Читать онлайн «Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель». Страница 21

Как и первые три божества семитской партии, Ша­пашу обнаруживает тесные связи с югом Месопотамии и непосредственно с центром концентрации семи­тских племен — Аккадом. Для евреев вся эта четверка богов была хорошо знакома со времени проживания в Уре, и их присутствие на первых ролях в угаритской мифологии олицетворяло в известной степени силу и влияние евреев в Угарите. Этой группе богов противо­стояла «партия* арийских богов.

Астару (финикийский Астар) — ханаанейско-аморейский бог, почитавшийся наряду с Астартой как ее супруг. Он — один из претендентов на роль верховно­го божества: Илу передает ему власть над миром после смерти Балу (Бела). Будучи противопоставлен Балу, Ас– тар является в Угарите воплощением злого начала; его эпитет — «ужасный». В эпоху эллинизма Астар отож­дествлялся с Аресом. Имя Аст-Ара — буквально «Есть Арий», точно так же, как и имя Ареса-Арея, говорит об их связи с ариями. Со временем богу Астару пришлось отказаться от царского трона в Угарите. Это доказыва­ет, что ведомая им группа богов в конце концов усту­пила свои позиции.

Йамму (финикийский Йам) — бог моря и водной стихии вообще. Его называют Судией речным. Под ре­кой же подразумевается та исходная река мироздания, у истоков которой обитает Илу. Поэтому Йамму — лю­бимец Илу Известен миф о борьбе Йамму с Балу за первенство на угаритском Олимпе. Только благодаря палицам, изготовленным искусным Котару-ва-Хасису, Балу победил своего противника. Об истоках образа Йамму комментаторы ханаанейских мифов скромно умалчивают, но это более древний арийский герой Яма. В ведийской традиции он выступает первочеловеком. В «Авесте» его аналог Йима (в иранской ми­фологии Йама) — культурный герой, создатель благ цивилизации, устроитель социальной организации общества, владыка мира в эпоху тысячелетного золо­того века. В древнеиндийской и буддийской мифоло­гии Яма рассматривался как владыка царства мертвых. Русское слово «яма» (в значении «могила») прекрасно объясняет, как могли возникнуть такие представления об этом божестве. Но море — это ведь тоже яма, только наполненная водой. Значит, и угаритские жрецы ори­ентировались на русское значение имени бога!

Муту (финикийский Мот) считался богом смерти. Он — мощная фигура: одна его губа достает до неба, другая — до земли. Он поглощает все, что находится вблизи него. Поэтому отправляемые к Муту вестники ни в коем случае не должны к нему слишком прибли­жаться под угрозой неминуемой гибели, а могут лишь издалека пересказывать послания. Отвратительный, вы­зывающий ужас образ Муту подчеркивал всеохватность смерти, которой в принципе никто не может сопротив­ляться. Во власти Муту находятся не только все люди, но и боги. Его проявлением в земном мире, кроме смерти каждого конкретного человека, являются иссушающий зной и жестокая засуха, ведущие к исчезновению всего живого. В его руках скипетр бесплодия и вдовства. Гибель Муту в борьбе с Балу открывает «хляби небесные», и через них нисходит на землю благотворящий дождь.

Резко отрицательное отношение угаритян к Муту выдает тот факт, что он был богом-чужаком. Не инт­ригуя читателей, скажем сразу же, что это бог Митра, которого почитали арии-митаннийцы. Митра — ми­фологический персонаж, связанный с культом солн­ца и идеей договора (согласия). В Угарите его благо­детельная функция привнесения в мир тепла и света рассматривалась в искаженном виде. Так Митра пре­вратился в творца засух и хозяина бесплодных равнин. Роль Митры как умиротворителя и хранителя социаль­ного равновесия тоже была переосмыслена угаритянами в прямо противоположном духе. Согласно их ин­терпретации, он, наоборот, практически недоступен, и договориться с ним можно только через посредников. Вместо посланника и созидателя жизни на земле он изображается носителем смерти.

Имя Митры мифологи возводят к авестийскому (т.е. взятому из текста «Авесты») слову «договор», «согласие». Но «Авеста» складывалась достаточно поздно (в первой половине I тысячелетия до н. э.), а написавшие ее арии до того обитали на Русской равнине. Так что древние корни божественного имени более логично поискать в словаре русского языка. По нашему мнению, имя Мит­ры происходит от слова «Матерь» («Мать-Яра»). Во вре­мена патриархата функции женских богинь перекла­дывались на богов-мужчин. При этом заимствовались и имена, а то, что именно верховная женская богиня должна была изначально ведать делами гражданского согласия, думается, очевидно.

