Читать онлайн «Анархо-синдикализм в ХХ веке». Страница 11

Теперь революционным профсоюзам предстояло принять решение, примкнуть ли им к создаваемому «Красному Интернационалу профсоюзов» (Профинтерну). О своем присоединении заявили британские шоп-стюарды и французские революционные синдикалисты (на конференции в сентябре 1920 г. в Орлеане, сопровождая это заявлением о верности Амьенской хартии[96]). В декабре 1920 г. в Берлине собралась долгожданная международная синдикалистская конференция с участием делегатов от ФАУД (Германия, представляли также Чехословакию), ФОРА (Аргентина), ИРМ (США). РСК (Франция), НСТ (Нидерланды), шоп-стюардов и рабочих комитетов (Британия), САК (Швеция). О поддержке встречи заявили синдикалисты из Норвегии, Дании и ВКТ Португалии. На конференцию прибыла также делегация от российских профсоюзов, которая уговаривала участников одобрить диктатуру пролетариата и создание Профинтерна как структуры, отдельной от Коминтерна. Шведские и немецкие делегаты выступили с критикой Москвы и преследований анархистов в России, британские и французские представители оказались твердыми сторонниками большевиков, голландская делегация раскололась, другие участники призывали выдвинуть конкретные требования к облику создаваемого международного объединения революционных профсоюзов. Эти требования, утвержденные всеми делегациями, кроме российской и французской, получили название «Берлинской декларации». Согласно ей, Профинтерн должен был стоять безусловно на почве классовой борьбы и «власти рабочего класса», стремиться к ликвидации господства капиталистической системы и государства и созданию вольного коммунистического общества. При этом отмечалось, что освобождение рабочего класса может быть осуществлено только с помощью экономических средств борьбы, что регулирование производства и распределения должны стать задачей экономических организаций пролетариата. Подчеркивалась полная независимость профсоюзного Интернационала от любой политической партии, хотя допускалось сотрудничество с партиями и политическими организациями. Все революционно-синдикалистские организации мира призывались принять участие в московском конгрессе Профинтерна. Было создано Международное синдикалистское информационное бюро в Амстердаме (секретарь — голландец Бернард Лансинк, члены — Р.Роккер из Германии и Дж.Таннер из Великобритании)[97].

Большевики, верные им западноевропейские компартии и московский оргкомитет Профинтерна стремились склонить революционных синдикалистов к участию в создаваемом международном профобъединении под эгидой коммунистов. Главным противником при этом считался немецкий ФАУД. Так, в циркуляре отдела горнодобывающей промышленности центра по профработе компартии Германии окружным секретариатам и фракциям партии в профсоюзах давалось поручение «решительно бороться и преодолеть» эту организацию[98]. Коммунисты всемерно поддерживали отколы от ФАУД. Немецкие анархо-синдикалисты не послали делегацию на московский конгресс. Во Франции, где внутри оппозиции в ВКТ существовали, по оценке коммунистов, «три направления: 1) анархо-синдикалисты, 2) старые синдикалисты, которые хотят возврата к Амьенской программе 1906 г. и 3) коммунистические синдикалисты»[99], Москва опиралась на поддержку третьего течения и надеялась нейтрализовать первое. Тем не менее, секретарем ЦК РСК в мае 1921 г. стал оппозиционный по отношению с большевизму Пьер Бенар. К союзу с Москвой стремилась группа новых лидеров испанской НКТ (Хоакин Маурин, Андрес Нин и др.), выдвинувшихся на пленуме в Барселоне в апреле 1921 г. после ареста членов прежнего Конфедерального комитета[100].

На конгрессе Профинтерна в июле 1921 г. коммунистам удалось с помощью удобной для них системы представительства обеспечить своим сторонникам значительное большинство. Все революционно-синдикалистские организации, участвовавшие в Берлинской конференции 1920 г. (кроме ФАУД), прислали своих представителей, но они не смогли добиться принятия поддержанной французскими синдикалистами, ФОРА, ИРМ, НСТ, САК и немецкими лево-коммунистическими рабочими союзами резолюции делегата Альбера Лемуана о том, что Профинтерн не должен подчиняться Коминтерну. Были отклонены также предложения НКТ, УСИ, НСТ, ИРМ, ФОРА, французских и канадских синдикалистов, Уругвайской региональной рабочей федерации и немецких союзов против работы в реформистских профсоюзах. После этого оппозиционные синдикалисты, собравшиеся в Москве, приняли «Манифест революционных синдикалистов мира» и договорились о создании «Ассоциации революционных синдикалистских элементов мира», в которую должны были войти НКТ, УСИ, РСК, ИРМ, САК, НСТ, ФОРА, немецкие рабочие организации и союзы из Дании, Норвегии, Канады и Уругвая с общим числом членов почти 2,8 млн. Бюро новой ассоциации предполагалось разместить в Париже. Но объединение так и не было создано[101].

