Читать онлайн «13 диалогов о психологии». Страница 7

А.: Ипо этому поводу у меня есть в запасе высказывания, которые погреют твою душу. Вот что, например, говорил известный русский психолог Николай Николаевич Лан-ге по поводу обучения студентов психологии на рубеже XIX и XX веков.

Н.Н. Ланге: Изучение психологии лишь теоретическое приносит весьма слабые результаты. Без психологических семинарий и лабораторий слушатели выносят зачастую из аудиторий только знание слов и схем, точно дело идет не о явлениях их собственной души, а о психике каких-нибудь нам неизвестных жителей планеты Марса [4, с. 573].

С: Тогда я не понимаю, почему ты защищаешь теоретические исследования в психологии

столь горячо!

Синтез

1. Практичная теория

А.: Я говорю тебе еще раз: не спеши. Теория теории рознь. Известный физик Людвиг Больцман любил повторять: “Нет ничего практичнее, чем хорошая теория”. Мы с тобой пока говорили лишь об одном споре начала XX века, когда психология во многом находилась в плену умозрительных схем. Но ВлС°Ре в психологии появляются теории, способные гораздо эффективнее решать самые что ни на есть практические проблемы. Это связано уже с развитием психологии в 10-20-е

32 Диалог 1. Нет ничего практичнее, чем хорошая теория

годы XX века. Кстати, и сами практики, уже процитированные мною, не были против теорий как таковых.

А.П. Нечаев: Никто из экспериментаторов не отрицает “теорий”, … если и отрицают что-нибудь, то именно не теорию, не с теорией борются, а или с глупостью, которая прикрывается иногда именем теории, или с пустой риторикой, выдаваемой за науку. Если эксперимент для чего-нибудь является опасным, то не для теоретической психологии, а для так называемой риторической психологии [7, с. 90]. С: Верно-верно, в психологии очень много риторики в теориях… А.: А что ты вообще знаешь из теорий психологии?

С: Ну, я слышал про теорию деятельности, о ней мне уже говорили такие же, как я, практики: одни абстракции, да еще и на основе марксистско-ленинской философии… Смешно использовать идеологемы в психотерапевтической практике…

А.: Давай не будем торопиться. Раз уж я взялся за твое психологическое образование и воспитание — поговорим и о теории деятельности, только несколько позже. Ведь мы будем с тобой следовать логике истории психологии — очень трудно понять проблему, если не знаешь обстоятельств ее возникновения в истории…

С: Но я все же хочу забежать вперед. Скажи, какие теории в психологии не были риторикой, чтобы я больше обратил на них внимания?

А.: Вот какая история случилась однажды с нашим известным психологом Львом Семеновичем Выготским. Она описана в книге Алексея Алексеевича Леонтьева, посвященной Выготскому.

А.А. Леонтьев: Есть такая болезнь — паркинсонизм (болезнь Паркинсона), настигающая человека обычно в пожилом возрасте. Ее внешний признак — непрекращающееся дрожание рук, ног, а иногда и всего тела. И вот Выготского привели к кровати тяжелого паркинсоника, который, правда, мог стоять, но не был в состоянии сделать ни шага: любое волевое усилие приводило к тому, что дрожание (врачи называют его “тремор”) становилось еще больше. И тут Выготского, как говорится, осенило. Он взял со стола чистый лист бумаги, разорвал его на мелкие кусочки и положил их на пол перед больным так, что образовалась своеобразная дорожка. И больной, ступая по бумажкам, вдруг пошел!

…На самом деле его ничего не “осенило”: Выготский просто приложил к конкретной ситуации общий теоретический принцип [9, с. 57].

А.: Этим общим теоретическим принципом была идея Выготского об опосредствованном строении высших психических функций человека и о роли стимулов-средств в организации человеческого поведения. С: Что это за стимулы-средства?

А.: В свое время мы об этом поговорим. А пока вот тебе другой пример из деятельности того же Выготского в качестве дефектолога, то есть психолога-практика, по твоей классификации, который занимается коррекцией нарушений психического развития и поведения у больных (слепых, глухих, умственно отсталых) детей. Обрати внимание, как резко возрастает эффективность психокоррекционной работы при смене одной теоретической установки другой.

