Читать онлайн «Ниндзя. Первая полная энциклопедия». Страница 45

Древнейшей системой фехтования на мечах, связанной с храмами Катори и Касима, считается Касима-но синдэн — «Божественная традиция Касима», или Касима-но тати — «Меч Касима». Школа Касима-но синдэн, по легенде, была создана Кунинацу-но Мабито, потомком одного из важнейших божеств синтоизма Амэ-но коянэ-но микото. По традиционной хронологии, произошло это при императоре Нинтоку (правил в 313–399 гг.). В то время Кунинацу-но Мабито воздвиг синтоистский алтарь на холме Такама-га хара в Касима и предавался молениям божеству Такэмикадзути-но микото, которое якобы поделилось с ним свои знаниями в области фехтования. В результате появилась система боя мечом, которую сам Кунинацу-но Мабито назвал Симмё-кэн — «Чудесный меч». Позже эта система разделилась на Древнейшую школу Касима (Касима дзёко-рю) и Возрожденную школу Касима (Касима тюко-рю). Практиковали их четыре жреческих рода из Касима-дзингу: Мацумото, Ёсикава, Огано и Нукага.

Столь тесные связи этой традиции воинского искусства с синтоистскими храмами предопределили многие особенности Катори синто-рю, которая содержит в себе два пласта: пласт реального боевого применения и пласт эзотерических ритуалов синтоизма. Так, практически во всех ката Катори синто-рю зашифрованы определенные ритуальные действия, направленные на установление мистической связи с божеством-основателем Фуцунуси-но микото. Например, в разделе кэндзюцу Гогё-но тати присутствует ката под названием Хоцу-но тати, что можно перевести как «Изначальный меч». В начале его оба партнера стоят в естественных стойках, ноги на ширине плеч, руки сжимают рукояти мечей на уровне глаз, клинки подняты над головами. Подобное действие, которое в ката названо Тэнти-но камаэ — «Позиция неба и земли», — весьма символично. Такое положение исполнителя символизирует священный столб, на который с небес спускаются боги. Таким образом, воин, держащий в руках меч, выкованный синтоистскими священниками в храме и являющийся «телом бога», призывает бога-покровителя Фуцунуси-но микото снизойти на него и даровать ему победу. Такие действия в традиционной школе будзюцу играют двоякую роль. С одной стороны, это особый ритуал установления контакта с божеством, с другой — мощное средство психической подготовки воина к смертельной схватке.

То, что Катори синто-рю опирается на синтоистскую эзотерику, сильно отличает ее от позднейших школ боевого искусства, которые в основном опирались на дзэн-буддизм, и свидетельствует о ее древности. Фактически, Катори синто-рю выросла на ниве самой древней и знаменитой традиции военного искусства Японии и сама стала отправной точкой в развитии почти всех крупнейших школ кэндзюцу. Неудивительно, что в апреле 1960 г. традиция Катори синто-рю была признана важным культурным достоянием Японии. Она удостоилась такой чести первой среди всех школ японских будзюцу.

Основатель школы Синто-рю Иидзаса Тёисай Иэнао. Со старинной гравюры

Основателем школы Катори синто-рю явился Иидзаса Тёисай Иэнао (1387–1488). Он родился в семье госи из деревни Иидзаса уезда Катори провинции Симоса на востоке Хонсю, позже переехал в деревню Ямадзаки того же уезда, где и начал изучать фехтование на мечах и копьях. Иидзаса выделялся своими способностями и прилежанием в воинских занятиях и вскоре добился значительных успехов.

Об учителе Тёисая известно мало. Так, по сообщению «Канхассю косэн року», Тёисай был учеником Кабуто Осакабэ Сёхо, который якобы получил секреты мастерства от каппы — фантастического существа, вампира, имеющего вид ребенка, лицо тигренка и впадину на темени, живущего в воде или на суше, заманивающего и топящего купающихся детей. На деле же Кабуто был госи из деревни Оно уезда Касима и изучал боевые искусства традиции Касима у Мацуоки Хёгоноскэ.

В молодости Иидзаса отправился в Киото. Там он некоторое время служил сёгуну Асикага Ёсимаса. За короткое время пребывания в столице Иидзаса успел в совершенстве изучить легендарную традицию будзюцу Нэн-рю, созданную дзэнским монахом Дзионом, и школу ёрои-кумиути (рукопашная борьба в доспехах) Мусо дзикидэн-рю. По-видимому, какое-то время он провел во владениях своего господина в провинции Ига (об этом свидетельствует одно из его имен — Ига-но ками, букв. «Покровитель Ига»), где, возможно, познакомился с искусством ниндзюцу. В этот период он прославился как непобедимый фехтовальщик.

