Читать онлайн «Пытки и наказания». Страница 64

Когда мы оказались в Ньюгейтской тюрьме, то увидели во дворе тела трех мужчин, четвертованных тремя днями раньше за какие-то совершенные или несовершенные ими преступления. Родственники казненных ходатайствовали о передаче частей тел для погребения и вскоре получили их. Только не головы, которые предписано было выставить в городе для обозрения. Я видел, как палач принес эти головы в грязной корзине, вывалил их на землю и позволил находившимся в тюрьме преступникам поизгаляться над ними. Те брали головы за волосы, размахивали ими, смеялись над ними, обзывали их непотребными именами и били по ушам и щекам. Затем палач кинул их в котел и некоторое время варил их в воде с добавлением морской соли и тмина (соль задерживала процесс гниения, а запах тмина отпугивал птиц). Все, что я видел, вызвало во мне страх и отвращение и долго я не мог забыть увиденное.

Хочется найти разумное объяснение тому рвению, с каким знаменитый юрист и политик сэр Эдвард Коук (1552–1634) поддерживал сохранение позорной практики четвертования. Коук, испытанный ветеран юридических и парламентских дебатов, в молодые годы грудью ставший на защиту «божественного права королей», не упустил возможности ввязаться в судебные процессы над Эссексом[99], Рали[100], а также Гаем Фоуксом[101] и его соучастниками по «пороховому заговору», самыми знаменитыми изменниками, казненными через повешение, волочение по земле и четвертование. Защищая казнь через четвертование, сэр Эдвард обосновывает свою точку зрения следующим образом:

«Все решает король, и милосердию его нет предела даже для тех изменников, которые превзошли всех своих предшественников по гнусности своих деяний. И все же король не станет выдумывать для них особое наказание, а подвергнет их обычной казни, предусмотренной законом. В своем милосердии он позволит им пройти сквозь обычную судебную процедуру, а наказание за преступление, называемое нами «государственной изменой», — общеизвестно. Как только изменник будет справедливо осужден на смерть, его проволокут, привязав к лошади, из тюрьмы до места казни, ибо недостоин он уже ступать по земле, из которой он вышел и которая его вскормила. Поскольку Бог сотворил человеку голову и сделал ее его главным достоинством и украшением, изменника проволокут по земле лицом вниз, дабы вкусил он пыли и праха. И по этой же причине следует ему быть повешенным за голову между небом и землей, чтобы глаза людей видели его и люди осудили его в своем сердце. Изменника следует срезать с виселицы еще живого, отрезать ему детородные органы и сжечь их в костре перед его глазами, ибо недостоин он уже оставить после себя потомство. Его внутренности и внутренние органы нужно вынуть и сжечь в том же костре. Пусть превратится в пепел сердце, в котором он вынашивал такую гнусную измену.

Когда ему отрубят голову, задумавшую преступление, его следует четвертовать и части поместить так высоко, чтобы все люди видели их и негодовали, и чтобы стали эти части добычей для хищных птиц. Такое наказание ждет всех изменников, чьи сердца зачерствели во грехе».

Иногда, конечно, измена, как и любое другое политическое преступление, является таковым только в глазах власти. Сэр Вильям Уоллес, например, был негодяем в глазах его величества, короля Эдуарда I, но для националистов своей родной Шотландии он являл собой образчик великого патриота, для которого обвинение в государственной измене звучало бессмыслицей, поскольку он рассматривал Англию, как иностранную державу. Тем не менее, Вильяма Уоллеса проволокли, привязав к лошади по земле, повесили и четвертовали в Смитфилде в 1305 г., его голова первой украсила старый Лондонский мост, а части тела были отправлены для демонстрации в Ньюкасл, Бервик, Перт и Стерлинг.

Щипцы использовались для того, чтобы вырывать из тела жертвы куски мяса, причем этот инструмент по мере своей эволюции становился все более изощренным, а воплощением совершенства стал так называемый «паук» (spider), использовавшийся для пыток в древности и благополучно доживший до средних веков и даже до новейших времен. Римляне называли его унгула (ungula), а раннегерманские племена, у которых он пользовался особой популярностью, — главе (Ghlave).

