Читать онлайн «Армия Наполеона». Страница 28

Пехотные части на поле боя строились в три шеренги. При движении до сближения с противником применялось колонное построение действующих рот (pelotons). Построение в колонны по дивизионам (шириной в две роты) могло иметь интервалы различной ширины: полный интервал обеспечивал развертывание в линию, половинный интервал давал возможность как развернуть линию, так и сформировать полностью сомкнутый строй для массовой атаки. Кроме того, существовал смешанный порядок (ordre mixte), при котором линия формировалась из одного или нескольких батальонов, а колонны на обоих ее флангах при необходимости могли быстро сформировать каре против кавалерии. Преимуществом подобного строя была возможность эффективного огневого воздействия при свободе маневра. Имелось несколько уставных скоростей маршировки. На поле боя обычно применялся «ординарный шаг» (pas-ordinaire, примерно 80 шагов в минуту), а при непосредственной атаке на противника — «шаг к атаке» (pas-de-charge, примерно 120 шагов в минуту).

Французская практика атаки неприятеля не всегда увенчивалась успехом. Не одна армия континентальной Европы, и не единожды, отражала наступавших французов на поле боя. И все же это происходило потому, что тот или иной элемент французской «формулы атаки» по каким-то причинам не был задействован. Британцам же устоять против наступающих французов помогала их собственная тактика. Веллинггон предпринял ряд простых мер для снижения потерь как от стрелкового огня, так и от артиллерии противника. Он обучал свою пехоту либо отходить за гребень высоты, которую она должна была удерживать, либо отдавать приказ солдатам лечь наземь, чтобы они становились менее заметной мишенью. Удивительно, но командиры континентальных армий не приняли этих уловок, предпочитая, по словам одного прусского генерала, «видеть своего врага».

Кавалерия чаще всего применялась в традиционном качестве. Легкая конница служила глазами и ушами армий, собирая сведения и наблюдая за местоположением против-ника. Она также должна была преследовать отступающего неприятеля или составлять часть арьергарда при собственном отступлении. Тем не менее она могла использоваться, и действительно применялась, в атаках на поле боя. Драгуны выполняли свои задачи в исходном качестве конной пехоты (как показали действия при Ла-Корунье в 1809 году), а кроме того, действовали как ударная сила, если это позволяла обстановка на поле сражения, а в тяжелой кавалерии испытывался недостаток. Более тяжелая конница должна была своим ударом смести противника в случае его замешательства на поле боя. В ситуациях, когда расстройство неприятеля не было столь сильным, как это казалось, или его состояние было оценено неправильно, атака тяжелой кавалерии могла закончиться ее же разгромом, поэтому чисто кавалерийские атаки не проводили: чаще конница выступала в сочетании с другими войсками. В одном из известных случаев (Мон-Сен-Жан) полки кирасир были брошены на британские каре без поддержки пехоты и артиллерии, что при-вело к их разгрому и многочисленным потерям.

В обороне французы действовали так же, как и все другие армии. Пехота использовалась в линейном или рассыпном стрелковом строю; артиллерия размещалась на ключевых позициях для отражения наступающего противника, предпочтительно анфиладным (фланговым) огнем; кавалерия же оставалась в резерве, часто в укрытиях за полем боя, чтобы при необходимости противодействовать введенным в бой резервам противника.

Вероятно, если не считать надежности солдат, наибольшее преимущество французская армия получила благодаря стратегическому гению Наполеона. Его способность применять армейские корпуса и дивизии в качестве отдельных боевых единиц с целью дезинформации противника и перехватывания инициативы была изумительной. В легенды вошло умение Наполеона разделить силы неприятеля и затем разбить его по частям.

Даже в ограниченном объеме этой книги невозможно описать французских генералов той поры. Их имена вошли в историю, причем в таком количестве, что перечислить здесь наполеоновских генералов поименно немыслимо. Поэтому мы постараемся дать моментальный портрете лишь одного из высших командиров, прошедшего путь от солдата до самого высокого чина. Когда революция открыла возможности для продвижения простых людей, то, по выражению Наполеона, каждый солдат «нес в своем ранце маршальский жезл» (эта ситуация крайне отличалась от существовавшей, например, в британской армии). Человек, о котором мы собираемся рассказать, сражался практически на всех театрах военных действий, в 1814 г. стал военным министром Людовика XVIII, вновь встал на сторону Наполеона в период «Ста дней», заняв пост начальника штаба, а при коронации королевы Виктории в 1838 г. внимал лести британской черни в качестве личного посла короля Людовика. Британские солдаты в Испании и Португалии называли его то «Маршал Соль», то «Герцог Проклятие» — это был Жан де Дье Сульт[15]. Сульт был одним из самых непримиримых противников Веллингтона на поле боя, пока наконец в 1838 г. воины не приветствовали друг друга как старые товарищи. Многие упрекали Сульта за оппортунизм, но ему, несомненно, льстило доверие и императора, и короля Людовика, когда оба правителя неоднократно принимали его на свою службу, предоставляя высокие посты. К тому же Сульт был честным солдатом своей страны, и даже противники отдавали ему должное и как профессиональному командиру, и как гуманному человеку.

