Читать онлайн «Русская мифология. Энциклопедия». Страница 23

Симаргл (Семаргл)

Семаргл — божество, вошедшее в киевский пантеон 980 года. Из русских источников о нем не известно ничего. Более того, в многочисленных древнерусских рукописях его имя всякий раз пишется по-разному: «Симарьгл», «Семарьгл», — а иногда даже разделяется на два имени «Сима» и «Регла». Это свидетельствует о том, что переписчикам рукописей было не понятно, что это за имя и, соответственно, божество.

Ученые считают, что это божество было заимствовано из иранской мифологии. Персидское simurg (simury) обозначает похожую на грифа сказочную птицу, которая почиталась как божество, или гибридный образ полусобаки-полуптицы, встречавшийся в иранском словесном творчестве и изобразительном искусстве. Во время правления династии Сефевидов — в XVI–XVIII веках — Симург был эмблемой Ирана.

Это необычное для славянской мифологической системы божество исследователи соотносят с образом Дива — древнерусского демонического существа, имеющего птичий облик и «кличущего беду». Див упоминается в «Слове о полку Игореве» сидящим на верхушке дерева и предвещающим беду русским воинам — поражение в битве.

Фантастические птицы из Смоленского гербовника.

Появление иранских божеств Xорса и Симаргла в созданном князем Владимиром пантеоне «русских» богов незадолго до принятия христианства на Руси связывается исследователями с исторической ситуацией, которая сложилась в Киеве в X веке. Значительное число жителей Киева в то время составляло население хазарского, еврейского и сармато-аланского (то есть иранского) происхождения, а сам город имел трехчленную структуру (Гора, Копырев конец, Подол), которая соответствовала схеме старых среднеазиатских городов с их делением на цитадель, внутренний город и торгово-ремесленный пригород.

Около 940 года в Киеве обосновывается князь Игорь с русами, целью которых было изменение социальной и городской структуры: важно было оттеснить восточные элементы. Но в течение второй половины X века, уже и при князе Владимире, они все еще были достаточно сильны. И если Владимир мог рассматривать Xазарию как восточную границу Киевской Руси, то хазары могли все еще считать Киев крайним западным форпостом Xазарского каганата. И пока каганат был в силе, Владимир не мог не считаться с киевским населением восточного происхождения. В этих условиях включение в круг «владимировых» богов Xорса и Симаргла оказывается важным политическим шагом. Потомки дославянского населения иранского происхождения до X века сохраняли культы «солнца-царя» Xорса — важнейшего бога сармато-аланского пантеона, а также благодетельного божества Семаргла. При этом иранский этнический элемент, с одной стороны, представлял собой мощную вооруженную военную силу, а с другой стороны, он, по сравнению с другими этническими группами киевского населения, был экономически пассивен. Введение в киевский пантеон двух богов, наиболее популярных у среднеазиатских иранских народов (в частности, в Xо-резме), было рассчитано на отрыв хорезмийского гарнизона в Киеве как от хазар, так и от еврейской общины, мощной в религиозном и экономическом отношении.

Кроме того, Владимир, силой захвативший в 980 году великокняжеский престол, убив законного князя — старшего брата Ярополка, в начале своего правления должен был решить две важные и взаимосвязанные задачи. Во-первых, ему нужно было укрепить свою власть в масштабах всего государства; во-вторых, — завоевать симпатии южнорусского населения, которое плохо знало своего нового великого князя, правившего до этого в далеком северном Новгороде. Без поддержки киевского населения трудно было рассчитывать прочно удержаться в «стольном граде».

