Читать онлайн «Мифы и легенды народов мира. т.3. Древний Египет и Месопотамия». Страница 70

137

Нинкур — одно из божеств растительности, не получившее развития в мифологии шумеров.

Видимо, эта деталь — свидетельство существования у шумеров известного из этнографии обычая кувада, согласно которому символические роды принимались у отца, воспринимавшегося как истинный родитель.

Абау («Отец растений») — божество, отождествлявшееся с Нинуртой («Господином земли»), сыном Энлиля, покровителем растений, плодородия земли, домашнего скота и рыболовства.

Полагают, что библейский рассказ о сотворении женщины из ребра первого человека обязан своим появлением этой детали шумерского мифа о рождении Нинти — «Владычицы жизни» и «Владычицы ребра».

Эншаг («Господин бок») — бог-покровитель Дильмуна, функции которого неясны.

Инанна (соответствующая аккадской Иштар) — шумерская богиня неба, любви, но также военное и звездное божество, символом которого является звезда Венера. Она считалась дочерью бога неба Ану (по другой версии — бога луны Нанны, первородного сына Энлиля), сестрой богини подземного мира Эрешкигаль и солнечного бога Уту.

Миф об Инанне, явившейся к людям с добытыми хитростью законами, напоминает греческие мифы о похищении Прометеем огня.

Таким образом, Инанна плывет сначала по небесному Евфрату, а затем попадает на земной Евфрат, в свой родной город.

Рассказ о женитьбе Энлиля более поздний, чем предыдущий сюжет. По справедливому мнению В. К. Афанасьевой, подчеркиваемая законность брака Энлиля и Сут-Нинлиль объяснима стремлением перечеркнуть более раннюю версию, уже не отвечавшую представлениям общества о морали.

Эреш — город, локализуемый предположительно между Уруком и Шуруппаком.

Нидаба (Нисаба) — богиня культуры, науки, мысли, покровительница библиотек, в городе Исине — также писаного права, изображавшаяся обычно с каламосом писца и табличками для счета. Главной ее резиденцией был Эреш. Как богиня, имеющая дело с письмом, а значит, и тростником, из которого делался каламос, она также покровительница произрастания тростника, но этим ее аграрный аспект и ограничивается — приписываемое ранее ей изображение богини, сидящей на колосе, ныне с ней не связывают.

Нуску — олицетворение жара полуденного солнца, света и огня, самый мудрый среди ануннаков, в шумерской мифологии сын, советчик и визирь Энлиля, в аккадской — сын лунного божества Сина.

Нинлиль («Госпожа воздушное пространство») — госпожа Неба и Земли, женская параллель, как бы дубль Энлиля, имевшая главным центром почитания, как и Энлиль, Ниппур. Вместе с тем в ней выделяется функция плодородия, она великая мать и одновременно «великая корова», уравновешивающая силу «дикого быка» Энлиля. Свадьба Энлиля и Нинлиль тесно связана с плодородием земли.

Обряд сватовства включал приход родственницы, роль которой здесь выполняет богиня плодородия Аруру.

Нинту («Госпожа рождающая») — богиня-мать, связанная с родовспомогательными функциями, отождествляется также с Аруру, Нинмах, Мами.

Поэма аккадян и вавилонян «Когда Вверху», названная так по ее первым словам, дошла в четырех редакциях, в том числе и ассирийских (из Вавилона, Киша, Ассура и Ниневии), практически друг с другом совпадающих, что свидетельствует об унификации культа в пределах Месопотамии, объединенной Вавилоном. О существовании поэмы не только в записи, но и в устной традиции свидетельствует фраза, завершающая последнюю табличку поэмы: «Учение, что наговорили древние в прошлые времена, записано и предназначено для обучения в будущем». Первую редакцию поэмы на основании анализа языка одни исследователи относят ко времени не ранее 1000 г. до н. э., другие — к 1100 г. до н. э. или несколько более раннему времени.

