Читать онлайн «100 великих операций спецслужб». Страница 67

В рамках операции «Цеппелин» происходила также подготовка к заброске в советский тыл групп особого характера, задача которых состояла в националистической пропаганде в национальных республиках, создании там антисоветских формирований и организации террористических актов. Подобные группы в 1943 году появлялись на территории Казахстана, где должны были развернуть агитацию среди населения за отделение Казахстана от СССР и образование самостоятельного государства под протекторатом Германии.

Как было сказано выше, одной из задач операции «Цеппелин» были действия, направленные против партизанского движения: проникновение в партизанские отряды, установление их численности, вооружения, мест дислокации, получения прочей информации об их действиях и содействие в проведении против них карательных экспедиций. Иногда с целью компрометации партизанского движения создавались лжепартизанские отряды, совершавшие зверства против мирного населения.

Конечно, по масштабам огромного советско-германского фронта успехи диверсионных групп были невелики. Но, может быть, «Цеппелин» добился большего в разведывательной деятельности и в борьбе с партизанами?

Вряд ли. Дело в том, что советская разведка сумела проникнуть в полтавскую, минскую, смоленскую и многие другие разведывательно-диверсионные школы. Советская контрразведка, как правило, располагала информацией о немецкой агентуре еще до того, как начиналась заброска.

Вот лишь пара примеров: в июне 1943 года «Цеппелин» забрасывает группу в Туркмению с задачей совершить диверсионные акты на одной из важнейших в то время железных дорог Красноводск — Ташкент и на Чирчикском комбинате. Два диверсанта погибают в песках Каракумов, остальных задерживают чекисты там, где их ждали. Такова же судьба диверсантов «Цеппелина», заброшенных в Гурьевскую область.

Посмотрим, как же сам инициатор операции «Цеппелин» Вальтер Шелленберг оценивал результаты действий своего детища. Вот лишь несколько коротких отрывков из его воспоминаний:

"…Нам удалось совершить только рад мелких налетов… Однако это были булавочные уколы, не имевшие серьезного значения, если не считать, что для их отражения отвлекалось определенное число подразделений НКВД. Они ни в малейшей степени не отразились на боеспособности русских армий…

…Понятно, что органы НКВД сумели причинить нам немалый вред и, что еще хуже, начали засылать своих людей через фронт с заданием внедриться в операцию «Цеппелин», чтобы подрывать ее изнутри…

…Мы свели агентов в боевую часть, получившую название «Дружина». Она должна была обеспечивать безопасность в тылу и, в случае необходимости, вести бои с партизанами. Ее командиром был назначен русский полковник Родионов (по кличке "Гиль")… «Дружину» в очередной раз привлекли для участия по «прочесыванию» деревни, в которой укрывались партизаны. Когда «Дружина» конвоировала длинную колонну пленных партизан, полковник Родионов приказал своим людям атаковать отряд СС, сопровождавший конвой. Немцы были застигнуты врасплох, и русские перебили их самым зверским образом… После Родионов вылетел с секретного партизанского аэродрома в Москву, где он был принят лично Сталиным и награжден "Орденом Сталина"…"

От себя добавим, что история с Гиль-Родионовым соответствует действительности, за исключением того, что он в Москву не попал, а сражался в рядах партизанской бригады и погиб в бою с немцами. Что касается "Ордена Сталина", то начальник гитлеровской разведки должен был бы знать, что такого ордена никогда не существовало.

Последней острой операцией «Цеппелина» на советской территории можно считать неудавшуюся заброску в советский тыл некоего Шилова и его супруги с целью убийства Сталина. (О том, чем закончилась эта попытка, рассказывается в очерке "Террористические планы Гитлера". — И.Д.)

После вступления Советской армии на земли Польши, Чехословакии, Румынии и, наконец, Германии шпионские операции в глубокой тылу теряют смысл для немецкой разведки. Она ведется лишь в ближайшем тылу наших войск, там же проводятся и диверсии. Меняется также характер агентуры. Теперь она состоит в основном из немцев, говорящих по-польски, по-румынски, по-словацки. Им легче затеряться в колоннах беженцев и иностранных граждан, освобожденных советскими войсками. Привлекаются и немцы, получившие увечья.

