Читать онлайн «Гендерное общество». Страница 23

воспитанием детей, сплетнями, нарядами и покупками. Они завивали волосы и носили много

драгоценностей, и Мид описывала их как «очаровательных, изящных, кокетливых». Они,

кстати, были мужчинами, и эти мужчины ничего так не любили, как «демонстрировать все

великолепие своих украшений из перьев и раковин и проводить дни, наслаждаясь

покупками». Доминировали здесь энергичные женщины, обеспечивавшие благосостояние

семей. Именно они ловили рыбу, а от рыбной ловли зависела вся культура, именно им

«принадлежали реальные позиции власти в этом обществе». Не нося ни единого украшения,

они действовали эффективно

84

и деловито, управляя торговлей и дипломатией племени. Они же выступали инициаторами

сексуальных отношений. Мид обращает внимание на то, что чамбули — единственная

культура, которую она когда-либо видела, «где девочки десяти-одиннадцати лет более

интеллектуальны и инициативны, чем мальчики в этом возрасте». По ее словам, «то, что

женщины подумают, что женщины скажут, что женщины сделают, непосредственно

отражается всезнании каждого мужчины племени, в то время как он занят налаживанием

неопределенных и необязательных отношений с другими мужчинами». И наоборот —

«женщины являются сплоченной группой — не склонной к соперничеству, оживленной,

заботливой и жизнерадостной»5.

Мид обнаружила, что в двух культурах женщин и мужчин воспринимали как сходных между

собой людей, а в третьей культуре они решительным образом отличались друг от друга, но

играли роли, противоположные тем, которые приняты в привычной нам модели. Каждая

культура, конечно, считала, что мужчины и женщины были именно такими, какими их

определил биологический пол. Ни одна из них не видела в своих мужчинах и женщинах

«продукт» экономического дефицита, военного успеха или культурной модели.

Мид убеждала своих читателей «признать, что как мужчин, так и женщин можно

формировать как по единой, так и по разным моделям»6. Она продемонстрировала, что

женщины и мужчины способны обладать как одинаковыми, так и различными типами

темперамента, но не смогла адекватно объяснить, почему женщины и мужчины оказываются

или различными, или одинаковыми. Каковы детерминанты женского и мужского опытов? Не

смогла она также объяснить и того, почему мужское доминирование остается почти

универсальным, несмотря на эти три исключения. Этими вопросами задались другие ант-

ропологи.

Центральная роль гендерного разделения труда

Почти в каждом обществе рабочая сила разделена по тендерному принципу (как и по

возрастному). Некоторые задачи отданы женщинам, другие — мужчинам. Чем же объяснить

такое тендерное разделение рабочей силы, если не какими-то биологическими императивами?

Одна школа мысли — функционализм — утверждает, что разделение рабочей силы по

половому признаку было необхо-

85

димо для сохранения общества. С постепенным усложнением общества возникла потребность

в двух видах рабочей силы: для охоты и для собирательства. Функционалисты расходятся в

том, имело ли это разделение рабочей силы моральный компонент, то есть более высокую

ценность труда одного пола в сравнении с трудом противоположного. Но при этом все

согласны, что разделение рабочей силы по половому признаку являлось функционально

необходимым для этих обществ. Данная модель предполагает, что, так как разделение рабочей

силы по половому признаку однажды возникло в ответ на определенные социальные

потребности, сохранение такого разделения становится эволюционным императивом или, по

крайней мере, социальным установлением, к которому не стоит относиться с пренебрежением

и просто так отбрасывать.

