Читать онлайн «ПОХИЩЕНИЕ БЫКА ИЗ КУАЛЬНГЕ». Страница 57

Тексты эти – ирландские саги, и среди них наиболее значительная по объему и интересу – «Похищение Быка из Куальнге». Само слово «саги» к ирландской традиции не имеет никакого отношения и вошло в оборот лишь по аналогии (достаточно внешней) ирландских повествований с исландскими. У ирландцев существовал термин scél – «повесть», «история». До нас дошли два списка саг, содержащих более 250 названий, но самих саг сохранилось значительно меньше{388}. Традиционное, принятое самими сказителями деление саг строилось по двум признакам – сюжетному (Похищения, Сватовства, Плавания, Разрушения и т. д.) и иерархическому: существовали самостоятельные или главные саги (prim-scéla) и так называемые предваряющие (rem-scéla), которые, как считалось, вводили те или иные эпизоды основных саг. Уже в новое время стало общепринятым деление ирландских повествований на циклы – мифологический, уладский (по названию северного королевства Ирландии, герои которого играют главную роль в сагах), исторический (или королевский) и цикл Финна. Хотя свидетельства такой группировки саг нигде не встречаются в источниках, она далеко не безосновательна.

Во все времена связь саг с определенными эпохами, героями или темами не могла не осознаваться как своего рода стихийная циклизация, отвечавшая естественному ходу вещей. Понимание этого факта сделалось особенно отчетливым в конкретных обстоятельствах, о которых мы будем говорить ниже. Между тем, традиционное деление по сюжетам без сомнения более архаично и восходит к тому времени, когда помимо прочего был очевиден и религиозно-магнческий смысл рассказывания историй, их приуроченность к конкретным моментам жизни человека и коллектива{389}.

Все вышесказанное может быть продемонстрировано на примере содержания нашей книги. В ней собраны саги героического цикла или, иначе, уладского. Среди них главенствует «Похищение Быка из Куальнге» – prim-scél цикла, по отношению к которой все остальные считаются rem-scéla. Среди них встречаются саги сюжетно неоднородные: здесь и малые «похищения», и «видение», и «сватовство», и «рождение». Расположение этих «предварительных» саг в книге вполне произвольно, или, вернее, избрано нами, исходя из некоей логической последовательности. Опереться на рукописи в этом вопросе невозможно, как невозможно установить и абсолютно точное число связанных с «Похищением» саг. Это, конечно, не случайность – достаточно взглянуть на сагу «Похищение стад Фроэха». О ней немало спорили{390}, но даже самому несведущему читателю очевидно, что две части, на которые она распадается, не имеют между собой органической связи и, более того, содержат явные противоречия. Первая часть – история сватовства Фроэха, а вторая – рассказ о возвращении женатым уже на другой и имеющим троих сыновей героем своей скотины. Связь между этими частями заключается лишь в обещании Айлиля, супруга королевы Медб, отдать Фроэху в жены красавицу Финдабайр, если он явится со своей скотиной к началу большого похода. Этот же самый момент и, фактически, только он один, оправдывает включение саги в число предваряющих «Похищение», так как объясняет присутствие Фроэха среди воинов королевы. Совершенно очевидно, что каким бы образом ни возникла вся конструкция саги, она является относительно поздней и достаточно искусственной, несмотря на уходящую в прошлое историю ее элементов.

Мы взяли наиболее явный пример, хотя то же самое можно было бы сказать и применительно ко всем остальным сагам, хотя у одних из них связь с основным текстом более естественна, а у других менее. Однако, что гораздо важнее, тот же вопрос встает и при взгляде на само «Похищение». И здесь далеко не все эпизоды повествования составляли его изначальное ядро – многие фигурируют лишь в какой-то одной из рукописей, другие слишком явно выделяются на общем фоне и, скорее всего, имели когда-то независимое существование. Первое, что может помочь прояснить характер как цикла, так и его основной саги – это история их бытования в традиции. В этом смысле судьба «Похищения» может считаться типичной для нее в целом.

Трагический рубеж в истории Ирландии – IX-X вв., время, последовавшее за первыми, наиболее жестокими набегами на остров скандинавов. К этому времени здесь существовала разветвленная сеть монастырей и, следовательно, скрипториев, из которых выходила самая разнообразная продукция как церковного, так и светского содержания{391}. Большая часть из них была обречена на гибель. Потери были столь велики, что один из источников сообщает, будто тогда пострадали вообще «все книги». Это конечно преувеличение, но мы знаем, что позже ирландцы были вынуждены посылать людей на континент за богослужебными книгами, ибо их явно не хватало. И это в Ирландии, славившейся своими рукописными богатствами. Рукописная традиция на острове полностью, естественно не прерывалась, но в ней уже в ту эпоху образовались «узкие места», по иным нз которых пришелся удар и в последующие столетия.

Так получилось, что многие конкретные ее этапы можно восстановить лишь теоретически.

Текст «Похищения Быка из Куальнге» известен по нескольким рукописям, из которых можно восстановить три основные версии повествования. Наиболее древняя из рукописей, датируемая временем ок. 1100 г., – так называемая Книга Бурой Коровы (ирл. Lebar na Huidre, названа так из-за своего переплета). Содержащаяся в ней версия текста находится также в рукописях Egerton 1782, Желтой Книге из Jleкана (XIV) и О'Сuггу (MS I/C), датируемой XVI в. Эта версия традиционно считается наиболее архаичной с точки зрения языка и стиля.