Большевикам удалось разбить единый блок синдикалистской оппозиции. Руководство Профинтерна достигло договоренности с делегацией испанской НКТ, пообещав ей, что коммунисты будут содействовать слиянию социалистических профсоюзов ВСТ с НКТ[102]. Французские делегаты на встречах с представителями Коминтерна и Профинтерна согласились с тем, чтобы в каждой стране координация работы компартий и профсоюзов осуществлялась в соответствии с местными особенностями. В принципе никто из синдикалистов не возражал против участия в Профинтерне при выполнении ряда условий — только ФОРА дезавуировала своего делегата на Московском конгрессе.

Ситуация начала меняться в неблагоприятную для Москвы сторону в связи с репрессиями против анархистов и анархо-синдикалистов в России и на Украине (делегации зарубежных синдикалистов в Москве требовали их освобождения) и в связи с тем, что большевики продолжали настаивать на подчинении профсоюзов Коминтерну. В октябре 1921 г. на международной конференции синдикалистов из Германии, Нидерландов, Швеции, Чехословакии и от ИРМ, которые собрались в Дюссельдорфе по случаю 13-го конгресса ФАУД, было принято решение считать основание Интернационала профсоюзов несостоявшимся. Участники высказались за созыв в Германии нового международного конгресса на основе Берлинской декларации. Подготовка встречи возлагалась на международное Информационное бюро революционных синдикалистов и индустриалистов, приступившее к изданию соответствующего международного бюллетеня[103]. К призыву присоединился и итальянский УСИ, который на своем IV конгрессе в марте 1922 г. отклонил предложение группы Николо Векки о вступлении в Профинтерн, пока вопросы о взаимоотношении профсоюзов с Коминтерном не будут обсуждены на новом конгрессе вне советской территории[104]. Такое же требование выдвинули и французские синдикалисты, отделившиеся, наконец, в 1922 г. от ВКТ и образовавшие Унитарную ВКТ. Члены шведского профцентра САК на референдуме отвергли поправки к декларации принципов, предусматривавшие возможность присоединения к Профинтерну, связанному с компартиями. Испанская НКТ, пленум которой еще в августе 1921 г. вновь подтвердил независимость от политических партий и курс на организацию социальной революции и вольный коммунизм, избрала новый состав Национального комитета из анархистов. В июне 1922 г. на пленуме в Сарагосе НКТ приняла решение о принципиальном выходе из Коминтерна и о посылке делегатов на конференцию синдикалистов.

В целом, требования синдикалистов к Профинтерну сводились к следующим основным пунктам: «1.Отмена взаимного представительства Коминтерна и Профинтерна для сохранения самостоятельности революционного профсоюзного движения; 2. Второй конгресс Профинтерна должен проводиться за рубежом, чтобы исключить предполагаемое вредное влияние России на заседания; 3. Недопущение отдельного представительства делегаций от профсоюзов Грузии, Армении, Украины и подобных стран, находящихся под русским влиянием; 4. Перемещение резиденции Исполкома Профинтерна за границу; 5. Независимость профсоюзного движения в национальном и интернациональном масштабе от политических партий, то есть и от коммунистов; 6. Недопущение представительства революционных меньшинств, под которыми имеется в виду охватывающая коммунистические фракции оппозиция в профсоюзах, принадлежащих к Амстердамскому Интернационалу (международному профсоюзному объединению, находящемуся под контролем социал-демократии, — В.Д.); 7. Голосование на международных конгрессах Профинтерна по странам, независимо от числа членов организаций; 8. Ограничение сферы Профинтерна международными делами. Запрет вмешательства в поведение и тактику в отдельных странах[105].

Инициатором поиска соглашения между Профинтерном и синдикалистами выступила французская Унитарная всеобщая конфедерация труда (УВКТ). В письме, направленном в Исполбюро Профинтерна 8 марта 1922 г., но согласованном еще в феврале, ее синдикалистское руководство потребовало строжайшей организационной независимости национальных профцентров от компартий и Коминтерна в целом, лишь в этом случае выражая готовность примкнуть к Профинтерну. При этом оно готово было допустить сотрудничество с коммунистами в рамках «коалиции всех революционных сил» через специально создаваемые «Координационные комитеты». (РГАСПИ. Ф.534. Оп.7. Д.541. Лл.22 — 23). Пересылая этот проект в Москву, испанский коммунист Иларио Арландис призывал принять его, чтобы «как можно скорее разоружить либертариев», учитывая, что эти идеи широко популярны в международных синдикалистских и даже отчасти коммунистических кругах, особенно в латинских странах, где для Профинтерна сложилось «крайне деликатное» положение, и активную анитибольшевистскую агитацию российских анархистов. «Если мы раз и навсегда не пресечем все это оппозиционное движение, сделав декларацию в пользу полной независимости Профинтерна, — предупреждал он, — мы сильно рискуем больше не дойти до этой темы;... если сегодня неотъемлемым условием синдикалистской оппозиции является организационная независимость без какой-либо связи, то завтра либертарии выдвинут вопрос о диктатуре пролетариата». (РГАСПИ. Ф.534. Оп.7. Д.541. Лл.32, 31).