С другой стороны, поскольку разделение рабочей силы по половому признаку сложилось

исторически, этот процесс не является биологической неизбежностью — общества подвер-

гались изменениям и продолжают изменяться. «Вероятно, половое разделение труда в том

виде, в каком оно нам сегодня известно, сложилось в истории человеческой цивилизации

совсем недавно», — пишет антрополог Эдриен Зильман7. Более того, это разделение

демонстрирует намного больше вариаций, чем мы можем предположить. В некоторых

культурах женщины строят дома; в других они занимаются кулинарией. В большинстве

культур женщины несут ответственность за воспитание детей. Но не все и не всегда. В

некоторых культурах разделение труда и рабочей силы является абсолютно асимметричным и

жестко закрепленным за обоими полами; в других оно более гибкое и подвижное. Сегодня

разделение рабочей силы по половому признаку является функциональным анахронизмом,

поскольку биологические обоснования приписывания определенных видов деятельности

только мужчинам или только женщинам во многом размыты. Однако за этими обоснованиями

стоят столетия социальных обычаев и традиций, которые все еще продолжают влиять на наши

тендерные идеологии в смысле того, что положено делать одному полу и не положено друго-

му. Разделение труда по половому признаку стало частью нашей культуры, но не физиологии

человека.

Фактически физиология человека сейчас в меньшей мере обусловливает распределение видов

деятельности и выбор профессиональной карьеры. Но похоже на то, что чем меньше значения

имеют реальные физические различия, тем больше на них возлагается идеологической

нагрузки. Например, муж-

86

чинам уже совсем не надо быть физически сильными, чтобы обеспечить власть и

доминирование. Наиболее мускулистые мужчины реально появляются на выступлениях

культуристов и соревнованиях по боди-билдингу, но они производят не больше физической

работы, чем обычный мужчина в семье среднего класса из пригорода, занятый стрижкой

газона или расчисткой его от снега. Что касается женщин, то технологии планирования семьи

и сексуальная автономия — контрацептивные технологии, право на аборт и система

институтов по уходу за ребенком — освободили их от сосредоточения исключительно на

материнских обязанностях и позволили им войти в публичную сферу.

Добившись своего освобождения, женщины стали присутствовать в публичной сфере

повсеместно. Столетие назад женщины проводили кампанию за право войти в классную

комнату колледжа, за право на профессию, за право голосовать, за право работать. Позже

даже армия и военные школы открыли свои двери женщинам (последние — по решению

суда). Сегодня существует очень немного занятий, в которых по своим биологическим

признакам необходимы только женщины или только мужчины. Какие занятия, которые

биологически способны выполнять только женщины или только мужчины, вы сможете

назвать? Я пока могу придумать только три: для женщин — кормилица и суррогатная мать;

для мужчин — профессиональный донор спермы. Нельзя сказать, чтобы эти варианты выбора

карьеры были очень распространенными. Если разделение рабочей силы по половому

признаку пережило и свою социальную полезность, и физиологические императивы, оно

должно сохраняться за счет кое-чего другого: власти одного пола над другим. Откуда

возникла эта власть? Как онз развивалась? Как изменяется от культуры к культуре? Какие

ф?кторы способствуют ее укреплению, какие ослабляют? На все эти вопросы антропологи

тоже пытались найти ответы.

Теории гендерной дифференциации и мужского доминирования

Некоторые теоретики пробовали объяснить разделение рабочей силы по половому признаку и

тендерное неравенство воздействием мощных структурных сил, преобразующих орга-

низационные принципы общества. Например, в конце XIX в. Фридрих Энгельс использовал

идеи, разработанные совместно с Карлом Марксом, для анализа центральной роли частной

87

собственности в формировании разделения труда по полу. В «Происхождении семьи, частной

собственности и государства» Энгельс предположил, что все три главных института

современного западного общества — капиталистическая экономика, национальное

государство и нуклеарная семья — появились практически в один исторический момент в

результате развития частной собственности. До этого, утверждал он, семьи были

организованы по общинному принципу, подразумевавшему групповой брак, равенство полов

и половое разделение труда безо всяких моральных или политических вознаграждений

мужчинам или женщинам. Рождение капиталистической экономики создавало богатство,

мобильное и передаваемое, в отличие от земли, которая всегда остается на том же самом