Читать онлайн «США: История страны». Страница 69

Не менее неожиданные результаты дала федеральная политика в отношении крупного бизнеса. Желая пресечь возмутительную корпоративную практику, Конгресс предпринял немыслимый шаг и утвердил конституционный контроль над экономической деятельностью крупных корпораций, выходящей за рамки отдельного штата. Был принят закон, регулирующий частную инициативу. Закон о торговле между штатами 1887 года стал попыткой совершить то, что штаты уже многие годы старались сделать на своем уровне, а именно: обеспечить контроль над дискриминационными тарифами на перевозки, которые произвольно устанавливали железнодорожные компании. В первую очередь федеральное правительство попыталось отрегулировать деловую активность при помощи технической экспертизы независимых агентств. Следующий важный закон, принятый Конгрессом, был направлен на упорядочивание конкурентных отношений в общегосударственной промышленности. Антитрестовый закон Шермана 1890 года объявил войну крупным компаниям, которые благодаря всевозможным махинациям, разоряя и уничтожая более слабых конкурентов, устанавливали свою монополию на рынке. Подобная грабительская практика отныне считалась федеральным преступлением со всеми вытекающими последствиями.

Указанные законы, хоть и весьма многообещающие в теории, на практике оказались недостаточно эффективными. Не во всех штатах они проводились одинаково решительно: формулировки были достаточно туманными и оставляли всевозможные лазейки для исполнительных властей на месте. К тому же Верховный суд занимал весьма неопределенную позицию по поводу федерального вмешательства в рыночную деятельность. Судьи полагали, что Четырнадцатая поправка должна «в равной степени защищать» не только отдельных граждан, но и целые корпорации. В результате важнейший закон Шермана чаще всего работал не против корпоративных объединений, а против трудовых союзов – тред-юнионов, которые якобы «ограничивали торговлю». Один из банкиров в 1905 году характеризовал Верховный суд как «хранителя доллара, защитника частной собственности и ярого противника разорения». Короче, суду отводилась роль «станового якоря республики».

В таких условиях – когда в двухпартийной системе царило устойчивое равновесие, а правительство априори было ограничено в своих полномочиях – большинство политиков не имели ни желания, ни возможности эффективно решать злободневные проблемы. Идеология и верность революционным принципам оказались недостаточным оружием против бурно развивающегося рынка, пришлось прибегнуть к юридическому пересмотру норм жизни. Увы, пришлось признать: федеральные власти проявили безответственность и не смогли адекватно отреагировать на экономические и социальные изменения американской действительности.

Со временем многие поняли, что в начале XX века джефферсоновские традиции потеряли былую актуальность. Республика, для которой он сформулировал свои принципы – о незаинтересованном федеральном правительстве с ограниченными полномочиями – отошла в небытие. Лицо Соединенных Штатов коренным образом изменилось: теперь это была не сельскохозяйственная страна, а индустриальная держава; большая часть населения жила не в деревнях и на фермах, а в крупных городах; на смену культурному единообразию пришла этническая многоликость. Многочисленные критики во всеуслышание заявляли, что Америка нуждается в новом политическом мышлении – под стать изменившемуся общественному строю.

В 1850-х годах американская экономика в основном была ориентирована на производство сырья и продовольствия; готовые промышленные товары привозились из-за границы. Но уже в начале 1900-х годов американская обрабатывающая промышленность вышла на передовые рубежи, обеспечивая треть всей мировой продукции. Развитие промышленности и железнодорожного сообщения накануне гражданской войны заложило основу для дальнейшего роста. Механизация фермерского труда привела к образованию в стране излишков продовольствия. Расширение горнодобывающей промышленности позволило осваивать новые природные ресурсы. Технологические изобретения обеспечили промышленность принципиально новыми источниками энергии: на смену водяным двигателям пришли паровые и электрические. Неуклонный рост населения решал проблему с рабочей силой. Отечественные и зарубежные капиталовложения стали надежной поддержкой денежной системы страны. Теперь американские компании обеспечивали всем необходимым не только рядовых потребителей, но и самих производителей. Все это дало импульс к быстрому развитию тяжелой индустрии.

