Читать онлайн «Ничего личного: Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные». Страница 13

Экономическая модель «победитель получает всё» — это более мягкое наименование стремящегося к монополии рынка. Именно им и становится Amazon, ужесточая и ужесточая контроль над электронной коммерцией. Неолибералы вроде Тома Перкинса возразят, что Amazon создает рабочие места, обогащает нашу культуру и способствует всеобщему процветанию. Но они ошибаются. Верно обратное: Amazon, несмотря на то что она предоставляет, несомненно, удобный и надежный сервис и приемлемые цены, в действительности оказывает пугающе негативное влияние на экономику в целом.

История Amazon в сжатом виде нагляднее всего отражается в воздействии компании на издательское дело в течение последних 20 лет. Нельзя отрицать, что во многих отношениях появление Amazon принесло пользу книжным издательствам, особенно небольшим. Безос создал универсальный книжный магазин, предлагающий самый широкий ассортимент книг, когда-либо собранных в одном месте, что особенно важно для читателей наподобие меня, любящих покупать редкие новинки и букинистические издания. Amazon расширила возможности для мелких издателей, предоставив им сравнительно ровную площадку для широкого распространения книг. А значительные инвестиции Amazon в разработку ее замечательного ридера Kindle, выпущенного в 2007 г., сыграли ключевую роль в относительно гладком переходе книгоиздания на цифру. Но проблема в том, что, чем более успешной становилась Amazon, тем больше власти она приобретала над книжными издательствами, как мелкими, так и крупными. К сожалению, «монополия Amazon в издательском деле», по определению Фреда Уилсона, приносит неприятности не только издателям, но и авторам и даже читателям — все они сейчас страдают от стремления Безоса использовать свою растущую монополистическую власть, чтобы отжать у издателей их прибыли.

Отрасль книгоиздания, которая поначалу с большим энтузиазмом восприняла начинание Безоса, впоследствии в массе своей невзлюбила Amazon. «Жестокий папаша-алкоголик, продавец "змеиного масла"[7], хищный лев, немецкий нацист» — вот лишь некоторые из оскорбительных выражений, которые, согласно обозревателю журнала Forbes Джеффу Берковичи, издатели и продавцы адресуют Amazon42. И нетрудно понять, почему книжники то и дело прибегают к столь резким выпадам. В середине 1990-х гг., до запуска Безосом Amazon.com, в Соединенных Штатах насчитывалось около 4000 книжных магазинов. Сегодня, когда на долю Amazon приходится 65% всех цифровых покупок, что составляет 30% от общего объема книжных продаж43, количество книжных магазинов сократилось вдвое, что привело к потере нескольких тысяч рабочих мест44. В Великобритании дела обстоят ничуть не лучше: к 2014 г. выжило менее 1000 книжных магазинов, что на треть меньше, чем в 2005-м45. Не лучше «Магазин всего» относится и к отрасли книгоиздания. В 2004 г. книжное подразделение Amazon запустило проект под названием «Газель» с целью сокрушить небольшие издательства, которые не соглашаются на суровые требования в отношении цен и оплаты счетов. Как объясняет Брэд Стоун, этот проект получил свое название после того, как Джефф Безос проинструктировал своих сотрудников: «Amazon должна подбираться к небольшим издательствам подобно гепарду, охотящемуся на ослабленную газель»46.

Практикуемые Безосом жесткие методы ведения бизнеса, которые Брэд Стоун вежливо называет «сокращением затрат в цепочке поставок»47, вместе с затратами сокращают и рабочие места во всех секторах розничной торговли — от одежды, электроники и игрушек до садовой мебели и ювелирных изделий. Согласно исследованию, проведенному в 2013 г. Институтом местной самодостаточности (Institute of Local Self-Reliance), если в стационарном ритейле на каждые $10 млн объема продаж приходится 47 сотрудников, то Amazon для генерации такого же объема продаж задействует всего 14 человек. Согласно тому же отчету, Amazon скорее не увеличивает, а сокращает занятость: в одном только 2012 г. компания лишила американскую экономику в общей сложности 27 000 рабочих мест48.

Еще более поражает бездушное обращение компании со своей не состоящей в профсоюзах рабочей силой, особенно использование технологий мониторинга для наблюдения за каждым шагом складских работников. Саймон Хед, старший научный сотрудник Института общественных знаний (Institute for Public Knowledge) при Нью-Йоркском университете, утверждает, что это делает Amazon наряду с Walmart «самой безжалостной корпорацией в Америке». Подобный надзор за рядовыми сотрудниками, по словам Хеда, является «крайним проявлением» тейлоризма — научной системы менеджмента, разработанной Фредериком Уинслоу Тейлором и активно развивавшейся в XIX–ХХ вв., которую Олдос Хаксли жестко спародировал как «фордизм» в своем романе «О дивный новый мир»49.

