Читать онлайн «Русская мифология. Энциклопедия». Страница 18

Из дней недели с Перуном связывался четверг, и он, как уже упоминалось, у полабских славян назывался «Перуновым днем». То, что четверг в архаичной традиции соотносился с грозой, подтверждается устойчивым выражением в современном русском языке «после дождичка в четверг», где оно приобрело уже юмористическое или ироническое значение. Из животных Перуну посвящался конь, а из деревьев — дуб. Так, в датируемой 1302 годом грамоте галицкого князя Льва Даниловича, в которой определяются границы владений епископа Перемышльско-го, упоминается Перунов дуб как одна из границ: «а отъ той горы до Перунова Дуба горе склонъ». В балтийской мифологии аналогом Перуна являлся образ бога-громовника Перкунаса (Пер-конса). По письменным источникам XVI–XVII веков, литовцы поклонялись дубу как священному дереву Перкунаса. Отражение этих представлений сохранилось в литовском поверье о том, что молния никогда не ударяет в дуб.

Игорь с язычниками идет на роту к идолу Перуна, а христиане к церкви Святого Ильи.

Миниатюра из Радзивилловской летописи (XV в.).

Из ландшафтных объектов с Перуном связывались холмы и горы. Так, южнославянские топонимы, в которых отражено имя Перуна, по большей части являются названиями лесистых возвышенностей и гор. Известно, что в Киеве и Новгороде идолы Перуна стояли на холмах. В Третьей Новгородской летописи (под 988 г.) сохранилось название возвышенности Перынь, посвященной Перуну: «… и требища разори и Перуна посече, что в великом Новеграде стоялъ на Перыни». Очевидно, что имя бога и топоним являются однокоренными словами. Существование древнего святилища Перуна подтверждается археологическими раскопками, предпринятыми в середине ХХ века В. В. Седовым. В нескольких километрах под Новгородом в урочище Перынь им была обнаружена круглая площадка с ямой от столба в центре. Вокруг площадки имелся ров с восемью расширениями, которые, по мнению ученых, служили кострищами для возжигания огня. Литовский Перкунас, по преданию, тоже жил на высокой, неприступной горе, которая так и называлась «Перкун-гора».

На одном из киевских холмов идол Перуна стоял еще во времена князя Игоря. Вот как об этом сообщено в летописи под 945 годом: «На следующий день призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун, положил оружие свое и щиты, и золото» Здесь, как и в записях под 907 и 971 годами, речь идет о том, что русы, заключая договоры «с греками» (с Византией), согласно обычаю, клялись своими богами — Перуном и Волосом.

В «Слове святого Григория» Перун называется старшим славянским богом, которому в некоторых областях славяне молились еще в XII веке. В списках богов, как, например, в Лаврентьевской летописи, он занимает первое место. О выделенности Перуна среди других богов свидетельствует и история об уничтожении идолов Владимирова пантеона в Киеве в 988 году, после принятия князем и его дружиной христианства. В отличие от изваяний других богов, деревянное изображение Перуна не было сожжено; его было приказано сбросить в Днепр, поплыв по которому, оно остановилось на мели, долгое время спустя называемой «Перуновой». Идол Перуна в Новгороде, установленный дядей князя Владимира Добрыней, как следует из древнерусских письменных источников, стоял над Волховом, а в 989 году по повелению епископа Иакима он, как и в Киеве, был сброшен в реку.

Закономерно, что в период складывания Древнерусского государства и большой активности киевских князей Перун, грозный и воинственный бог грозы и грома, превратился в бога-покровителя князей и княжеской дружины. Именно они в переговорах с иностранными послами клялись и именем Перуна, и своим оружием. Более того, религиозная реформа Владимира 980 года заключалась в том, что родового княжеского бога-покровителя он провозгласил «богом богов» Руси, верховным божеством государства. Именно поэтому новые кумиры Перуна были установлены князем и его дядей в Киеве и Новгороде — двух основных центрах формирования древнерусской государственности.

