Читать онлайн «США: История страны». Страница 114

Надо сказать, что Никсон не много сделал в подтверждение всех своих речей об ограничении федеральных полномочий. Правительственные затраты (как и бюджетный дефицит) при Никсоне выросли больше, чем в годы правления Джонсона; президентский «активизм» тоже углубился. В международной политике Никсон выступал как убежденный манипулятор – поощряя всяческие секретные акции, то расширяя, то сужая конфликты в зависимости от того, сколько простора для деятельности ему предоставлялось со стороны Конгресса и общественного мнения. Не менее «энергичную» позицию Никсон занимал во внутриполитических вопросах. Если Конгресс выделял на какие-то программы излишние, с его точки зрения, средства, президент попросту «изымал» эти деньги и отказывался следовать решениям законодателей. В начале 1970-х годов, когда на горизонте замаячил призрак надвигающегося спада и инфляции, Никсон ввел государственный контроль над ценами, зарплатой и рентой – американцы были шокированы этой мерой, от которой уже успели отвыкнуть со времен Второй мировой войны.

Однако наибольший протест и возмущение у общества вызывала его стратегия поведения в отношении так называемых «врагов общества». В эту категорию входил широкий круг людей: например, активисты радикальных движений, различного толка диссиденты (включая тех, кто принципиально отвергал насилие) и даже политические соперники Никсона. Чтобы стать врагом президента, достаточно было выступить с критикой его политики. Страх перед надвигающимся кризисом толкал Никсона на решительные действия против «внутренних врагов». Он считал, что те дестабилизируют и разрушают американское общество, и тут президент ни перед чем не останавливался. В конце концов что такое превышение президентской власти (пусть даже самое грубое и безрассудное), когда речь идет о безопасности государства?! В 1969–1971 годах Белый дом систематически прибегал к незаконным методам в борьбе со своими оппонентами. В ход шли несанкционированные прослушивания телефонных разговоров, вторжения в жилища, коррупция и шантаж. Никсон и его команда постоянно строили планы по борьбе с кампанией протеста внутри страны. К 1972 году маниакальная подозрительность президента распространилась и на членов демократической партии. Чтобы расстроить ряды политических противников, Белый дом пошел на ряд «грязных трюков». В июне 1972 года наряд мнимых «водопроводчиков» (а на самом деле специалистов по борьбе с утечкой информации) тайно проник в один из номеров вашинтонского отеля «Уотергейт», где располагалась штаб-квартира Национального комитета демократической партии.

Сначала Никсон попытался замять скандал. Он чинил всяческие препятствия официальному расследованию, пытался даже выкрасть документы – лишь бы скрыть участие Белого дома в этой авантюре. На то, чтобы собрать все факты и докопаться до истины, ушло долгих два года. И все это время президент решительно отрицал свою причастность к скандалу. Он саботировал работу следователей, провел ряд увольнений в кругу своих советников, а затем долго отказывался передать комиссии важные магнитофонные пленки. В результате расследования выявилась удручающая картина нарушений буржуазно-демократической законности. Шпионаж за гражданами и организациями, тайный сговор и подрывная деятельность, незаконный сбор денежных средств, лжесвидетельство и подкуп свидетелей – вот на что шла администрация Никсона во имя «национальной безопасности» и «привилегий исполнительной власти». Палата представителей постановила начать процедуру импичмента. В июле 1974 года ее юридический комитет подготовил заключение по импичменту для передачи в сенат. В этом документе Никсону предъявлялись обвинения по трем пунктам: препятствия отправлению правосудия, злоупотребление президентской властью и неуважение к Конгрессу. Перед лицом собранных доказательств даже коллеги по партии отвернулись от Никсона и объявили о готовности поддержать обвинение. Под угрозой сенатского суда Никсон дрогнул: 9 августа 1974 года он объявил о своей отставке и передал дела Джеральду Р. Форду. В 1940-х годах Ричард Никсон поднялся на самую вершину политического Олимпа, эксплуатируя панический страх американцев за свою безопасность. А четверть века спустя все тот же страх, ставший личной манией президента, послужил причиной его скандального падения.