Для решения первой задачи Владимир объявил княжеско-дружинного бога-покровителя Перуна верховным богом всей Руси. Шагом в направлении решения второй задачи явилось учреждение публичного поклонения, наряду с Перуном, божествам, наиболее почитаемым местным южнорусским населением, а также населением иранского происхождения. С одной стороны, ставя рядом с кумиром Перуна идолов других богов, Владимир подчинял ему этих богов, то есть устанавливал отношения «владычества — подданства». С другой стороны, это был акт признания местных богов. Это должно было служить одновременно и возвеличению Перуна, и завоеванию симпатий местного населения, а следовательно, способствовать укреплению власти нового великого князя на юге страны. Таким образом, главным в религиозной реформе 980 года было провозглашение княжеского бога-покровителя Перуна верховным общегосударственным божеством; весь же киевский пантеон не носил общегосударственного характера. Его создание являлось в первую очередь следствием внутриполитической обстановки, сложившейся на юге страны в начале княжения Владимира Святославича.

Проводя языческую реформу 980 года, Владимир стремился достичь конкретной цели — укрепления собственной власти в государстве и центральной власти вообще. Этот же мотив был определяющим и при принятии христианства восемь лет спустя после языческой реформы. Важным при этом было то, что истоком принятия христианства явилась Византия, поскольку с принятием христианства на Русь переносилась византийская модель власти, основой которой была идея неограниченного волеизъявления государя.

С точки зрения религии, языческая реформа князя Владимира с ее упорядочением структуры отношений между божествами — утверждение главенства одного бога Перуна над другими, явилась шагом к монотеистическому христианству. Принятие христианства было, по сути, заменой языческого верховного общегосударственного божества Богом.

Кроме высших богов, входивших в пантеон, у восточных славян были божества и мифологические персонажи более низкого ранга, связанные с сезонными обрядами и осмысляемые как носители сил плодородия. Они соотносились с изменениями в природе в рамках календарного цикла и со сложившимися в традиции, в соответствии с этими изменениями, значимыми моментами и этапами хозяйственной деятельности крестьянина. От них, согласно мифологическому сознанию, зависели урожай, плодовитость домашних животных и самого человека.

Следует отметить, что далеко не все из мифологических персонажей этой группы имеют статус божества. Дело в том, что о них известно не из древних, а лишь из довольно поздних письменных источников и фольклорных текстов, сопровождающих разные сезонные обряды. Во многих случаях свойственное ми-фопоэтическим текстам олицетворение тех или иных явлений, наделение их человеческими признаками, а также восприятие их названий как имен собственных и широкое использование в обрядовой практике одноименных чучел или кукол породили осмысление подобных персонажей в исследовательской среде как языческих божеств. Однако далеко не во всех случаях есть достаточно оснований для такого осмысления. В большей или меньшей степени статус божества реконструируется для таких персонажей, как Ярила и Купала. Что же касается Коляды, Масленицы, Костромы и некоторых других, то они скорее представляют собой персонажей, воплощающих плодородие или соотносимых с идеей плодородия, которая актуализируется во время календарных праздников.

Вместе с тем все эти персонажи объединяют значение и близкая структура обрядов, в которых им принадлежит главная роль, а также общий комплекс верований, которые являются неотъемлемой составляющей празднеств земледельческого цикла. Цель ритуалов с материальными воплощениями сезонных мифологических персонажей в виде кукол, чучел или людей, ряженных соответствующим образом, состоит в сообщении земле, животным и человеку продуцирующей силы и, тем самым, — в обеспечении плодородия. Xарактерной формой этих обрядов является создание образа мифологического персонажа, по большей части из растительного материала, и его проводы-похороны, сопровождаемые процессией карнавального типа. При этом значимыми оказываются культ растений, связанный с верой в их продуцирующую силу, и культ предков, которые, согласно мифологическим представлениям, являются частью природы и, соответственно, могут способствовать регуляции природных процессов. В основе структуры практически всех обрядов с сезонными персонажами лежит архаичная мифологическая идея вечного круговорота сил в природе: ежегодно земля отдает силу растениям, а посредством ритуальных действий продуцирующая сила возвращается земле, чтобы она вновь могла быть готовой к плодоношению.