В 1870–1900 годах добыча каменного угля выросла в десять раз, а производство стали увеличилось в сто сорок раз. Объемы промышленного оборудования, произведенного в США, утроились – как и число рабочих, занятых в горнодобывающей и обрабатывающей промышленности, в строительстве и на транспорте. Длина железнодорожных путей возросла в пять раз. Объемы промышленных капиталовложений увеличились в шесть раз, а производство промышленных товаров выросло на 300 %. Большая часть этого впечатляющего роста приходилась на новые отрасли промышленности, такие как нефтяная, сталелитейная, электрическая. Несколько позже к ним добавилось и автомобилестроение. К началу Первой мировой войны Соединенные Штаты производили уже столько же промышленной продукции, сколько Британия, Франция и Германия, вместе взятые.

Питтсбург в 1890-х годах (фотография тех лет)

Укрупнение и консолидация промышленных компаний, технологическое новаторство, внедрение новых прогрессивных методов управления – все это стимулировало дальнейший рост американской индустрии. В основе крупного бизнеса лежали большие деньги. Принятие более либерального законодательства в отношении корпораций способствовало привлечению новых капиталов. По всей стране стали возникать «компании с ограниченной ответственностью», в которых держатели акций получали прибыли и несли потери в соответствии с количеством акций. Такие финансисты, как Джон Пьерпонт Морган, использовали продажу акций клиентам в качестве эффективного стимула для инвестиций. Именно компания «Морган и K°» совместно с инвестиционными банками разработала схему вложений в колоссальные корпоративные проекты.

Огромные капиталы, вращавшиеся в крупном бизнесе, способствовали строительству грандиозных производственных предприятий. Гигантские фабрики и заводы позволяли производить большее количество продукции при одновременном снижении ее себестоимости. Таким образом достигалась экономия от масштаба, однако при этом производители несли и значительные фиксированные издержки. Возник вопрос: каким образом сохранить высокие объемы производства? Проблема была решена благодаря инновациям в области массового производства. Фредерик Уинслоу Тейлор разработал схему «хронометража движений», которая позволила повысить производительность труда за счет устранения ненужных, бесполезных перемещений рабочего. Генри Форд ускорил производство путем внедрения движущейся сборочной линии и стандартных взаимозаменяемых деталей. Эти нововведения позволили ему уменьшить время производства каждой машины с 12 часов до 90 минут. По мере роста производства цены падали. Падение цен, в свою очередь, стимулировало уровень продаж, что приводило к дальнейшему расширению производства. Форд проанализировал эту тенденцию и оперативно отреагировал строительством особо крупного завода «Ривер-Руж», занимавшего площадь в две квадратные мили в окрестностях Детройта. Это был не просто автомобилестроительный завод, а целый комплекс, где рабочие на входе загружали уголь, а на выходе получали уже готовые автомобили.

Одни проблемы крупного бизнеса решались благодаря усовершенствованиям в производственной и финансовой областях, другие – за счет внедрения новых приемов администрирования. Возникла целая наука об управлении производством; она позволяла разбить деятельность корпораций на отдельные элементы и выстроить иерархические цепи управления. Со временем стало ясно, что ни один, пусть даже самый энергичный и предприимчивый, руководитель не может единолично контролировать весь процесс. Ему на смену пришла слаженная команда опытных профессионалов, которые руководили отдельными операциями, координировали производственные задачи и устанавливали властные цепочки. Подобная схема позволяла компаниям добиваться необходимого уровня контроля, организации и эффективности. Возможно, современного читателя это удивит, но в те времена в крупных корпорациях очень приветствовался бюрократизм, который рассматривали как залог успешной работы.

Говоря о тенденциях начала XX века, следует отметить и слияние отдельных корпораций – «большой бизнес» предполагал действительно большие масштабы. Хотя соревновательность являлась частью американской традиции, но воротилы крупного бизнеса знали: лучше, когда суп варится в одной кастрюльке. Они создавали предприятия нового типа – с невиданной ранее концентрацией капиталов, производственных мощностей и рабочей силы. И самой серьезной угрозой для них была нестабильность производства. Вообще, флуктуации в поставках сырья и спросе на выпускаемую продукцию – явления весьма болезненные и к тому же трудно предсказуемые. А широкая и беспощадная конкуренция вносила дополнительный элемент неопределенности в заложенную схему продаж, цен и прибылей. Очень скоро предприниматели усвоили: по-настоящему успешная фирма не ведет борьбу с конкурентами, она их попросту уничтожает.