Вьетнам и Уотергейтский скандал не прошли для Америки даром. В народе сложилась стойкая неприязнь и подозрительность в отношении федеральной власти. Конгресс реагировал на это принятием законов, направленных на сдерживание президентского «активизма», а попутно старался восстановить свою былую власть. Упомянутые законы ограничили права президента: теперь он не мог объявлять и вести войну без одобрения Конгресса; не мог замораживать и изымать средства, выделенные палатой представителей и сенатом на какие-либо программы. Конгресс взял под контроль деятельность ФБР и ЦРУ, а также открыл общественности доступ к правительственной документации.

Даже сам способ, каким президенты Джеральд Форд и Джимми Картер преподносили себя публике, призван был подчеркнуть: они вполне одобряют подобные перемены в исполнительной власти. В своей инаугурационной речи преемник Никсона заявил, используя и исторические, и автомобильные параллели: «Я – Форд, а не Линкольн». Имиджмейкеры нового президента делали ставку скорее на его простоту и доступность, чем на какие-то особые достижения. Скромность вместо высокомерия, конформизм вместо креативности. В облике Джеральда Форда не было ничего яркого, выдающегося, и в середине 1970-х годов это расценивалось как большой плюс. Этот человек идеально подходил на роль президента с ограниченными обязанностями и полномочиями. Он вышел из палаты представителей – политической структуры, максимально приближенной к народу, и сам себя позиционировал как «лидера меньшинства», имея в виду республиканскую партию, которая на протяжении последних двадцати лет вынуждена была мириться с подчиненным положением. Форду приходилось исполнять роль своеобразного «санитара», помогающего ослабленной федеральной власти преодолеть кризис народного доверия.

Президент Форд не мог похвастать блестящей внешностью, а благодаря своей физической неуклюжести он очень скоро снискал себе комическую репутацию. Хуже, что и на политическом поприще он дебютировал не слишком удачно. Едва вступив в должность, он выступил в защиту оскандалившегося Никсона, чем восстановил против себя общественное мнение. А несколько случаев, когда президент воспользовался правом вето, еще больше ухудшили его отношения с демократическим Конгрессом и осложнили законотворческую деятельность. И в экономической сфере Форд допустил ряд просчетов, так и не сумев обуздать инфляцию и вывести страну из кризиса.

Выборы 1976 года прошли неудачно для действующего президента: почти половина потенциальных избирателей не посчитала нужным явиться на избирательные участки. Джеральд Форд проиграл и был вынужден уступить место Джимми Картеру. Новый президент – новый имидж. Если девизом Форда было «сила президента в его слабости», то Джимми Картер (именно так – Джимми, а не Джеймс) обыгрывал иную тему: он изображал из себя этакого «чужака» в Белом доме. Да что вы, сэр! Джимми – просто мелкий фермер из Джорджии, сделавший состояние на торговле арахисом. Пришел во власть, что называется, от сохи. И только потому, что так решил народ. Он и сам из народа (в доказательство президент готов был продемонстрировать трудовые мозоли), а не какой-нибудь там вашингтонский интриган. Короче, Джимми Картер – парень, которому можно доверять. Он даже сделал публичное заявление, в котором пообещал никогда не лгать своей нации. Прямо скажем, довольно странное обещание для человека, метившего на президентский пост – место, где до него сменилась длинная вереница лицемеров и мошенников, и в том числе один (пусть и не доказанный) заговорщик. Конгрессменов-демократов ждал еще один сюрприз: пришедший к власти Картер решительно не вписывался в привычные рамки вашингтонской жизни. Ему были чужды светские сплетни, политические козни и прочие традиционные развлечения местных старожилов. Новый президент держался на расстоянии от политических воротил, предпочитая им старых друзей из Джорджии. Можно сказать, что Картер так и не удосужился установить нормальные рабочие отношения с демократическим Конгрессом.

Картер – хоть и принадлежал к южным демократам – был далеко не Линдоном Джонсоном. Он отвергал оба программных пункта своего предшественника – и президентский активизм, и обширную программу реформ. Несмотря на то, что количество членов кабинета при Картере увеличилось, а женщины и представители национальных меньшинств получили доступ к руководящим постам, в целом он выступал против значительного расширения системы социального обеспечения. Вопреки традиции прогрессизма новый президент пошел по пути сокращения государственного регулирования в некоторых отраслях промышленности и уменьшения федерального надзора за частными предприятиями.