Две рукописи содержат вторую версию текста «Похищения». Это знаменитая Лейнстерская Книга (Lebar Laignech, датируется второй половиной XII в.) и манускрипт из Королевской Ирландской Академии CVI3. Здесь мы имеем единственный полный текст саги, содержащий, в частности, вводный рассказ о споре Айлиля и Медб, который объясняет все последующие события и целый ряд других эпизодов. По сравнению с первой версией, во второй многие части повествования расширены и лучше согласованы между собой. Именно по этой причине мы выбрали текст Лейнстерской Книги для перевода в настоящем издании. Между тем, хотя Лейнстерская Книга ненамного моложе Книги Бурой Коровы, целый ряд соображений, которые мы укажем ниже, заставляет думать, что ее версия стадиально заметно более поздняя, чем первая.

В нашем распоряжении имеются, наконец, совсем поздние рукописи Egerton 93 и Н.2.17, содержащие третью версию саги. Хотя эти рукописи стоят у верхнего предела истории ирландской рукописной традиции, есть все основания полагать, что и они являются итогом длительного развития, этапы которого нам не совсем ясны.

Уже из одного перечисления рукописей и версий можно заметить следующий важный факт: датировка рукописей и датировка самих текстов не только не совпадают, но подчас мало зависят друг от друга, хотя здесь мы и можем иметь terminus post quem. Более поздние рукописи нередко сохраняют архаические варианты текста, а принадлежащие приблизительно одной эпохе могут содержать стадиально неоднородные версии. Это происходит прежде всего из-за существования многочисленных, не дошедших до нас промежуточных звеньев традиции, в силу разнообразных причин в той или иной степени подвергавшихся модернизации. Восстанавливать эти звенья приходится теоретически и, главным образом, на основании текстологических критериев.

Однако, прежде чем говорить о том, что на сегодняшний день оказалось возможным понять в истории «Похищения», обратимся к памяти самой традиции. Из небольшого текста под названием «Как было найдено похищение Быка из Куальнге» узнаем, что во времена легендарного Сенхана (по источникам жившего в середине VII в.), «Похищение» было уже известно ирландским сказителям, однако никто из них не мог воспроизвести его целиком. Полный текст саги стал известен благодаря восставшему из могилы герою событий, Фергусу, который открыл его либо самому Сенхану, либо Муиргену. «Это кажется разумным» – заключает по поводу первого варианта автор повести. То, что показалось разумным анонимному автору, показалось не менее разумным и крупнейшему ученому нового времени Рудольфу Турнайзену. Турнайзен, признавая наиболее древним сохранившимся вариантом текст Книги Бурой Коровы, считал, что он является слиянием двух версий текста, восходящих к IX в. Вычленение версий он предпринимал прежде всего на основании анализа различных дублирующихся в саге элементов – мотивов и целых эпизодов. Турнайзен считает бесспорным, что какой-то протовариант (или протоварианты) саги существовал в VIII в., а впервые записана она была, скорее всего, столетием раньше{392}.

Протовариант, о котором идет речь, без сомнения, содержал далеко не все эпизоды, изложенные в дошедших до нас рукописях, но все же был и на этом этапе цельным изложением всех основных коллизий «Похищения». Правда, уже не раз обращалось внимание на тот очевидный факт, что структура «Похищения» крайне неоднородна с точки зрения смысловой значимости различных эпизодов. И сейчас продолжает бытовать традиционно сложившееся мнение, что саги уладского цикла в отличие, скажем, от повествований о легендарном Финне и его соратниках, были популярны прежде всего в среде знати и, соответственно, передавались из поколения в поколение наиболее искусными и сведущими хранителями старинных преданий. В связи с этим задавался, на первый взгляд, резонный вопрос, чем могли заинтересовать подобную аудиторию рассказы о том, как получил название какой-то затерянный брод или проход между холмами и тому подобные сведения, в изобилии содержащиеся в тексте саги. Совсем иное дело – описания сражений и поединков, которые по самой логике вещей должны были быть в центре внимания. Между тем, совершенно очевидно, что «Похищение Быка из Куальнге» росло и развивалось как живой организм и в устной, и в письменной традиции. Несмотря на всю кажущуюся очевидность современных оценок компонентов саги, мы никогда до конца не поймем, какие из них, в какой связи и на каком этапе жизни текста могли получать тот или иной смысл. Для этого нам не хватает слишком много сведений. По поводу же многочисленных «второстепенных» эпизодов можно сказать следующее. Предания о «старине мест», так называемые Dinnshenchas, были всегда популярны в ирландской традиции и, несмотря на то, что они сохранились в относительно поздних рукописях, весьма архаичны. На определенном же этапе жизни саги (о нем ниже – главное здесь уловить момент, когда сага, перейдя границы локальной популярности, получила общеирландское распространение) такие рассказы могли, с одной стороны, стихийно притягиваться к основному повествованию и с другой – служить более или менее сознательным подкреплением не всегда проницаемых для нашего взгляда, но важных в ту пору тенденций.