На примере разобранных мифов и характеристик богов можно совершенно определенно говорить об огромной роли, которую играли предки русских и сла­вян в культуре Средиземноморья во II тысячелетии до н. э. Среди угаритских богов нет ни египетских, ни хет­тских богов, но в избытке присутствуют боги арийско­го происхождения. Вместе с тем относительное число упоминаний об ариях-митаннийцах по сравнению с египтянами или даже хеттами в учебниках, моногра­фиях и научных статьях близко к нулю. Все заслуги ариев приписаны другим народам, и русские должны отсчитывать свою историю не ранее, чем с эпохи Рю­рика. Неправильно это…

Важную роль в Угарите играл бог Рашап (фини­кийский Решеф). Мифов о нем известно немного, но в жизни угаритян он занимал значительное место. Этот бог был связан с землей и подземным миром, он, как считали угаритяне, насылал на людей болезни и эпидемии, но мог в случае обращения к нему и изле­чить от них. Оружие бога — лук со стрелами, и болезни людей — результат поражения человека его стрелами. Рашап — один из тех богов, кого угаритяне явно не слишком любили и очень боялись.

Решеф связывался финикийцами с царством смер­ти. Для родных богов это, так сказать, свидетельство их древности. Решефу был посвящен один из древнейших храмов Библа. Найденные в Библе бронзовые статуэт­ки воинов (на некоторых сохранилась еще позолота) многие ученые считают либо изображениями этого бога, либо посвящениями ему. Финикийские морепла­ватели, по-видимому, возили с собой статуэтки Решефа, пытаясь таким образом снискать его покровительство и избежать гибели во время плавания. С финикийской колонизацией культ Решефа широко распространил­ся по всему Средиземноморью. Так, храм этого бога в Карфагене был одним из самых богатых. Не меньше его почитали и на родине. Целый район Сидона назы­вали «землей Решефа» (или «землей Решефов»).

Решеф был воинственный бог, бог войны. Он вы­ступал в роли хранителя договоров. Финикийцы и их соседи приписывали ему неодолимую силу. Изобра­жался Решеф обычно в виде воина, вооруженного лу­ком. Священным животным Решефа был олень, а его греческой параллелью считался Аполлон. Как извест­но, Аполлон — бог негреческого происхождения, та­инственным образом он связан с Гипербореей — да­лекой сказочной страной, располагавшейся на севере Евразии. Олень тоже символ Севера. Но не служит ли это косвенным указанием на го, что образ бога Рашапа (Решефа) соотносился обитателями Азии с пришель­цами в их края более северных народов, и прежде все­го, жителей Гипербореи — ариев? Ведь имя этого бога поразительно совпадает и с названием арийских муд­рецов риши (русов, росов) — толкователей и храните­лей ведического знания, и с названием страны Арсены, которую они создали. Независимость своей страны и своих городов ариям-росам приходилось отстаивать в тяжелейшей борьбе с другими народами, поэтому в мифах народов этого региона бог по образу и подо­бию ариев-гипербореев. Совершенно ясно, что как со­здатели многонационального государства они должны были выступать в роли и «прокурора», и «адвоката», и судьи. Вот почему Рашап в одних случаях обрушивает на людей эпидемии, а в других защищает и спасает их. Но, как и Муту-Митре, ему более свойственны функции гаранта договоренностей, мира и согласия при всем при том, что он вооружен и всегда готов к войне!

В финикийско-аморейской религии существовали общефиникийские и общеаморейские божества, хотя в любом городе они могли приобретать некоторые спе­цифические черты. Одновременно были и божества, по­читаемые лишь в данном месте. Каждый город имел свое божество-покровителя, в образе которого воплощалось все самое ценимое здешними жителями. При этом они подчас наделяли своих избранников чертами и функ­циями других богов. Появились и божества, покрови­тельствующие определенным видам деятельности. Все это привело к тому, что число богов и богинь в Ханаане разрослось, подобно кроне ветвистого дерева.

В сочинении Санхунйатона-Филоиа, о котором го­ворилось в начале главы, была сделана попытка упоря­дочить иерархию ханаанских богов и свести ее в оп­ределенную систему. Отличительная особенность этой родословной богов заключалась в том, что она была смешанная, то есть греческо-ханаанская (I). Соглас­но ей, первопредками ханаанеев была пара — Элиун и Берут. К Элиуну прилагается эпитет «Высочайший», и его традиционно соотносят с Богом Библии. Имя Берут комментаторы толкуют как «Владычица Берита». Акаде­мик Б. А Тураев в примечаниях к филоновскому тексту отмечает, что в некоторых рукописях вместо Берут на­писано просто Руг. Но тогда прародительницу Руг мож­но называть «Владычицей Ругену»! Заметим, что имя «БеРут» в русском прочтении, действительно, значит «Быть Рут», и потому оно могло писаться просто «Рут». В книге «Предки русов в Древнем мире» мы упоминали, что точ­но по такому же правилу