Читать онлайн «100 великих тайн Второй мировой». Страница 10

Но существует и другая история, история предвзятых идей, сфабрикованная специально для распространения среди мечтателей и закоренелых искателей разных мифических истин. И эта история, которую Ран так любил и увлёкшись которой начал своё расследование, привела его, как и многих других мечтателей ранее, путём явно подлаженных под его убеждения трактовок и даже скрытых подмен археологических объектов, к совершенному, казалось бы, подтверждению его любимой теории. Она и завела его на холмы пиренейской Аквитании. Повсюду он видел фальшивые альбигойские знаки, которые в действительности начертали розенкрейцеры. Здесь и родилась книга «Крестовый поход за Граалем».

Катарство было крайней формой христианской ереси. Оно зародилось на земле, отмеченной сильной духовностью и утончённой культурой, каких было мало в средневековой Европе, и вышло из целого потока противоречивых религиозных учений, от присциллианской мистики до визиготского арианства, попав под косвенное влияние богумильских миссионеров первых веков второго тысячелетия. Исходя из стремления вернуть христианству его изначальную чистоту, не загрязнённую земной властью, которую присвоила себе римская церковь, катары — а «катарос» значит «чистый» — дошли до самой крайности в своей трактовке Добра и Зла, объявив, что Творение было делом рук не Бога, а Демиурга, который замыслил его несовершенным и полным ошибок, и тем самым намеренно вверг человечество в грех и оставил его жить в нём. Этот неправильный мир должен был, по их мнению, исчезнуть. И настоящий, чистый, совершенный мессия должен способствовать этому исчезновению, делая так, чтобы его собственная жизнь закончилась сознательным уходом и объединением с Богом, который его и создал.

Эта последняя практика называлась «Терпение», и хотя вовсе не все верующие были обязаны ей следовать, тот, кто выбрал смерть, рассматривался как святой, достойный величайшего почитания. Поэтому многие катары, вместо того чтобы спасаться от огня инквизиции, принимали его с радостью, убеждённые, что такое мученичество приблизит их к вечной жизни вместе с Богом.

Читая книгу Рана, понемногу замечаешь, как её автор подбирал документы, из попавших ему в руки отыскивая те, что были способны поддержать идею, давно и прочно утвердившуюся в его голове. Он сортировал всю информацию, извлекая данные, относящиеся к легенде о Граале, которая и так была не чем иным, как прикрытым некоторым флёром символизма пангерманизмом, выраженным ещё Эшенбахом. И конечно же, легенда была как нельзя кстати политическому движению, которое зарождалось, пока Отто Ран находился в Аквитании, и к которому он присоединился, едва узнал о его успешном распространении: национал-социализму.

Сохранился документ-поручительство, который Отто Ран выпросил лично у Генриха Гиммлера, едва был опубликован его «Крестовый поход», что в скором времени он будет принят в СС — элитные отряды нацизма. Личные свидетельства и письма к одному из друзей вроде бы защищают Рана от обвинения в добровольности такого политического выбора, указывая на немалое жалованье, которое ему предложили и на его экономические трудности в то время, но некоторые пассажи его труда, неожиданные намёки на конкретную символику и явный политический уклон в самых ключевых вопросах, могущих помочь разобраться в катарстве, указывают на то, что Ран манипулировал историей, когда факты не вписывались в его идеологическую схему.

Так было с его отстаиванием как катарских доисторических граффити в пещерах Сабарты, с поддержкой гипотез о подземных культах и эзотерических обрядах катаров, которые так и остались бездоказательными; равно как и явное избегание других важных вопросов, как, например, о еврейской общине Лангедока (аквитанские иудеи и были создателями мистической каббалы), с которой поддерживали контакт еретики. Катарскую историю он поставил на службу своему стремлению перейти в ряды «индогерманцев» — вершины, как считалось, духовного и физического развития людей Земли.

И одним из символов их была чаша Грааля. Но не та, которую держал в руках Иисус, и даже не та, которую искало рыцарство «круглого стола», но Грааль чистого государства как универсальный символ знания и власти: тот самый, в котором, как и в Копье Судьбы, так нуждался нацизм и лично Гитлер.