И даже без этих технологий мониторинга работа в центрах обработки заказов Amazon, как известно, не очень приятное дело. Например, в Пенсильвании не состоящие в профсоюзе сотрудники вынуждены трудиться в настолько жарких складских помещениях, что у ворот предприятия постоянно дежурят машины «скорой помощи», чтобы транспортировать в больницы работников, получивших тепловой удар50. В центре доставок в Кентукки ориентированная на гиперэффективность культура труда Amazon, по словам бывшего менеджера, привела к «серьезной проблеме» в виде постоянных травм работников51. В Германии, втором по величине рынке Amazon, 1300 сотрудников в 2013 г. провели серию забастовок с требованием повышения оплаты и улучшения условий труда, а также в знак протеста против найма охранной фирмы для обеспечения порядка в распределительных центрах компании52. В Великобритании тайное расследование, проведенное журналистами BBC в 2013 г. на складе Amazon, показало, что люди вынуждены работать в таких суровых условиях, что, как предупредил эксперт по стрессам, это может привести к «психическим и физическим заболеваниям»53.

Но я не думаю, что венчурные капиталисты-либертарианцы сильно волнуются по поводу многочисленных жертв в этой войне за один процент — таких, как Пэм Уэзерингтон, немолодая сотрудница операционного центра Amazon в Кентукки, которая получила усталостные переломы обеих ног из-за того, что ей приходилось наматывать мили по бетонному полу склада, но так и не дождалась компенсации от компании, лишившей ее трудоспособности54. Или таких как Дженнифер Оуэн, которая 10 лет проработала на складе в Кентукки, но была бесцеремонно уволена после возвращения из одобренного Amazon отпуска по болезни после автомобильной аварии55. Будучи кошмаром для рядовых, не состоящих в профсоюзе сотрудников наподобие Уэзерингтон и Оуэн, Amazon оставалась финансовой мечтой для инвесторов вроде KPCB Тома Перкинса, чьи первоначальные инвестиции в размере $8 млн к 2014 г. выросли до $20 млрд.

Тем не менее, несмотря на феноменальный успех Amazon, в ее «Магазине всего» вы не найдете (по крайней мере, по состоянию на июнь 2014 г.) большинства книг, права на которые принадлежат издательской группе Hachette Book Group, выпустившей и книгу Брэда Стоуна «Магазин всего». Дело в том, что между Amazon и Hachette вот уже много месяцев продолжается конфликт из-за ценообразования на электронные книги. «Очевидно, что Amazon старается использовать свою рыночную власть, чтобы выторговать для себя наилучшие условия, пусть и прижимая издателей, раздражая своих клиентов и причиняя ущерб авторам, ограничивая продажи их книг», — написала в июне 2014 г. New York Times по поводу решения Amazon снять с продажи книги Hachette56.

«Демонстрация силы Amazon» — так назвала New York Times тактику запугивания, применяемую компанией. Это точное определение не только интернет-экономики, где победитель забирает всё, но и доминирующего положения, которое занимает в ней Amazon. Вот вам и обещанная Николасом Негропонте «природная стихия» цифровой эпохи, несущая «децентрализацию, глобализацию, гармонизацию и расширение возможностей». Джефф Безос, разумеется, не согласился бы с подобным обобщением New York Times, обвинив журналистов в «заблуждении нарратива». Но он был бы не прав. Реальная природная стихия цифровой эпохи — это экономика, где победитель получает всё, порождая разбухающие монополии наподобие Amazon и мультимиллиардеров-плутократов наподобие самого Безоса.

Код взломан

Вопреки туманным обещаниям пророков цифровой эпохи вроде Николаса Негропонте и Кевина Келли, в мире, который мы сегодня условно называем «Веб 1.0», интернет-бизнес первого поколения, представленный Amazon, Netscape, Yahoo и eBay, не блистал инновационностью. Никто никогда не использовал термины наподобие «амазономика», «нетскейпномика» или «ибейномика», восхваляя их бизнес-модели, и никто никогда не утверждал, что эти компании взломали код доступа к прибылям в Интернете.

При всей своей экономической и культурной значимости Amazon была и по-прежнему остается низкорентабельным бизнесом — цифровой версией Walmart, сосредоточенной на завоевании ментального полочного пространства, построении экономии от масштаба и демпинговании настолько агрессивном, что американский блогер Мэтью Иглесиас даже нарек Джеффа Безоса «пророком бесприбыльности» и предрек, что «темпы роста Amazon почти наверняка замедлятся», особенно если Безос переключит свое внимание на другие вещи57. Netscape, хотя и сыграла преобразующую роль в истории Интернета, но использовала крайне традиционные бизнес-модели, касалось ли дело продаж программного обеспечения по подписке либо рекламы на ее веб-сайтах. eBay, которая выросла с 41 000 пользователей, торговавших товарами на сумму $7,2 млн в 1995 г., до 22 млн пользователей, торговавших товарами на сумму $5,4 млрд в 2000 г.58, по сути, представляет собой электронную платформу, сводящую вместе традиционных покупателей и продавцов. eBay, получающая свою долю от каждой заключенной на ее сайте сделки, недалеко ушла от экономики прошлого, как и Amazon и Netscape,