Страшный «паук

Когти этого страшного инструмента имели острые концы, действительно напоминавшие лапы арахнид (пауков), при нажатии на ручки глубоко впивались в тело жертвы и вырывали из него куски мяса. Такая пытка зачастую оканчивалась смертью. Особые щипцы применялись для вырывания зубов или ногтей жертвы, а в камерах пыток лапы «паука», перед тем как они вопьются в плоть, раскаляли докрасна на огне.

Растущее в США недовольство грубым и ненадежным методом смертной казни через повешение имело результатом то, что в 1885 г. губернатор Нью-Йорка Дэвид Б. Хилл учредил специальный законодательный комитет, призванный изучить другие возможные методы смертной казни (вопрос об отмене таковой вообще не поднимался). Под председательством Элбриджа Т. Генри, видного борца против жестокого обращения с детьми, «Комитет по смертной казни» рассмотрел не менее сорока возможностей, остановившись, в конце концов, на четырех из них, казавшихся наиболее гуманными: гарроте, которую впоследствии посчитали не слишком надежной, гильотине, которую позже также отклонили из-за того, что казнь с ее помощью «сопровождалась обилием крови, что было противно американскому духу», смертельной инъекции и казни электричеством.

Не было недостатка в твердых мнениях и полновесных доводах в пользу того или иного метода казни, однако, в конце концов, большинство медицинских и юридических экспертов высказались за казнь электричеством. В газете за 1888 г. нью-йоркский врач доктор Дж. Маунг Блейер писал:

«В апреле (1887 г.) в законодательном собрании штата Пенсильвания обсуждался законопроект, предусматривающий за убийство смертную казнь посредством электричества. Этот метод лишения человека жизни несомненно обладает всеми преимуществами по сравнению с другими: он приличен, исключает зверское обращение со стороны палача, он — гуманен потому, что избавляет приговоренного от долговременных и жестоких страданий. Продолжительность электрического удара составляет всего долю секунды (1/500 ее часть), и нервная система не в состоянии даже отреагировать на него, как в том случае, когда человек, работая на циркулярной пиле, неосторожно лишается пальца или руки и не чувствует при этом боли. При ударе электрическим током жизнь обрывается так резко, что центростремительные нервы не успевают донести до мозга гибельную информацию. Из этого следует вывод, что смерть от удара электрическим током совершенно безболезненна.

Процедура казни следующая: электрические провода, подсоединенные к сети, снабжающей электричеством городские улицы, подводятся к месту казни таким образом, чтобы их нельзя было обнаружить ни осужденному, ни его товарищам. На месте казни возводится нечто вроде будки часового или сторожевого домика. Замки, которые охватывают руки, ноги и шею преступника, должны быть закреплены в будке так, чтобы тело не упало на пол после наступления смерти. Металлическая пластина, подсоединенная к одному проводу, кладется на пол будки. На этой пластине осужденный будет стоять. Другой провод проходит сквозь крышу и свешивается с потолка будки. Во время казни заключенный должен быть бос, а голова его обрита наголо. Когда подходит время приведения смертного приговора в исполнение, следует проверить наличие электрического тока в проводах. Преступника помещают в будку, подсоединяют к голове провод, нажатием кнопки шериф, его заместитель или другой представитель закона замыкают сеть, электрический ток проходит сквозь тело преступника, и еще до того, как присутствующие осознают случившееся, все кончено.

Осмотр тела после смерти покажет, что кровь в сосудах свернулась. Эксперименты, проведенные мною на низших животных, обнаружили, что после смерти, наступившей в результате удара электрическим током, начинается быстрый процесс разложения. Это обстоятельство можно рассматривать как еще одно преимущество смертной казни посредством электричества потому, что сократится время обычного в таких случаях оплакивания тела казненного.

Этот метод казни я проверял сначала на собаке, которая умерла даже не шевельнувшись и не издав ни звука, а также на кроликах. Во всех случаях смерть была мгновенной и предположительно безболезненной».

В действительности оказалось, что этот сценарий был до крайности наивен, и первая же казнь человека, совершенная двумя годами позже, показала это со всей очевидностью.