Читать онлайн «Манъёсю». Страница 121

Лишь вечер настанет,
Сразу холоден ветер осенний.
Пойду и надену скорее одежду свою,
Что готовила милая мне,
Провожая с любовью в дорогу…

Похоже, в пути я
Скитался немало,—
Как взглянешь на грязь, что пристала к одежде,
Которую ныне ношу постоянно,
Которую в дар получил от любимой!

Хоть считают, что Дадзайфу тоже
Государя дальнее владенье,
Но в дороге
Много дней минуло,
И тоской я полон по родному краю!

Обо мне, для кого
Светят ночью огни,
Хоть я и в пути нахожусь,
Может быть, дорогая жена в темноте
Постоянно в разлуке грустит…

Бывают дни, когда в Карадомари,
В заливе Ноко,
Волны не встают.
Но не бывает даже дня в разлуке,
Когда бы я о доме не грустил!

Если был бы луною, плывущей
Ночью черной,
Как ягоды тута,
О, как встретиться мне бы хотелось
С моей милой, оставшейся дома!

В извечном небе
Светится луна,
И видно, как огни сверкают всюду,
Что зажигают рыбаки,
Идя на лов…

Когда ветер подует,
Говорят, очень страшны
В белой пене встающие волны на море,
И поэтому в гавани Ноко, причалив,
Уже много ночей на стоянке проводим!..

Тяжел был путь,
Где на полях трава служила мне в скитанье изголовьем,
Что я затосковал,
И вот средь гор Кая
В ответ раздался горький плач оленей!

О, слышали ли там,
В столице дальней, люди,
Что встретились тяжелые нам дни,
Когда кругом в открытом море волны
Вздымались в белой пене высоко!

Если б сделать мне своим гонцом
Гуся дикого,
Что в небесах летит,
И в столицу Нара с ним послать
О себе с дороги дальней весть!

Хоть и цветут цветы прекрасных хаги,
Что блеском заполняют все поля
Осеннею порой,
Но любоваться ими не суждено:
Ведь я теперь в пути…

В тоске о любимой сном не мог я забыться,
А в поле осеннем в ночной тишине
Горько плакал олень:
Он сдержать был не в силах
Безутешной тоски о жене…

К большому кораблю
Приладив много весел,
Я думал, что дождусь
Погожих, ясных дней,
А вот уж месяцы прошли напрасно!..

Долги ночи,
И сном я забыться не в силах,
А средь гор распростертых,
Принца горного громко кричать заставляя,
Горько плачут олени!..

Сусуки и осенний нежный хаги,
Которые растут у дома моего,
Которыми мечтал,
Вернувшись, любоваться,
Наверное, там отцвели давно!..

Молясь богам
И неба и земли,
Я буду ожидать тебя домой.
Скорее возвращайся, милый мой,
Ведь ожидать мне будет тяжко!

Тоски я полон о тебе…
Моя любовь
Не покидает никогда меня,
И новояшмовые месяцы идут,
Свободного не оставляя дня!..

Не оттого ль,
Что ночи осенью так долги,
О, почему, скажи, наступят лишь они,
Заснуть я не могу…
Не потому ли, что провожу их без тебя, один?

На море в Мацура,
Где, кажется, стоял
Корабль принцессы Тарасихимэ,
Проходит день за днем желанный месяц,
Когда меня ты ждать должна была к себе…

Я и мысли оставил о радостной встрече,
Оттого что теперь я в далеком пути,
И все ж
О любимой, что дома осталась,
Исполнены думы глубокой тоски…

Дикие гуси,
Летящие в небе
Над распростертой далекой горой,
Если ваш путь в дорогую столицу,
Вы повидайтесь с любимой моей!

Милый друг,
Что плыл в страну
По названию Кара,
Что была с древнейших пор
Дальним округом для нас,
Где правления вершат
Внуки славные богов…
Может, близкие тебя
Ожидали, не молясь?
Иль, циновки не святя,
Совершили грех они?
Отправляясь в дальний путь,
Матери своей родной
“Я вернусь, — ты говорил,—
Лишь настанет осень здесь…”
Миновали сроки те,
Месяцы уже прошли.
“Может, нынче он придет,
Может, завтра быть ему?” —
Верно, думали с тоской,
Ждали всей семьей тебя…
Но до дальней стороны
Не пришлось тебе доплыть,
И, с Ямато разлучаясь,
Далеко от мест родных,
Здесь, на диких островах,
В недрах одиноких скал,
Вечный ты нашел приют!..

Средь полей Ивата в недрах диких скал
Ты покоишься теперь, мой друг.
Если близкие вдруг спросят,
Где же ты,
Что тогда скажу я им в ответ?

Говорят, всегда таков
Этот бренный и непрочный мир,
Не напрасно ль буду тосковать
О тебе, что с нами разлучен
Горькою судьбою навсегда…

С небом и землей
Вместе вечно жить хочу!—
Говорил ты нам всегда
И, наверно, думал так…
Горячо любимый дом
Ты оставил и поплыл,
По волнам качаясь, вдаль…
Мчались месяцы и дни
Новояшмовых годов,
Гуси дикие не раз
Прилетали с криком вновь…
Мать, вскормившая тебя,
И любимая жена,
Верно, в утренней росе,
Промочив подол одежд,
И в тумане, ввечеру,
Увлажнив рукав насквозь,
Выйдя из дому, глядят,
Ожидая у ворот,
Словно ты еще живой,
Словно не было беды…
Но тебе печаль людей
Мира бренного — теперь
Недоступна навсегда.
И, наверно, оттого
В дни осенние в полях,
Где осыпались уже
Хаги нежные цветы,
Там, покрыв шалаш себе
Цветом первых обана,
В чуждой дальней стороне,
Словно облака небес,
Посреди пустынных гор,
Где холодная роса
Покрывает камни скал,
Вечный ты нашел приют!..

Сердцу близкие —
И дети и жена,—
Верно, с нетерпеньем дома ждут,
Что же скрылся ты от взоров навсегда
Средь чужих и дальних островов?..

Верно, дома ждут еще тебя,
Что нашел приют среди далеких гор,
Где, наверное, осыпалась давно
Кленов алых яркая листва…
Люди бедные! О, горе вам!