Читать онлайн «Тайны Евразии». Страница 23

Локальные психические образования, имеющие вакуумно-флуктуационную природу и привязанные к отдельному индивиду или группе особей, не исчезают полностью после смерти и аккумулируются в окрестностях Земли (биосфера, ноосфера), Солнечной системы и, быть может, далеко за ее пределами. Тем самым налицо прямая связь с Космосом, который изначально и сообразно с присущими ему объективными закономерностями программирует именно такую схему взаимодействия косного, живого и психического. Следовательно, в Космосе и разлитом в нем энергоинформационном поле есть прямые каналы постоянной взаимосвязи со всем живым и разумным. И эти каналы находятся в непрерывном рабочем состоянии. Данное явление всегда осознавалось людьми, получало закодированное выражение в разного рода видениях и знамениях, являло себя в виде откровений, творческих озарений и экстаза, находило выражение в произведениях искусства и т. п.

Само по себе возбуждение абсолютного вакуума безэнергетично. Однако уже на данном уровне происходит прямое воздействие на информационное поле, обладающее энергетическим потенциалом и тесно взаимодействующее с биологическими структурами. Образуется объективно-реальная биосферная и ноосферная целостность, в структуре которой оказываются психические явления и мыслительные процессы. В результате человеческий разум, также не являющийся формой энергии, становится импульсом, влияющим на поведение как отдельных индивидов, так и целых коллективов, сообществ, этносов. Таким образом, феномен пассионарности и человеческой активности вообще оказывается обусловленным биоэнергоинформационными возбуждениями первичной физической среды. При этом установлено, что сама форма предмета возмущает вакуум – особенно пирамидальная и конусообразная, присущая подавляющему большинству гор.

Теперь становится более понятным и уже поставленный выше вопрос: почему горы играли всегда столь важную роль в жизни людей на протяжении всех этапов развития мировой истории? Неспроста во многих религиях горы являются священными объектами. Уже упомянутая выше полярная гора Меру в религиях и верованиях многих народов вообще считалась центром Вселенной. Сакральное значение и звучание имели в истории разных культур отдельные горы – Арарат, Эльбрус, Синай, Олимп – или целые нагорья: Урал, Алтай, Памир, Тянь-Шань, Куньлунь, Тибет, Гималаи и т. д. На вершинах гор открылась истина и совершилось богооткровение для Иисуса, Зороастры, Моисея, Мухаммеда. Вероятно, по той же причине на горных вершинах или в их близи старались воздвигнуть храмы и монастыри.

С горами связано рождение или начало активной деятельности многих выдающихся исторических личностей. Именно здесь они, судя по всему, могли получить первоначальный пассионарный толчок. Например, Чингисхан (рис. 23), как бы ни странно прозвучало это на первый взгляд, родился в горной местности – кстати, скорее всего на территории современной Читинской области: примерно в 250 километрах от Нерчинска, на берегах реки Онон. Мысль о «российском происхождении» Чингисхана впервые высказал первый ученый-бурят Доржи Банзаров (1822–1855). Незадолго до преждевременной кончины он говорил своим друзьям: «Знаете ли, я удивлю вас! Я докажу вам ясно, что предки Чингисхана жили у нас – где бы вы думали? В баргузинской степи!» Банзаров даже отправлял в места предполагаемой «малой родины» будущего покорителя мира поисковую группу, но ее отчет впоследствии затерялся. Есть и другое мнение: Темучжин – будущий Чингисхан – родился на территории современного Китая, в предгорьях Большого Хингана, но это – тем более горы. Самый прославленный полководец Чингисхана Субудай (Субетай-баатур) (рис. 24), – ему монголы обязаны всеми главными победами на Востоке и на Западе – также родился в горах и был урянхайцем, или, по-современному, тувинцем. Называя вещи своими именами, и Чингисхан и Субудай были по рождению сибиряками.

Рис. 23. Чингисхан

С историей самих монголов также связана одна чрезвычайно любопытная легенда, которую приводит в своей летописи Рашид ад-Дин. Персидский историк повествует о жизни будущих покорителей мира еще до того, как у тех пробудилась потребность в дальних и удачливых походах. Перед тем они сами терпели одно поражение за другим и вынуждены были под натиском более сильных и воинственных киданей (китаев) скрыться в недоступной горной местности: «И вот они нашли одно место, бывшее месторождением железной руды, где постоянно плавили железо. Собравшись вместе, они заготовили в лесу много дров и уголь, зарезали семьдесят голов быков и лошадей, содрали с них целиком шкуры и сделали из них кузнечные мехи. Затем заложили дрова и уголь у подножия того косогора и так оборудовали место, что разом этими семьюдесятью мехами стали раздувать огонь под дровами и углем до тех пор, пока тот горный склон не расплавился. В результате оттуда было добыто безмерное количество железа и вместе с тем открылся и проход. Они все вместе откочевали и вышли из той теснины на простор степи».

