Читать онлайн «Питер». Страница 21

Дальше по набережной Фонтанки, напротив цирка, - улица Белинского, которую петербуржцы предпочитают называть Симеоновской, по церкви Симеона и Анны (N4). Церковь построена архитектором Михаилом Земцовым в царствование Анны Иоанновны и сочетает в себе черты древнерусской архитектуры и декор петровского барокко. Императрица уделяла этому храму особое внимание. Узнав, что церковь в народе называют просто Симеоновской, она издала специальный указ: "И в словесных разговорах произносить церковь Святых Симеона и Анны". Площадь рядом с церковью испоганена редким по безобразию зданием дирекции чемпионата мира по хоккею в Петербурге, построенным в 2000 году к тому самому первенству мира, которое наша сборная позорно продула. Рядом - фаллической формы гранитные столбики и фонтан с фигурой обнаженного молодого человека с нарциссическими наклонностями - объект бесчисленных насмешек местных острословов. Улица Белинского примечательна обилием кафе и ресторанов - они буквально в каждом доме. Здесь и грузинские "Метехи", и грязноватые, но домашние "Воды Лагидзе" (сейчас, кажется, собственно вод в этом заведении нет), и артистический клуб "Арлекин", и винный Cin-cin, и ресторан "Кино" с сигарным клубом, и наконец - чемпион города по соотношению цена-качество, трактир "Шуры-муры". От Симеона и Анны отходит Моховая улица, на которой находятся Театральный институт и Училище Мусоргского, готовящее джазменов и эстрадников.

Дальше по Фонтанке вплоть до Пантелеймоновской улицы можно увидеть несколько домов хорошей архитектуры пушкинского времени. Особенное внимание стоит обратить на дом Мижуева (N26), дом Голицына (N20) и дом Пашковых (N18). В доме Голицына в 1810-х жили братья Тургеневы, Сергей и Николай. Именно здесь осенью 1817 года взбодренный лафитом, клико и разговорами о вольности святой восемнадцатилетний Пушкин забрался на подоконник и, глядя на расположенный напротив Михайловский замок, написал знаменитую оду "Вольность": "Глядит задумчивый певец на грозно спящий средь тумана пустынный памятник тирана, забвенью брошенный дворец".

Еще одно примечательное здание на этом участке Фонтанки - N16. С 1838 года в нем находилось Третье отделение, с 1880-го переименованное в Департамент государственной полиции. Ныне здесь городской суд. Дом был построен Августом Монферраном для владельца Диканьки Виктора Кочубея, а тот уже продал особняк в казну. Тут находилась служебная квартира шефа жандармов, который по совместительству руководил тайной полицией (тюрьма и офисы располагались во дворе). Так что на здешнем балконе когда-то пили чай Александр Бенкендорф и Вячеслав Плеве. Кроме всего прочего, бывшее Третье отделение интересно длиннейшей системой проходных дворов, выходящих на Пантелеймоновскую улицу, 9. Дом N14 по набережной построен в 1910 году по проекту Алексея Щусева. Будущий автор мавзолея стилизовал дом под аннинское барокко, стиль Пантелеймоновской церкви и Симеона и Анны. Соседний дом N12 - один из лучших экземпляров сталинского ампира, удачно стилизованный под русскую классику, - спроектировал отличный архитектор Евгений Левинсон.

Протяженное здание на набережной Фонтанки напротив Летнего сада, увенчанное барабаном с плоским куполом, - бывшее Училище правоведения, аристократическое учебное заведение, готовившее юристов. Впрочем, самый знаменитый выпускник, Петр Чайковский, предпочел юриспруденции музицирование. Форма в училище была зеленая с желтым, и правоведов называли чижами. "Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил!" - буршеская песня правоведов. Этому-то чижу в 1992 году театральный режиссер и художник Резо Габриадзе и поставил прелестный маленький памятник. Нахохленный чижик-пыжик сидит на уступе набережной рядом с Пантелеймоновским мостом через Фонтанку со стороны Инженерного замка. Памятник дважды похищали и дважды возвращали обратно.

От Пантелеймоновской до дома Мурузи  

Огромную территорию за Пантелеймоновской улицей занимает комплекс Соляного городка с высокой стеклянной крышей. До революции это был крупнейший выставочный зал Петербурга. После войны здесь разместился музей обороны Ленинграда, а когда ввиду "Ленинградского дела" музей закрыли, здание передали заводу "Электропульт". Рядом с Соляным городком стоит Пантелеймоновская церковь (1739). В день святого Пантелеймона, 27 июля, русский флот одержал две главные победы над шведами в Северной войне - при Гангуте в 1714 году и при Гренгаме в 1720-м. Это петровское барокко; архитектор, впрочем, неизвестен.

Напротив церкви стоят два интересных дома. N7 по Пантелеймоновской построен Марьяном Лялевичем в 1913 году. Это типичный образец позднего российского палладианства, с хорошим двором и захватывающим видом на брандмауэры. На брандмауэре дома N11 напротив церкви - мемориальная доска в память об обороне полуострова Ханко в 1941 году. Ханко - финское название все того же Гангута: после Финской войны полуостров был отдан под советскую военно-морскую базу, а в ноябре 1941 года краснофлотцы сдали базу финнам и перебрались в Кронштадт. Мемориальную композицию увенчивает бездействующий фонтан. Впрочем, живший по соседству Бродский подбадривал защитников Ханко:

Здесь должен быть фонтан, но он не бьет.

