Читать онлайн «Текстология Нового Завета». Страница 41

Довольно часто коллации для той или иной рукописи делаются на противопоставлении ее с Textus Receptus, а затем проводится анализ вариантов для выяснения, насколько данная рукопись совпадает с теми рукописями, разночтения которых занесены в различные apparatus critici. Такой сравнительный метод тем не менее зачастую менее эффективен, чем первый, поскольку он также опускает значительное количество сведений, а именно тех чтений, которые объединяют эту рукопись и Textus Receptus. Более того, анализ текста с точки зрения его отличия от Textus Receptus не представляет особой ценности, если нет должного контроля над работой. Таким образом, совсем недостаточно знать, что в некой главе данная рукопись совпадает, скажем, с В и К в десяти местах и отличается от Textus Receptus; поскольку только в том случае, если В и К также в этой главе отличаются от Textus Receptus в 90 других местах, то в этой рукописи, действительно, александрийский элемент будет присутствовать в очень малой степени.

Для того, чтобы ввести более точный метод анализа рукописей, Эдвард Хаттон (Edward Hutton) в 1911 г. предложил использовать чтения, которые он назвал "тройными", для анализа похожих мест в тексте316. Отобрав список чтений, которые послужили причиной для распределения рукописей по трем типам — александрийскому, западному и сирийскому (византийскому), Хаттон настаивал на том, чтобы впредь все рукописи анализировались на основе выявления количества совпадений с каждым из этих типов текста.

С увеличением числа идентифицируемых групп текста исследователи хотели бы достичь большей степени точности, чем это позволяет метод Хаттона. Текстолог Колуэлл (Colwell) вместе со своим помощником Парвисом (Parvis) разработал метод для определения отношений между рукописями, который назвал методом "множественных чтений". Множественное чтение определяется как чтение, в котором минимальная поддержка для каждой из минимум трех разновидностей текста производится либо со стороны одной из главных направлений традиции, либо от ранее установленной группы (такой как семья I, семья П, группа Ферра, К', К', Кг), либо со стороны одного из древних переводов (таких как af, it, sy(s), sy(c), bo или sa), или же от отдельной рукописи, представляющей исключительную ценность (например, D)317.

Колуэлл применил данные характеристики множественного чтения к конкретному отрывку текста — Ин 1:1—4:40 — и обнаружил 22 примера таких чтений. Если мы представим в виде таблицы количество примеров, в которых исследуемая рукопись совпадает с несколькими источниками в местах, включающих множественные чтения, то можно многое узнать о характере данной рукописи.

Ограниченность этого метода, по крайней мере, применительно к Евангелию от Иоанна, состоит в том, что число исследованных отрывков очень невелико по сравнению со всем изучаемым текстом. Понятно, что та или иная рукопись может последовательно согласовываться с определенным типом текста в большинстве из 22 отрывков в 152 стихах Ин 1:1—4:40, но тем не менее может не совпадать с этим типом текста в значительном числе чтений в остальных 130 стихах, не представленных множественными чтениями.

Из всего вышесказанного нетрудно сделать вывод, что ни один из перечисленных методов не может полностью удовлетворять требованиям в определении характера новозаветных рукописей. Исследуемая область текста должна быть достаточно широкой, чтобы сложилось представление обо всем тексте. Вместе с тем метод анализа должен незамедлительно подсказывать исследователю, какие места той или иной рукописи были переписаны из разных типов текста. Автор настоящей книги неоднократно подчеркивал, что при анализе характера текста лекционариев, коллации которых обычно делались на основе Textus Receptus, необходимо вести учет для точного определения, какой именно процент александрийских, западных и кесарийских отступлений от Textus Receptus имеет место в исследуемых чтениях318. Более того, каждый раз при анализе текстолог должен уделять внимание проблеме, которая встает при попытке оценить качество и количество вариантов. Возможность того, что случайность, а не генеалогическое происхождение может служить объяснением совпадения иных рукописей в некоторых местах по таким вариативным признакам, как наличие или отсутствие артикля при имени собственном, аорист вместо имперфекта, и наоборот, — не принималась должным образом во внимание319.

7. КОНЪЕКТУРНЫЕ ИСПРАВЛЕНИЯ

Как мы уже говорили в начале главы, классический метод текстологии включает конъектурное исправление. Если какое-либо одно разночтение или все разночтения, которые обнаружены в тексте, непонятны или кажутся неуместными, то издателю остается лишь предполагать, какое первоначальное чтение могло быть в данном месте.