Остаётся признать, что Отто Ран, начавший свою исследовательскую деятельность с разгадывания скорее всего фальшивой тайны, закончил тем, что сам превратился в загадку, и манипулировал своим образом точно так же, как он раньше манипулировал реальностью, которую изучал. Его жизнь, начиная с активного участия в нацистском движении, превратилась в ряд поступков столь же подозрительных, как и его выводы из всей этой аквитанской авантюры, с самого предположительно случайного написания его второй и последней опубликованной книги «Двор Люцифера», вплоть до его собственной смерти, случившейся по официальной версии 13 марта 1939 года, в возрасте 35 лет, при особых обстоятельствах, заставляющих вспомнить катарское «Терпение».

После отказа от своих привилегий как члена СС и нескольких месяцев активной службы в концентрационном лагере Дахау Ран отправляется в Альпы, в местечко Куфштайн. Там он оставляет всю свою свиту в отеле, а сам углубляется в горы Вильден-Кайзер. После того как он не появился в течение нескольких дней, его якобы нашли сидящим на склоне, заледенелым и с мирной улыбкой на устах. Официальные бумаги, сохранившиеся с того времени, оповещают о его смерти и погребении в Дармштадте, хотя последующие тщательные изыскания не смогли их подтвердить, что даёт повод подозревать очередное мошенничество, проделанное для того, чтобы сменить личину.

Существует устойчивое мнение, что Ран и само нацистское правительство инсценировали его смерть, чтобы освободить его от бремени еврейских предков, находившихся в опасной близости к нему на генеалогическом древе, и затем воспользоваться его услугами уже в качестве совершенно другого, вымышленного лица.

Как известно, за четыре с половиной года фактически весь европейский континент оказался под пятой германского фашизма, причём с минимальными потерями. Причины поражения противников известны, и не о них сейчас речь. Нас интересует миф об «удивительной интуиции фюрера», которая якобы позволяла ему предугадывать все ходы противной стороны и тем самым обеспечивать ошеломляюще быстрые победы.

Гитлер был тонким психологом. Он хорошо знал и понимал специфику презираемого им «демократического» строя, ему были прекрасно известны мощные антивоенные настроения, царившие в умах европейцев, совсем недавно переживших кошмары Первой мировой войны с её чудовищными разрушениями, газовыми атаками и миллионами погибших.

Известно, что для принятия правильного решения государственному деятелю необходимо учитывать множество факторов, в том числе и данные разведки. Гитлеру эту информацию поставляли разные ведомства: МИД, военная разведка (абвер), гестапо и другие. Но вот что удивительно — по свидетельству многих авторов (прежде всего Л. Мосли в книге «Утраченное время»), фюрер демонстративно не обращал внимания на их сообщения. Даже когда глава внешней разведки гестапо Вальтер Шелленберг доложил о том, что его агентам удалось завербовать слугу английского посла в Анкаре и с его помощью узнать точную дату вторжения союзников на континент, Гитлер отмахнулся от него: «Это всё уловки союзников». Пренебрежение данными разведки, судя по всему, должно было показать окружению Гитлера, что он как «сверхчеловек» способен видеть то, что не видит никто. «Ясновидящий» фюрер может, мол, легко предугадывать каждый ход противника и опережать его без данных разведки. Это особенно ярко видно на примере отношений с Великобританией.

Гитлер как-то бросил с обидой окружающим его советникам: «Нас отделяет от Англии канава с водой шириной всего лишь 36 километров, но мы ничего не знаем, что там делается». Действительно, немецких шпионов в Великобритании осталось мало — их практически всех переловили, а те, кому удалось избежать ареста, мало что могли сообщить на континент. Ряд выдающихся немецких шпионов были перевербованы.

Поскольку Гитлер не верил в способности разведывательных органов Германии добыть достойную внимания информацию «через канаву», возникает ряд вопросов. В частности, как писал Мосли, несмотря на неспособность немцев дешифровывать телеграммы посла Великобритании в Берлине Гендерсона, Гитлер с поразительной точностью предопределял и раскрывал ход мышления Чемберлена во время кризисов; что касается разведывательных сводок, которые регулярно представлялись фюреру абвером, то Гитлер их вообще никогда не читал. Получал ли фюрер информацию из какого-то отлично законспирированного источника, тесно связанного с британским кабинетом или «Форин офисом», или он был ясновидцем?