За годы войны немецкие ученые и инженеры создали новые технические устройства для оснащения диверсантов: портативные мины-сюрпризы, бесшумное оружие, новые взрывчатые вещества. Их научились маскировать, например, под подошву обуви или даже маргарин, который в случае опасности агент мог съесть без вреда для здоровья.

В структуре немецкой разведки происходили изменения. Недовольство фюрера Канарисом вылилось в передачу его ведомства под начало Гиммлера и Шелленберга, которые, таким образом, сосредоточили в своих руках всю разведку гитлеровской Германии. Создается новый диверсионный орган «Ягдфербанд», которым руководит Отто Скорцени. При «Ягдфербанде» сформированы пять диверсионных школ. Состав учащихся изменился — теперь это в основном немцы, набранные в подразделениях СС и СД. В каждой школе по 600–700 курсантов.

Однако результативность этих школ и проводимых ими акций невелика. Отдельные удачные операции не спасают положения. Даже взрыв переправы через Одер не оправдал существование «Ягдфербанда», и его упраздняют.

Когда линия фронта приблизилась к границам Германии, руководство разведки решает использовать опыт всенародной войны, которая велась против немецких захватчиков на оккупированных советских территориях. Рождается план "Малой войны" — «Кляйнкриг». Создается обширная подпольная сеть — «Вервольф» ("Оборотень") и "Корпус Гитлера", руководителями которой назначаются Гиммлер, Кальтенбруннер и Лей. Но ее создатели не учитывают нескольких факторов: отсутствие у немцев стимула для организации движения Сопротивления и ведения партизанской войны в защиту гитлеровского режима; политика, проводимая советскими войсками, которые, в отличие от немцев, не ставили своей целью уничтожение «захваченного» немецкого народа (отдельные случаи мародерства и насилия пресекались советским командованием); наконец, традиционная дисциплинированность немецкого населения, которое сразу же подчинилось новой власти — советским военным комендантам и их приказам и не желало участвовать в подпольной борьбе.

К тому же советская контрразведка решительно ликвидировала отдельные очаги подполья. Лишь некоторым его главарям удалось укрыться в западных оккупационных зонах.

Выступая на закрытом совещании в начале 1950-х годов, где присутствовал и автор этих строк, прокурор Группы советских оккупационных войск в Германии генерал-майор юстиции Шавер заявил, что ни одного организованного террористического акта на территории Советской оккупационной зоны практически не было зарегистрировано, а отдельные факты убийств советских военнослужащих, хотя и квалифицировались по статье 58-8 (террор), носили бытовой характер.

Абвер в своих операциях против СССР использовал агентуру различных категорий и различного происхождения. До начала войны, в 1930-е годы, основная ставка делалась на белую эмиграцию, а также на членов личных антисоветских объединений, в том числе националистического толка.

Самые крупные колонии русских эмигрантов в Европе размещались в Париже, Праге, Берлине и Белграде. Они находились под присмотром и покровительством преимущественно английской, французской и польской разведок. До середины 30-х годов самой крупной и организованной была русская белогвардейская эмиграция. Но нанесенные советской разведкой удары, по существу, свели на нет ее организационные основы, и как единая сила она перестала угрожать интересам СССР. Рассеянная по миру, она испытывала материальные трудности, и ее представители часто становились добычей сотрудников абвера.

В мае 1945 года в плен сдался полковник Эрвин Штольце, ответственный сотрудник абвера, а затем гитлеровского Главного управления имперской безопасности (РСХА), человек безусловно сведущий в деятельности германской разведки, которого мы процитируем не один раз. Вот цитаты из его показаний.

"Достовалов, бывший царский генерал, хорошо знал работу Ic (то есть офицера разведки генерального штаба). Меня связал с ним майор Фосс на квартире генерала в Берлине. Затем, предварительно условившись по телефону, я стал посещать его дома, забирая донесения и выплачивая за них деньги. Как я убедился во время этих визитов и как было видно из его донесений, которые во многих случаях состояли из вырезок и фотографий из русских газет и журналов, Достовалов умело обобщал материалы, которые он извлекал из русской специальной литературы. Иногда в них рассматривались отдельные темы, например реорганизация советской артиллерии. Литературу он доставал через свои каналы.