Как правило, такое исправление означает устранение искажений текста. Однако надо иметь в виду, что, хотя некоторые искажения появились в результате искажения текста при его передаче, некоторые из них могли быть либо намеренными, либо их допускал сам автор320. Перед тем, как приступить к конъектурной правке, текстолог должен самым тщательным образом изучить стиль и мировоззрение автора, чтобы с уверенностью сказать, что то или иное искажение не было намеренным.

И здесь текстологи порой допускали крайности. В одной из своих поздних работ Ричард Бентли, например, почти не придавал значения рукописным данным при определении правильных чтений и в основном полагался на собственную интуицию, которая подсказывала ему, что в данном месте должен был написать автор. Свой метод он сформулировал так· nobis et ratio et res ipsa centum codicibus potiores sunt, что можно перевести следующим образом: "для меня здравый смысл и предмет изучения значат больше, чем сто рукописей". Следование этому принципу принесло как опрометчивые, так и убедительные результаты. Reductio ad absurdum этого субъективного подхода можно найти в издании Бентли "Потерянного рая" Мильтона, когда он предложил внести в текст более 800 исправлений, пытаясь восстановить то, что, по его мнению, Мильтон должен был сказать (или имел такое намерение), когда диктовал поэму своим дочерям321.

Перед тем, как конъектура будет рассмотрена в качестве возможной, ее необходимо подвергнуть двум тестам, предназначенным для оценки разночтений в рукописях, — она должна: 1) соответствовать внутренней сути текста и 2) объяснять неправильное чтение или чтения в передаваемом тексте. Существует, однако, важное отличие между методом применения этих тестов к конъектурной правке, с одной стороны, и к разночтениям в рукописях — с другой. Мы принимаем тот вариант, который наилучшим образом удовлетворяет требованиям тестов. Конъектура так и останется на уровне "возможной замены", если она по всем параметрам не подходит тексту. Единственным критерием удачно найденной конъектуры является невозможность найти ей более подходящую замену. Отсутствие этого качества ставит под сомнение пригодность самой конъектуры.

Пример из английской литературы послужит хорошей иллюстрацией того, насколько многообразной может быть палитра достоинств предложенных на выбор конъектур322. Поскольку первыми печатниками в Англии были зачастую иностранцы, они делали столько же ошибок, сколько и их предшественники, переписчики; тексты Шекспира содержат почти такое же количество трудных мест, что и произведения Эсхила. В изданиях инфолио (в полный лист) исторической драмы "Генрих V", во 2-м акте, 3-й сцене хозяйка говорит об умирающем Фальстафе: "его нос был таким же острым, как перо и стол из Зеленых Полей". Слова "стол из Зеленых Полей" (a table of Green Fields), которые печатались с незначительной разницей в орфографии в изданиях инфолио, но были выпущены в изданиях инкварто (в четверть листа), стали предметом многочисленных конъектурных исправлений. Поп (Pope) предположил (возможно, с иронией), что драма была поставлена на сцене, которой служил один из столов Гринфилда (Greenfield), а сам Гринфилд был продавцом мебели, поставлявшим реквизит Шекспировскому театру. Колльер предложил свой вариант: "на столе из зеленой ворсистой ткани" (on a table of green frieze). Другой текстолог подумал, что самым подходящим вариантом будет — "как щетина на выкошенных полях" (as stubble on shorn fields). Ha ceгодняшний день самой удачной считается конъектура "шум зеленых полей", которая является видоизменением Теобальдом очень удачной конъектуры, предложенной неизвестным комментатором, который вместо слова "стол" (table) написал "говорил" (talked)323.

Ошибка, которую чаще всего совершают исследователи, делая конъектурное исправление, является его преждевременность. У многих греческих и латинских классиков часто предполагали искажения текста, не имея для этого достаточных оснований, — просто чтобы блеснуть интеллектом, предлагая альтернативное чтение. Эта "жажда к исправлению" (pruritus етепdandf) вылилась в тысячи предложений внести исправления в текст Нового Завета. Многие из этих предложений были собраны в XVIII в. Вильямом Бойером, а во второй половине XIX в. значительно пополнены целым потоком статей и книг, изданных в Голландии W. С. van Manen, W. H. van der Sande Bakhuyzen, D. Harting, S. S. de Кое, Η. Franssen, J. M. S. Baljon, J. H. A Michelsen, J. Cramer и другими324.