Читать онлайн «Страна динозавров». Страница 11

Капитан планировал простоять в Лиссабоне до утра, чтобы пополнить запасы свежего мяса, овощей и питьевой воды.

«Пока есть такая возможность, мы постараемся питаться свежей едой, — сказал капитан, — а уже потом будем вскрывать консервы».

После того, как все документы были оформлены, мы, со свободными от вахты матросами, решили немного осмотреть знаменитый город.

Времени у нас было в обрез, поэтому мы в самом скором порядке двигались за Челенджером, уже бывавшем в Лиссабоне и взявшимся за день показать основные достопримечательности города.

Быстро проходя по улицам огромного города, мы успевали замечать и запечатлять на плёнку фотоаппарата лишь фасадные части прекрасных по своему содержанию и архитектуре зданий и сооружений.

Следом за Беленской башней, располагавшейся неподалёку от гавани Рештелу, мы побывали у монастыря иеронимитов (одноэтажного сооружения, где в Триумфальном храме находился саркофаг Васко да Гамы).

Нельзя было не заметить, насколько португальцы гордились своей историей: на каждом шагу встречалось напоминание об имперском величии. Огромные соборы и парадные памятники королям. По названиям улиц на карте Лиссабона можно было бы восстановить едва ли не всю эпоху географических открытий.

Углубившись в город, мы прошли недостроенный храм Санта-Энграсиа, следом за которым осмотрели холмы Алфама и Байрру-Алту — входивших в число семи вершин, на которых, как и Рим, располагался Лиссабон. Они составляли основные части города, без осмотра которых вряд ли можно представить себе то, что же представляет собой весь этот город

Подъём на Байрру-Алту оставил во мне неизгладимое впечатление. Мы воспользовались фуникулёром, и он потащил нас вверх по узкой крутой улочке. Кругом разноцветные дома, украшенные яркими растениями. Прохладный ветерок, спускавшийся сверху и развевающий летнюю жару. На ходу запрыгивали «зайцы» на подножку, держась за наружные поручни у дверей, а встречные прохожие, прижимались к стенам, чтобы пропустить медленно двигавшуюся вверх, дребезжащую, но, по-видимому, надёжную конструкцию.

Алфама же, бывший мавританский квартал и старейший из лиссабонских кварталов, поражал средневековой путаницей улиц, переулков и проходов. Улицы квартала, извилистые и крутые, то и дело переходящие в лестницы и вьющиеся вокруг крепостного холма, были наполнены запахом жарящихся сардин, пением птиц в вывешенных за окна клетках и криком петухов. На улицах женщины продавали рыбу и овощи. Здесь часто попадались небольшие лавчонки, пабы, закусочные и мастерские в подвалах.

«Нижний город», Байрру-Алту и Алфаму не так давно объединил трамвай. Но некоторые улицы были так узки, что трамвайные пути, поворачивая за угол, прижимались к противоположной стене. В других хватало места только на один путь, так что когда встречались два трамвая с разных сторон, один должен был ждать, пока проедет другой. Я только диву давался, откуда у лиссабонского трамвая берутся силы взбираться по невероятной крутизне улиц.

Но если трамвай связывал Лиссабон как бы в пространстве, то существовало ещё нечто, что объединяло город духовно.

Это — склонность португальцев к меланхолии, их настроенность на печаль о безвозвратно ушедших временах, которая находит своё выражение в музыкальном творчестве — «фаду», доказывающее, что грустить тоже приятно.

К восьми часам, проголодавшиеся, мы зашли в один небольшой ресторанчик, где отведали национальное блюдо португальцев — сардиньяли, состоящее из пожаренных в оливковом масле сардин и варёной картошки, посыпанной укропом, запивая всё это настоящим португальским портвейном. Во время еды слушали мелодичное «фаду», напеваемое женщиной средних лет, под аккомпонимент нескольких мужчин. Слов мы не понимали, и больше обращали внимание на музыкальное сопровождение и поведение присутствующих. Аккомпониментом служила португальская гитара, маленькая, но с двенадцатью струнами, которая в отличие от испанской, выступающей в роли баса, вела мелодию. А жизнь вокруг протекала, как и фаду, в ритме анданте — замедленные движения, загадочные взгляды…

Поздно вечером, опьянённые здешними красотами и уставшие от беглого осмотра города, мы медленно возвращались на судно, а, проходя под прибрежными пальмами, кинули последний взгляд на прекрасный город, мысленно попрощавшись с ним, и как в ответ, запели прощальную песню кузнечики.

Рано утром наше судно выходило из Лиссабона.

Мы поднялись на капитанский мостик, провожая последний европейский порт, в котором останавливалась наша субмарина. Теперь нам предстояло пересечь всё Средиземное море и, без единой остановки, прибыть в Александрию, откуда, после короткой остановки, через Суэцкий канал проследовать в Красное море.

Уже на следующий же день, после полудня, мы проходили Гибралтарский пролив, возле которого под водой увидели достаточное количество заиленных и прогнивших обломков затонувших кораблей.

Огромное, занимающее многие квадратные акры Земли, Средиземное море приняло нас гостеприимно: за всё шестидневное плавание не было ни одного шторма. Только сплошная лазурная гладь прозрачной воды, позволявшая нам проводить многие часы под водой, исследуя здешнюю акваторию, которая была весьма разнообразна и многочисленна.

Проплывая недалеко от африканского континента в надводном положении, мы наблюдали сплошную зелёную полосу из тропической растительности, включавшую пальмы, различные древовидные, кусты, травы и т. д.

Дни были погожие, жаркие и лишь изредка поливал тёплый летний дождь. Днём с безоблачного неба на нас падали солнечные лучи, а вечером, когда солнце заходило за горизонт, откуда ни возьмись, появлялся лёгкий ветерок, дарящий освежающую прохладу после жаркого дня.

Закат же здесь был поистине незабываемым зрелищем: золотое солнце бежит вниз по солнечной дорожке, небо покрывается разнообразными цветами, и чуть колеблемое ветерком море переливается яркими блёстками. А капли воды, падающие на палубу от разбивающихся у борта волн, кажутся бриллиантовыми.

Изо дня в день мы наблюдали эту райскую картину и, казалось, что в такие моменты мир должен был замирать, околдованный чарами этого завораживающего зрелища.

При погружениях под воду мы встречали множество разнообразной рыбы, среди которой начали попадаться скаты, а также мерланы, морские петухи, кефаль, сардина, камбала, кошачьи акулы, окуни… По белому илистому дну стелились пастбища морских ежей, каракатиц, ракообразных, моллюсков, часто встречались большие поля водорослей.