Родившийся в одном году (1769) с Артуром Уэлсли Веллингтоном и Наполеоном Бонапартом, Сульт имел аристократические корни, но его семья принадлежала к ремесленному сословию (стекольщики) и богатой не была. Крестильное имя Сульта, вероятно, отражает набожность его матушки, но, согласно многим свидетельствам, его обычно называли Николя. Это довольно распространенное прозвище давали чаще всего тем, кого подозревали в серьезных «ошибках» или «правонарушениях» (в частности, так называли и Наполеона после «Ста дней»). Точно не известно, но похоже, что прозвище «прилипло» к Сульту после появления утверждений, будто он пытался создать Португальское королевство, провозгласив королем самого себя. Сульт постоянно соперничал с маршалом Неем, и в войсках Нея Сульта частенько называли «Королем Николя».

Сульт рос своенравным мальчишкой, а после того, как несколько попыток пристроить его к делу где-нибудь неподалеку от дома провалились, его матери пришлось нелегко. Поэтому молодой Сульт при первой же возможности завербовался в армию, передав выданные ему деньги своей матушке. Так началась карьера одного из самых известных солдат Франции.

В 1785 г. Сульт вступил в свой первый полк, Королевский пехотный, в котором прослужил два года, достигнув чина капрала. Однако его дворянская кровь не была достаточно голубой, чтобы получить офицерский патент, и это вызвало глубокое разочарование: Сульт был амбициозен и жаждал повышений. Крушение надежд привело к нескольким серьезными проступкам, и счастье еще, что Сульта не разжаловали и не выгнали со службы. Тем не менее он сделал попытку открыть собственное дело и стать пекарем, но потерпел неудачу и вернулся к прерванной карьере. Это принесло ему звание сержанта. В конце концов, когда пришел 1792 г., а на Францию напали Пруссия и Австрия, Сульт уже принял революционные идеи и был готов использовать уникальный шанс, который предоставила ему Французская революция.

Новые добровольческие части выбирали своих офицеров — всех, кроме адъютанта. Этот пост занимали бывшие армейские офицеры или унтер-офицеры, и Сульт получил наконец офицерскую должность в Национальной гвардии — в батальоне Верхнего Рейна (Bataillon de Haut Rhin). Вскоре, однако, Сульт становится командиром части: его бывший начальник не имел достаточного опыта и был смещен. Сульт приобрел большую любовь своих солдат и установил хорошие отношения с некоторыми влиятельными лицами в армии. Военные подвиги прославили его как блестящего командира: отважного и решительного, инициативного и целеустремленного. К 1793 г. подвиги Сульта принесли ему должность штаб-офицера в отряде генерала Гоша, где он смог проявить себя во всем блеске. В деле при Нидербронне отряд Сульта, состоявший из пехоты, конницы и артиллерии, атаковал австрийцев и наголову разбил противника. Затем, уже под командованием генерала Лефевра, дивизия Сульта выдержала тяжелый бой. Сульт действовал совместно с очень вспыльчивым и безрассудным генералом Марсо и в присутствии Лефевра удержал его от неоправданных действий. После этого последовало быстрое продвижение Сульта по службе; к 1795 г. он уже командовал полубригадой.

В 1799 г. Вторая коалиция (Россия, Великобритания и Австрия) объявила Франции войну. Бонапарт находился в Египте, и Сульт был назначен шефом бригады (chef-de-brigade) в Армии Англии (тщетная попытка французской Директории пригрозить Великобритании высадкой десанта). Новый военный конфликт предоставил Сульту очередную возможность продвинуться. Большая часть лучших генералов Франции находилась в Египте, и страна нуждалась в умелых молодых командирах, которые могли бы занять места отсутствующих. Сульту было поручено командование авангардом армии Журдана (в то время Журдан еще не был столь знающим командиром, каким стал десять лет спустя, когда исполнял обязанности начальника штаба Жозефа Бонапарта в Испании). Сражение при Штокахе стало катастрофой для Журдана, но не для Сульта, который принял командование дивизией арьергарда, отступившей в полном порядке.