорошо знает это из собственного опыта. Ему также известна цена логическому убеждению, которое если и имеет порой успех, то лишь временный, тогда как внушение или приказание в этом случае всегда действуют безупречно.

Влияние команды в войсках также сводится не к убеждению, а к внушению и приказанию, которые и тут оказываются сильнее всякого убеждения. Но и интеллигентные лица с хорошо развитой логикой склонны поддаваться внушению ничуть не меньше, чем дети и простолюдины.

Опыт показывает, что внушение достигает наилучших результатов, когда объект внушения пребывает в особом состоянии сознания, которое называется гипнозом и которое есть не что иное, как искусственно вызванное видоизменение нормального сна.

Загипнотизированный находится в особом состоянии пассивности, в силу чего внушение действует на него подавляющим образом.

Во время неоднократных исследований таких людей, я сам убедился, что они по существу ничем не отличаются от всех прочих, за исключением разве что большей нервности и впечатлительности.

При этом их восприимчивость к внушениям происходит в психически нормальном состоянии.

Однако суть заключается в том, что эти лица по отношению к производимым внушениям не могут оказать никакого психического противодействия. Поэтому внушения попадают в их психическую сферу помимо их личного сознания, прививаются в самые ее недра и действуют на субъект так же неотразимо, как внушения, производимые в состоянии гипноза.

Разумеется, у такого рода лиц внушением в состоянии бодрствования можно пользоваться с тем же успехом, как в состоянии гипноза.

Показательным может быть следующий случай. Осенью 1896 года к нам поступил молодой человек, страдавший тяжелыми судорожными истерическими приступами и полным параличом нижних конечностей, который развился во время одного такого истерического приступа.

Паралич имел место уже более полутора месяцев, не поддаваясь никаким терапевтическим приемам и грозя перейти в те хронические параличи, которые длятся годами.

Во время обследования этого больного он был загипнотизирован и затем благодаря внушению полностью излечен от паралича. Еще пребывая в состоянии гипноза, он начал ходить.

Когда пациент был разбужен, то, к немалому своему удивлению обнаружил, что может не только стоять на ногах но и свободно перемещаться. Больной сам отправился в свою палату и привел в изумление всех тех, кто совсем недавно видел его в состоянии полного паралича нижних конечностей.

С этих пор у пациента остались лишь истерико-эпилептические припадки, которые случались с ним довольно часто и в течение продолжительного времени, если своевременно не останавливались соответствующими внушениями.

Перед тем как демонстрировать больного на лекции, я обследовал его вновь и убедился, что ему вполне можно производить внушения и в состоянии бодрствования. Тотчас ему было сделано внушение о прекращении судорожных приступов и о его выздоровлении. Внушение так сильно подействовало на больного, что он совершенно приободрился и больше не испытывал припадков.

На следующий день этому больному в состоянии бодрствования можно было без труда внушить разнообразные параличи, судороги, иллюзии и галлюцинации — словом, все что угодно.

Я не один раз спрашивал у больного, как тот может объяснить себе действие внушений наяву, но в ответ он выражал только крайнее удивление.

Сейчас у нас в клинике находится истерическая больная, которая в состоянии бодрствования очень легко воспринимает различные внушения, такие как галлюцинации, иллюзии и другие, и которая с помощью этих внушений легко излечивается от разнообразных нервных припадков.