После принятия христианства Перун, как и другие языческие боги, был причислен к разряду бесов. В книгах христианских книжников осуждалось поклонение ему и принесение кровных жертв. На месте святилищ Перуна были воздвигнуты православные храмы. В Киеве на холме князь Владимир повелел построить церковь в честь святого Василия, имя которого князь получил при крещении. В Новгороде в Перыни был основан Перынский скит с церковью Рождества Богородицы.

Несмотря на активную борьбу церкви с языческими культами и богами память о Перуне в народном сознании сохранялась многие века. Об этом, например, свидетельствуют фрагменты описания «Путешествия в Московию и Персию», составленного известным путешественником и ученым XVII века Адамом Олеарием, который в качестве секретаря посольства Гольштинии посетил Русское государство в 1633, 1636 и 1639 годах: «Новгородцы, когда были еще язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, т. е. богом огня, ибо русские огонь называют «перун». На том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырем. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днем, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огонь потухнуть, то наказывался смертью».

В белорусской традиционной культуре вплоть до конца XX века существовало представление о том, что летом Перун как олицетворение грома и молнии убивает чертей, которые «плодятся зимой». А в сказочной традиции белорусов сохранился сюжет о противоборстве Перуна, с одной стороны, и Змея, Сатаны, чертей — с другой. Основываясь на структуре этого сюжета и на соотнесении его с близкими по типу индоевропейскими мифами о борьбе бога-громовержца и персонажа, имеющего змеиную мифологическую природу, исследователи попытались реконструировать так называемый «основной» славянский миф языческой эпохи, который мог быть основой для создания других мифов, отражающих взаимоотношения богов. Соответственно гипотезе об основном мифе противником Перуна выступал бог Волос, о котором пойдет речь чуть ниже.

В вариантах восточнославянских сказок с сюжетом о борьбе бога-громовника с противником в роли Перуна зачастую выступают христианские персонажи Илья Пророк или Бог. В русской апокрифической литературе не редко повествование о том, что во время грозы разгневанный Бог разъезжает по небу на колеснице и преследует молниеносными стрелами дьявола. Замена образа Перуна на образ Бога свидетельствует о том, что Перун в системе языческого мировосприятия занимал статус верховного божества, бога богов, который позже, с принятием христианства, в народном сознании соотносился со статусом Единого Бога. Представления о молнии как Божьей стреле, поражающей черта, до сих пор бытуют в русской, белорусской и украинской народной среде. Вот как об этом говорили крестьяне Тверской губернии на рубеже XIX–XX веков:

Одно только можно с достоверностью утверждать, что во время грозы Бог с неба пускает стрелы в чертей, которые поэтому прячутся где-нибудь на дереве в ветвях и под коренья, а иногда и в человека, но Бог тогда убивает громом и человека, чтобы убить спрятавшегося в нем черта, и за это Он награждает убитого на том свете. На этом основании смерть таких людей считается счастливою, самой легкой». По поверьям, убитый молнией человек очищается от своих грехов, так как оказывается невинной жертвой укрывшегося за ним дьявола. А Божьи стрелы, т. е. камни-белемниты удлиненной формы, «если их найти, могут сообщить целебную силу воде, в которую они будут окунуты; такая стрела имеется в деревне, и водой от этой стрелы лечат многие болезни. Не в меньшей степени образ Перуна соотносим с образом Ильи Пророка. Действительно, после принятия христианства народная традиция перенесла природно-атмосферные и противоборческие функции языческого божества на пророка Илью, которого в народе так и называли «громовержцем». Это обусловливается тем, что, согласно библейскому сказанию, Илья Пророк был повелителем стихий: по его молитве пролилась вода с неба и напоила землю. Подробнее с традиционными представлениями об этом святом мы познакомимся в другом разделе книги.

В «Повести временных лет» имя Волоса (в севернорусской огласовке — Велеса) не упомянуто среди имен богов пантеона, созданного князем Владимиром. Однако нет сомнений в том, что Волос — один из немногих языческих богов, которым поклонялись на всей территории Древнерусского государства. Каменные идолы Велеса хорошо были известны в севернорусских землях. По преданию, святилище Волоса существовало на р. Колочке, в 16-ти верстах от г. Владимира. Об идолах Волоса (Велеса) в Киеве и Новгороде упоминается в житии св. Владимира и житии св. Авраамия Ростовского.