Шумерологи резонно предполагают наличие шумерского варианта текста, послужившего основой для аккадской переработки текста. Хотя не найдено ни одного шумерского фрагмента, намеки на его наличие разбросаны по отдельным мифам других циклов, в частности, упоминается время, когда не было богов и когда появились боги, родившиеся от предыдущих; Намму, персонифицирующая, как в аккадской мифологии Апсу, первозданные подземные воды, названа в одном месте «матерью-прародительницей Неба и Земли», в другом — «перворожденной матерью всех богов».

Поэма повествует о сотворении мира, о нескольких поколениях богов, о борьбе младших богов со старшими, в ходе которой из побежденных старших создаются мир и человечество. Перед нами великолепный памятник литературы, в котором тонко обрисованы характеры мифологических персонажей.

Состоит поэма из семи песен (священное на Востоке число), каждая из которых занимает по табличке. Стержень ее — прославление Мардука, и сам смысл ее в том, чтобы объяснить, как Мардук из божка шумерского захолустья, каким был Кадингшир (будущий Вавилон), превратился в самого могущественного бога огромного вавилонского пантеона. Собственно, само сотворение богов и мира отступает на задний план перед этой главной целью, и фактически вся поэма не что иное, как гимн, предназначенный для исполнения по всей Месопотамии на главном празднике бога, разворачивавшемся на протяжении первых двенадцати дней новогоднего месяца нисана (марта).

На четвертый день праздничных торжеств, после вечерних жертвоприношений, завершавших длинный ряд ритуалов, великий жрец, встав с воздетой рукой перед статуей бога в храме Эсагила, нараспев декламировал поэму от начала до конца. Звучала она в этот день и по всем остальным храмам Вавилонии.

Чтение поэмы составляло важнейшую часть, идейный центр разработанного действа, имитировавшего события, развернувшиеся в мифическом прошлом и прославлявшего победу великого бога над силами первозданного хаоса. Праздник Нового года, как отмечает М. Элиаде, — это как бы репетиция космогонии.

Первый день, воспроизводящий эпизод пленения Мардука, был посвящен искуплению царя — как бы утрате им царственного достоинства и возвращения ему власти. Сценарий предусматривал унижение царя, что должно было напомнить верующим об опасности возвращения мира к докосмическому хаосу, которое чуть не произошло из-за пленения бога. Великий жрец лишает царя его атрибутов — скипетра, кольца, короны и наносит удары по лицу. Опустившись на колени, царь произносит формулу невиновности: «Я не грешил, о господин страны, не пренебрегал я твоей божественностью». И хотя Мардук мыслится в этот момент еще плененным, он отвечает устами жреца: «Не бойся. Мардук внял твоей молитве. Он возвеличит твою власть».

Следующий день посвящен освобождению Мардука. Он заточен в горах, и это воспринимается как его смерть, Но так же, как в мифе об Инанне-Иштар или египетских представлениях об Осирисе, смерть эта не окончательная. Мардук должен спуститься в «долины солнца и света». Его находят, освобождают и после этого собирают вместе статуи всех богов, имитируя тот эпизод мифологического прошлого, когда боги собрались для провозглашения Мардука своим владыкой.

Затем царь ведет процессию к Дому Празднования Нового года (Бит-Акиту), находящемуся за пределами города. Процессия символизирует движущихся на Тиамат богов, возглавляемых Мардуком, и воинство это вступает в ритуальную битву, воспроизводящую схватку с воинством Тиамат. При этом царь, естественно, персонифицирует Мардука (в ассирийское время — вытеснившего Мардука Ассура).

После завершения сражения и возвращения с пира наступает время священного брака царя и храмовой рабыни, персонифицирующей саму богиню. И наконец, происходит определение судеб и жребиев каждого месяца года, среди которых плодородие, богатство нового мира, которому предстоит родиться.

Мумму — советчик Апсу, обладающий лучами его сияния, воплощающий его благоразумие и тем самым присваивающий его сущность.

Тиамат (аккад. «море») — олицетворение первозданной стихии, чудовище, мыслившееся одновременно и как двуполое существо, и как существо женского пола.

Лахму и Лахаму — мужской и женский демоны водной стихии шумерской мифологии, преобразованные в аккадской теогонии в детей Апсу и Тиамат.