Л.С. Выготский: Основным положением, которое может интересовать нас с методической стороны, является констатирование того факта, что при изучении аномального и трудновоспитуемого ребенка следует строго различать первичные и вторичные уклонения и задержки в развитии. Основным результатом наших исследований был вывод, что уклонения и задержки в развитии интеллекта и характера у аномального и трудного ребенка всегда связаны с вторичными осложнениями каждой из этих сторон личности или личности в целом. Правильно методологически поставить вопрос о соотношении первичных и вторичных уклонений и задержек в развитии —лзначит дать ключ к методике исследования и методике специального воспитания этого ребенка…

Получается с первого взгляда парадоксальное положение, заключающееся в том, что недоразвитие высших психологических функций и высших характерологических образований, являющееся вторичным осложнением при олигофрении и психопатии, на деле оказывается менее устойчивым, более поддающимся воздействию, более устранимым, чем недоразвитие низших или элементарных процессов, непосредственно обусловленное самим дефектом. То, что возникло в процессе развития ребенка как вторичное образование, принципиально говоря, может быть профилактически предупреждено или лечебно-педагогически устранено.

Таким образом, высшее оказывается наиболее воспитуемым… 2

Е. Е. Соколова

34 Диалог 1. Нет ничего практичнее, чем хорошая теория

Поэтому в свете нового учения о развитии ненормального ребенка коренным образом перестраивается и изменяется направление лечебно-педагогической работы. Основной догмой старой педагогики при воспитании ненормального ребенка было воспитание низшего: тренировка глаза, уха, носа и их функций, обучение запахам, звукам, цветам, сен-сомоторной культуре. На этом дети держались в течение десятка лет, и неудивительно, что результаты этой тренировки оказывались всегда наиболее жалкими, ибо здесь тренировка шла по наименее благодарному пути. Центр тяжести всей воспитательной работы переносился на наименее воспитуе-мые функции, а там, где эти функции все же уступали педагогическому воздействию, это происходило, как показывает современное исследование, вопреки намерению и пониманию самих педагогов, ибо и развитие этих элементарных функций совершается за счет развития высших психологических функций. Ребенок научается различать лучше цвета, разбираться в звуках, сравнивать запахи не за счет того, что утончается обоняние и слух, но за счет развития мышления, произвольного внимания и других высших психологических функций. Таким образом, традиционная ориентировка всей специальной части лечебной педагогики должна быть повернута на 180 градусов, и центр тяжести должен быть перенесен с воспитания низших на воспитание высших психологических функций [10, с. 68, 72-73]. 2. Теория как полезный для клиента “миф”

С: Вижу, что я ошибался в оценке полезности теорий в психологии… А.: Они, кстати, нужны не только для того, чтобы помочь психотерапевту или психологу выбрать наиболее адекватный вид психокоррекционной работы, но и самому клиенту психолога. Оказывается, здесь действует интересная закономерность. Вот что об этом написано в одной статье. Правда, ее авторы — сторонники той точки зрения, согласно которой все те теории хороши, которые “работают” на излечение клиента, поэтому вопрос о более или менее адекватном отражении в теории закономерностей психики просто неуместен. С моей точки зрения, в этой весьма прагматической позиции есть существенные изъяны, но о них мы поговорим в другой раз.

М.М. Огинская, М.В. Розин: Теория - необходимое звено психотерапии, поскольку именно усвоение клиентом заложенного в теории образа человека и неожиданная трактовка его проблем ведут к излечению. Такой взгляд меняет представление о сущности и роли психотерапевтической теории. Неважно, соответствует ли она действительности, правильно ли отражает причины затруднений, важен лишь тот эффект, который она произведет, став частью сознания клиента. Теория с этой точки зрения не что иное, как миф, организующий представление клиента о себе и о мире, миф полезный, хотя часто противоречащий другому “полезному мифу”… Под мифом понимают специально сформулированные для клиента психологические знания, объясняющие суть проблемы и процесс лечения… Практически всегда клиент, окончив лечение, усваивает теорию психотерапии [3, с. 10-11]. С: Теперь я понимаю, почему ты так настаиваешь на изучении теорий… А.: Но и ты тоже прав, когда слагаешь гимн практике в психологии! Не кто иной, как тот же Выготский, оценивая ситуацию в современной ему психологии конца 20-х годов XX века, когда стали бурно развиваться такие отрасли прикладной психологии, как психотехника и педология, столь же высоко ставит психологическую практику. 3. Практика — “верховный суд” теории