После этого Иидзаса Тёисай вернулся на родину и поступил на службу в дом Тиба. Позднее, после гибели Тиба в междоусобных распрях, он постригся в монахи буддийской школы Сингон, расстался со своей семьей и последователями, преподнес в дар святилищу Катори 1000 коку [31] риса и выстроил храм Симпуку-дзи в деревне Миямото в Оцуки, что на горе Синтоку-дзан, которому также пожертвовал 1000 коку риса. После этого он стал отшельником и поселился в Умэкияма неподалеку от храма Катори.

Однажды, в период отшельничества Тёисая, один из его наиболее преданных учеников вымыл своего коня в ручье, протекавшем поблизости от святилища Катори. Через некоторое время конь стал испытывать ужасные боли и вскоре издох. Тёисай был поражен могуществом божества Фуцунуси-но микото, которому он приписал смерть коня. Согласно преданию, в результате этого события Тёисай испытал озарение.

Когда Тёисаю было 60 лет, он принял решение отслужить непрерывную тысячедневную службу в храме Катори. В это время он посвящал себя суровым воинским тренировкам. Как утверждают легенды, именно в этот период духовной дисциплины Тёисая посетило видение бога Фуцунуси-но микото. Это могущественное божество явилось ему в образе мальчика, сидящего на ветви старой сливы, около которой тренировался мастер. Оно вручило ему книгу «Хэйхо синсё» — «Божественное писание о хэйхо» — и сказало: «Ты будешь великим учителем всех фехтовальщиков Поднебесной». После этого Тёисай и основал собственную школу, которую назвал «Катори синто-рю». Перед этим официальным названием школы мастер поставил выражение тэнсин сёдэн — «прямая передача небесной истины» — в знак того, что школа была передана свыше.

Период с 1467 по 1573 г. в истории Японии получил название Сэнгоку дзидай — «Эпоха воюющих провинций». Это название как нельзя лучше отражает его особенность. То было время бесконечных феодальных войн, которые вели многочисленные удельные князья-даймё. Всю страну окутал дым пожаров. Толпы беженцев скитались по дорогам. Кости тысяч погибших усеяли поля… И на этом фоне расцвело могущественное искусство ниндзюцу.

Многое объясняет, почему именно эти страшные годы стали золотым веком ниндзя. Сама ситуация, когда сосед только и мечтал, как бы перегрызть горло соседу, создавала благодатную почву для всходов шпионажа и диверсий. Коренным образом изменился и сам характер военных действий. Войны более не походили на грандиозные турниры, где все решали индивидуальная подготовка и смелость. На первый план вышли тактика и стратегия, умение вести маневренную войну на несколько фронтов. Сами армии увеличились в десятки раз. Теперь они состояли не только из знатных буси, но и из асигару — «легконогих», которых набирали из крестьян и бродяг. Немалое значение имело и появление в Японии в середине XVI в. огнестрельного оружия, которое резко изменило рисунок боя. В таких условиях было уже не до рассуждений о честных и нечестных способах ведения войны. Каждый даймё стремился выиграть войну с минимальной затратой сил и ресурсов своего княжества, чтобы избежать разорения, которое неминуемо следовало за затянувшейся и бесплодной военной кампанией. А это становилось возможным только в случае всесторонней подготовки, включавшей полное знание противника. Шпионы в этом деле были незаменимы.

Даймё засели за изучение древних китайских трактатов, описывающих методы использования тайных агентов, стали создавать собственные шпионско-диверсионные группы, нанимать ниндзя на стороне. Даже те из них, кто всё же считал ниже своего достоинства использовать лазутчиков, должны были познакомиться с их тактикой, если хотели выжить.

Факты показывают, сколь сильно даймё боялись вражеских ниндзя. Так, Мори Мотонари как-то заметил в разговоре, что лучше всего не доверять никому, даже близким родственникам. Мацуура, князь с островка Хирадо близ побережья Кюсю, держал в бане боевую дубину на случай внезапного нападения. А в туалете знаменитого Такэды Сингэна было две двери, чтобы он мог выбежать в случае опасности.