Однако сырость северная наша

Освобождает власти от хлопот,

И жажды не испытывает чаша.

Нормальный дождь, обещанный в четверг,

Надежней ржавых труб водопровода.

Что позабудет сделать человек,

То наверстает за него природа.

Где-то здесь хорошо бы перейти Пантелеймоновскую, пройти квартал по Соляному переулку до Мухинского училища (N13-15). В огромном здании со стеклянным куполом в стиле ренессансного палаццо - Музей прикладного искусства с замечательными интерьерами (Максимилиан Месмахер, 1895 год). Училище, готовящее художников-прикладников (кузнецов, дизайнеров, стеклодувов, мебельщиков, модельеров), было создано на деньги придворного банкира Александра Штиглица, поэтому в Петербурге его чаcто называют "Штиглицем". Место модное, конкурсы огромны. Среди выпускников "Мухи" - Михаил Шемякин, супруги Ольга и Александр Флоренские, Дмитрий Шагин.

Следующий любопытный объект по Пантелеймоновской - дом-улица Ратькова-Рожнова (N13-15, архитектор Павел Сюзор, 1900). Виктор Шкловский писал об этом странном здании: "Изменялся город, стали появляться высокие дома с башенками. На многих улицах выросли дома богача Ратькова-Рожнова. В этих домах подворотни высотой в три этажа, и освещенный электричеством двор становится похож на пустынную улицу". Василий Ратьков-Рожнов унаследовал огромное достояние лесоторговцев Громовых. Он работал у них топ-менеджером и сумел удачно разрулить финансовые потоки собственников в свою пользу. На четырехэтажной арке двора, с задней ее стороны, два скрещенных "Р", вензель владельца. По обеим сторонам арки, с лицевой ее стороны, - монументы и символы тех видов бизнеса, в которые этот владелец был вовлечен: носы пароходов, топор (лесосеки), пшеничные колосья (экспорт зерна). В доме Ратькова-Рожнова находится заметный на антикварном рынке магазин "Пантелеймоновский". Вообще, этот квартал - Мекка петербургских собирателей: в доме напротив (Пантелеймоновская, 8) магазин "Ренессанс", специализирующийся на ампирной мебели, а направо на Моховой, в сторону улицы Белинского, еще три антикварные лавки: "Ар нуво" продает вещи Серебряного века, в "Дениме" можно найти все, чего душе захочется, в безымянном магазине напротив - ломберные столики, веера, фарфор, старая одежда.

Дом Мурузи на углу Литейного и Пантелеймоновской (Литейный, 24/27) - совершенно удивительный пятиэтажный доходный дом (1877), стилизованный под Альгамбру, мавританский дворец в Гранаде. Экзотический заказ сделал архитектору Александру Серебрякову князь Александр Мурузи. Папаша владельца, Дмитрий Мурузи, был турецкий подданный, трапезундский князь и русский шпион. Прознав о профессии князя, Османы его обезглавили. Вдову же с многочисленным потомством Россия приняла и буквально озолотила: внешняя разведка умеет платить по счетам. Этимология архитектуры здания такова: "Сами мы не местные, сами мы с Востока. Мы привыкли к роскоши, фонтанам, гаремам". Сохранилась квартира князя, занимающая весь бельэтаж на Литейном. Здесь и вправду фонтан, мрамор, курительные комнаты, арабески, кариатиды и вообще все, что нужно богатому человеку. Понятно, что князь в конце концов разорился, дом перешел к другим владельцам, а потом превратился в скопище коммунальных квартир, но княжеские инвестиции оказались в конце концов не совсем бесполезными: дом Мурузи знает каждый просвещенный петербуржец.

В последней от Литейного парадной дома Мурузи, если идти по Пантелеймоновской в сторону Преображенского собора, сгустилась история литературы. Здесь много лет определял вкусы, распускал сплетни, плел интриги пресловутый ménage à trois: Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский и Дмитрий Философов. Главной была Зинаида Николаевна. Это она лорнировала молодого Сергея Есенина для поддержания имиджа истинно русского человека, пришедшего к ним в гости в валенках: "Молодой человек, почему вы пришли в гетрах?" Она же позже утверждала, что большевики не просто занимаются каннибализмом (это было как бы общеизвестно), а делают из трупов аристократов котлеты, которыми и кормят кронштадтских матросов и латышских стрелков. В этой же парадной жил замечательный поэт, мемуарист и любимый собутыльник Блока Владимир Пяст. По непонятной лотерее на этой же лестнице провел большую часть своей жизни нобелевский лауреат Иосиф Бродский. Своему дому он посвятил эссе "A Room and a Half". Ходят слухи, что к юбилею города квартиру, где в полутора комнатах жили Бродские, выкупят и устроят тут мемориальный музей.