Рис. 24. Субетай-баатур – знаменитый полководец Чингисхана

Сквозь фантастический туман легенды здесь явственно проступают некоторые удивительные реалии. Кузнечное искусство предков монголов совместилось в их памяти с каким-то природным извержением расплавленного магматического железа из недр земли, принятого совершенно искренне за деяние рук своих или за результат колдовского воздействия шаманов. На самом же деле речь могла идти об обычном вулканическом извержении, но без катастрофических последствий. Находясь в глухой горной местности, предки монгольского народа вполне могли столкнуться с подобным природным явлением, вызвавшим мощное электромагнитное излучение и породившим пассионарный толчок. Ибо именно с данного момента монголы из тихого, забитого и отовсюду гонимого племени превратились в пассионарный этнос и вскоре стали вершителями мировых судеб. Не было бы «расплавленной горы» – трудно сказать, как бы вообще сложилась дальнейшая история и самих монголов, и всего остального мира. Железо в приведенном монгольском предании тоже отнюдь не случайно. Например, сакральные особенности острова Валаам на Ладожском озере во многом объясняются наличием большого количества железной руды на том самом месте, где воздвигнут знаменитый русский монастырь. Железорудный субстрат и обеспечивает тот благоприятный энергетический ток, который чувствуют все, кто посещает это воистину священное место. Не приходится сомневаться, что таковым оно было всегда. И задолго до того, как сюда пришли первые христианские монахи, испокон веков (быть может, не одно тысячелетие) остров Валаам, благодаря своим геокосмическим особенностям, привлекал сюда людей независимо от того, какую религию они исповедовали.

Влечение к горам не носит какого-то необъяснимого, иррационально-мистического характера. Оно сформировалось на заре человечества и постепенно превратилось в коллективно-бессознательный архетип, связанный с эпохой матриархата и отсюда – с генетически запрограммированными матриархальными привязанностями людей. Последнее относится не столько к самим горам, сколько к горным (и всяким прочим) пещерам, всему, что ассоциировалось в сознании первобытного человека с материнским лоном. По существу, вся человеческая история и предыстория начинались с поклонения Женскому началу и Женскому естеству. Прежде всего это относится к процессам воспроизводства себе подобных, где главную роль играет женщина, которой от природы суждено быть матерью. Недаром на языке североамериканских индейцев навахо Земля называется naestsan, что дословно переводится как «опрокинутая на спину» (то есть «приготовившаяся к соитию женщина»).

В основе оргиастических культов, распространенных по всей земле, лежали таинства оплодотворения, зачатия и родов. А объектами поклонения, жертвоприношения и соблюдения подчас достаточно жестоких ритуалов неизбежно становились природные и рукотворные феномены, выражающие женское естество: пещеры, ущелья, озера, колодцы, венки, кольца и пр. Исторический период, соответствующий вечному символу и продлившийся несколько тысячелетий, получил название матриархата . Всестороннему осмыслению с точки зрения матриархальной идеологии, которая господствовала на протяжении многих тысячелетий, подвергалась вся окружающая природа в целом и в любых отдельно взятых ее частях.

Пещеры занимали особое место среди различных матриархальных объектов, предметов и натуральных или символических аспектов женского естества. Мать-пещера, спасительница и охранительница не одного поколения пещерных обитателей, ассоциировалась в их сознании прежде всего с женской утробой. Сюда после долгой ночи проникали пронизывающие мрак солнечные лучи, олицетворявшие небесно-космические фаллосы. Но и сами горы, в которых, как правило, находились пещеры, олицетворяли соответствующую и необходимую сторону сексуального партнерства. Культурологи отмечают: если пещера всегда олицетворяет женский принцип и обозначается треугольником вершиной вниз, то в таком случае гора, в которой находится пещера, символизирует мужской принцип и обозначается таким же треугольником, но вершиной вверх. Китайцы же наполнили оба первоначала космическим содержанием: пещера – одна из ипостасей фундаментального женского принципа инь, а гора – его зеркального отражения – мужского принципа ян (см.: Дж. Купер. Энциклопедия символов. М., 1995. С. 245–246).