Читать онлайн «Манъёсю». Страница 96

Это время
Мне не спится по ночам,
Оттого что хочется уснуть
Мне на изголовий из рук,
На расстеленных тобою рукавах…

“Сумею ли забыть?” — все думал я,
И говорил с людьми,
И сердце тешил,
Но не прошла тоска моя,
Я стал любить еще сильнее!

Ночами я не сплю,
И нету мне покоя,
И белотканое
Я платье не сниму,
Пока опять с тобой не встречусь, дорогая…

Хоть говорила мне любимая моя:
“Ведь встретимся потом,
Не надо горевать”,—
А годы долгие проходят чередой,
Пока о ней тоскую я вдали…

Понятно мне,
Что наяву вдвоем
Мы не встречаемся с тобою это время,
Но неужели даже в сновиденьях
Сильна жестокая молва?

Хоть в снах своих,
Черных, как ягоды тута,
Продолжай меня видеть, прошу я, любимый,—
Ведь дня не бывает, чтоб высох рукав белотканый,
О, как о тебе я все время тоскую!

Наяву нам вдвоем
Не встречаться с тобою,
Пускай хоть во сне
Мне пригрезится встреча —
Ведь так я тоскую…

Как много дней таких,
Когда свой верхний шнур, что виден людям,
Затяну потуже,
А нижний шнур, тот, что не виден людям,
Развязываю я, тоскуя о тебе…

Когда молва людей
Становится сильна,
Мечтаю я всегда в минуты эти:
“О, если б платьем милая была,
Его надел бы вниз и от людей бы спрятал”.

Жемчуг прекрасный нижут на нити…
О ближнем и дальнем, о всем этом вместе
Я думами полон, и вот почему я
Одним легким платьем
Один прикрываясь, лежу на постели…

Даю обет хранить свою любовь,
Пока не оборвутся нити
У белотканого
Заветного шнура,
До дня грядущего, пока тебя не встречу!

Как проложенная заново дорога,
Что лишь нынче сделали,
Ясна,
Ясно так же все, услышанное мною
О судьбе твоей, любимая моя.

Не потому ли, что тогда в Ивата,
В стране Ямасиро, в священной роще я,
Святые жертвы принося богам,
Не слишком горячо молил их сердцем,
Теперь с любимою встречаться трудно нам?

Корни лилии лежат глубоко…
И хотя и сильно светит солнце,
Но в лучах его сияющих навряд ли
Свой рукав я высушить сумею
Без того, чтоб не увидеть милой…

В час утренний подувший ветерок,
Когда не спал я ночь,
Тоскуя о любимой,
Коль ты, летя, касался девы милой,
Коснись своим дыханьем и меня!

Ведь я пришел сюда
Обходными путями,
Минуя Асука- реку, что разлилась,
Высоко свои воды подымая,—
Едва ли до рассвета я вернусь.

Как текут по дну, не ведая конца,
Струи вод реки прозрачной
Яцури,
Так же продолжаю я любить
Эти годы долгие тебя.

Как сосенку, которая растет
На голом каменистом берегу,
Жалею имя доброе твое
И потому тайком от всех людей
Храню по-прежнему свою любовь.

Как сосенку, которая стоит
На одинокой каменной скале,
Жалею имя доброе твое
И потому, скрывая от людей,
Храню по-прежнему свою любовь!

То не лилий цветы,
Что растут постоянно в тени
У воды горных рек,
То, любимая, ты!
Без конца я тоскую всегда о тебе…

Глубоки корни горных лилий…
Что волю узнают богов
В гаданье вещем в Асибану.
Глубокую любовь ни для кого другого,
Я только для тебя, любимый мой, храню.

Любимый мой,
Тебя все ожидала
И думала: “Ну, вот сейчас придет”.
А в это время ночь уже настала…
О, как я опечалилась тогда!

Браслет жемчужный на руки надет…
О, если б милая, чьи яшмовые руки
Служили изголовьем, здесь была,
Ах, даже ночи долгие тогда
Мне были б радостью великой!

Жене чужой
Слова такие кто смел сказать:
“У платья майского
Шнур развяжи заветный!”
Слова такие кто смел сказать?

О, если б знал, что буду я
В разлуке тосковать с такою силой,
В ту ночь,
Когда я на свиданье был,
Я не спешил бы расставаться с милой!

Хотя и полон всегда тоской,
Но оттого, что в думах своих
Мечтаю встретиться после с тобой,
Хочу, чтобы долгой
Была эта жизнь!

Теперь, наверное, я умру,
О любимая дева моя!
Без встреч с тобой
Живу я в тоске,
И сердцу покоя нет…

Любимый мой
Сказал, что он придет,
И ночь прошла в напрасном ожиданье…
Ну, что ж, теперь уже не стоит ждать,—
И по ошибке не придет он на свиданье!

О, милая моя, которая сказала,
Услыша, как чернит ее молва:
“Не встретимся с тобой
Мы даже на дороге,
Что яшмовым копьем отмечена давно…”

Лишь я подумаю: как грустно,
Что не встречаемся мы с ней,
Как слышатся
Все громче, все сильней
О наших встречах пересуды света!

Пусть говорят о нас
Все жители села,
Что ж, хорошо!
Умру, тебя любя!
И чье тогда молва ославит имя?

Оттого что надежного нет гонца,
Сердце свое
Я послала гонцом.
Явилось ли сердце к тебе во сне?
Дошла ли тоска моя до тебя?

Я ли это, который себя считал
Рыцарем смелым,
Что мог состязаться
Почти что с землею, почти что с небом,—
Теперь не имею даже смелого сердца!

Могу ли жить
Близ твоего села?
Глаза мои
Людей теперь страшатся,
И лишь растет любовь моя!

Ни часа, ни дня
Никогда не бывает,
Чтоб я не любил, дорогая, тебя,
А последнее время любовь моя
Еще сильнее и глубже стала!

Ночью черной, как ягоды тута,
В час, когда я уснуть собирался,
От печальных раздумий
Все в груди раскололось на части,
И конца нет печали…

Как облака, плывущие по небу,
Так имя, что разносится молвой…
Но мне его не жаль.
Не видимся с тобой уж много дней,
А годы долгие проходят…

И наяву увидеть я хочу!
Так тяжко мне
Лишь в сновиденьях видеть,
Что голову кладу
На рукава твои…

Встаю ль, ложусь ли я,
Что делать мне,
Не знаю,—
Ведь милую свою я не встречаю,
И месяцы проходят без нее…

Пусть я живу в тоске
И нету встреч с тобой,
Но позабыть могу ли о тебе?
Пусть даже с каждым днем во много-много раз
Еще умножится моя тоска!

О, если б видеть я могла
Хотя бы издали
Твой облик милый,
Утихла б, может быть, моя тоска,
Пока еще во мне осталась жизнь!

Все время я в тоске,
Но то — сегодня было,
А завтра утром ларчик дорогой откроется —
Рассвет наступит снова,
Как буду завтра жить, любимый мой?